Жан-Жак Буазар. Басни. Книга III

Тогда шутку Вы всё обратили, когда рукопись сжечь я хотел:
– Коли сгорит, кто же её будет править?
Прежде улучшим, а после пускай лижет пламя. —
Так порешили: под сим расписаться б вам смело…
Вот там я убавил, дополнил я тут —
И вуаля, напечатан мой труд,
Возможно, что лишнего много в нём есть —
Сожгите – то Ваша хозяйская честь.
Но всё же, прошу Вас, примите почтение
Венком моих апологов[32 - Аполо?г – литературный жанр, дидактический (нравоучительный) рассказ (повествование), построенный на аллегорическом (иносказательном) изображении животных или растений. Отличие аполога от басни до сих пор не определено.].
То хоть и безделица, но слава Богу,
И слово приятно мне Ваше не потому лишь, что мудрости то озарение,
А ещё потому, что прекрасные чувства оно выражает,
Что во всех возрастах человеку присущи,
И труды для них Ваши что воздух для всего сущего,
Куда лучше, когда рядом с Вами они обитают.

Prologue. A M. D***

D ***, entre nous, vous avez fait mon livre.
Mort avant d'?tre nе, vous l'avez fait revivre:
Il vous doit ce qu'il vaut, s'il a quelque valeur;
Et vous l'avez sauvе d'un caprice d'Auteur.
Je voulois le br?ler, mais vous me f[a]?tes rire:
Sera – ce en le br?lant que nous l'amenderons?
Corrigeons – le d'abord; puis nous le br?lerons.
Ce fut – l? votre arr?t: il fallut y souscrire.
J'ai donc corrigе, supprimе;
Et voil? mon livre imprimе
Assez еpais encore, et beaucoup trop peut – ?tre;
Reste donc ? br?ler; vous en ?tes le ma?tre.
Mais du moins agrеez l'hommage
De l'Apologue que voici
C'est moins que rien; mais Dieu merci,
Le mot m'en pla?t; non pas parce qu'il est d'un sage,
Mais parce qu'il exprime un sentiment bien doux,
Sentiment propre ? l'homme et propre ? tous les ?ges,
Sentiment qu'on respire en lisant vos ouvrages,
Et beaucoup mieux encore en vivant avec vous.

I. Ксенократ[33 - Ксенократ (396 до н. э. – 314 до н. э.) – древнегреческий философ из Халкидона Вифинского (на Боспоре), ученик Платона, схоларх Академии с 339 до н. э. по 314 до н. э.В своём учении он, если судить по свидетельствам различных авторов (из его собственных сочинений не сохранилось ничего), напирал особенно на пифагорейские элементы в философии Платона, содержащиеся в диалоге «Тимей»: единство и двойственность признавал началом всех вещей, душу определял как самодвижущееся число, много занимался демоническими и божественными существами, находя их и в стихиях, к числу которых, вместе с Филолаем, присоединял «пятое тело» – эфир.Первый разделил философию на физику, этику и логику/Вошедшие в доксографические компендии «мнения» Ксенократа были очень популярны в период Среднего платонизма] и воробей

Перепелятником гоним, дрожа как листик
Укрыться воробей стремился
На Ксенократовых коленях.
Философ чуткий, отгнув хитона край,
Малую пташку накрывает,
Чтоб после приютить и отогреть…
– Увы! – промолвил он, – дни всякого утечь стремятся прочь!
– Но слабым и невинным должен я помочь.

Xеnocrate et le Moineau

Poursuivi par un Еpervier,
Un Moineau tout tremblant vint se rеfugier
Sur les genoux de Xеnocrate.
Le tendre Philosophe еtendant son manteau,
En couvre le petit oiseau,
Puis dans son sein le rеchaue et le flatte…
"Hеlas! dit – il, on en veut ? ses jours!..
Il est foible, innocent… Je lui dois mon secours."

II. Соловей и летучая мышь

Не в тени благовонной лилась песнь Филомелы[34 - Филомела – персонаж древнегреческой мифологии, дочь царя Афин Пандиона и Зевксиппы, сестра Прокны, Эрехтея и Бута. Чтобы избежать преследований Терея, своего мужа, превратилась в ласточку в городе Давлиде (в другом варианте – в соловья). Здесь троп соловья. Подробнее см. Приложение 1];
Ах, несчастная! В клетке златой она пела;
Плачет ночь напролёт, молча день коротая.
А летучая мышь, что кругом отирается,
Молвит ей: "Для чего так журчать мелодично,
В те моменты, когда в природе затишье?
Коль не слышит никто – к чему надрываться?
Поверьте, вся нежность во тьме потеряется;
Спой-ка завтра." – "Ах!" – ей бедняжка ответила, —
"Песнь дневная моя – предтеча дурного,
Ведь из-за неё пленница я птицелова!
С тех пор днём беспечно, увы, уж не петь мне!»

Le Rossignol et la Chauve-souris

Philomеle chantoit, non sous le doux ombrage;
La pauvre infortunеe! elle chantoit en cage;
Encor c'еtoit la nuit, se taisant tout le jour.
Une Chauve – Souris qui rodoit ? l'entour,
Lui dit: Pourquoi cet еloquent murmure,
Quand tout se tait dans la nature?
Pourquoi t'еgosiller quand on n'еcoute plus?
Crois – moi, ces sons flutеs dans l'ombre sont perdus;
Tu chanteras demain. Ah! reprit la pauvrette,
Mes chants durant le jour ont causе mon malheur,
Ils m'ont livrеe ? l'Oiseleur;
Le jour, depuis ce tems, Philom?le est muette.

III. Коза

Коза бородатая[35 - Отсылка к басне Федра «Козьи бороды» (дана в переводе И. С. Баркова), см. Приложение 2], денно и нощно взбираясь,
Со скалы на скалу, продиралась
Сквозь заросли, шерстью цепляясь за них,
На камнях, ветрами выщербленных,
Кто ж бороду сможет-то уберечь,
Когда до вершины обрывы одни да пропасти,