Ночная лилия

– Что с ней? – сурово спросила мамочка.

– Она пыталась бежать. Куда ее, в клетку?

– Нет, отнесите в комнату и приведите в чувство, – нахмурилась мамочка.

Охрана занесла Эверилд в покои и облила холодной водой. Эверилд закашлялась и открыла глаза. Она что-то промычала, охранники равнодушно смотрели на нее. Двери скрипнули, и вошла мамочка.

– Сегодня вечером ты будешь прислуживать клиентам обнаженной. От новых вещей ты отказалась, – равнодушно сказала мамочка. Эверилд бросилась на колени, силясь что-то сказать, но голос не повиновался. – Приводи себя в порядок – и жду на веранде.

– Не проще ее бросить в клетку, чтобы подумала над своим поведением? – усомнились охранники в решении мамочки.

– Это и так для нее будет достаточным наказанием. Она слишком стыдлива.

Мамочка вышла, охранники не спешили следовать за ней и многозначительно переглядывались. Эверилд напряглась, их взгляды ей не нравились. Она снова попыталась что-то промычать.

– Вы что замерли как истуканы? – заглянула мамочка. Охранники вздрогнули и убрались из комнаты, Эверилд с облегчением вздохнула. Она взяла с туалетного столика гребень и стала что-то напевать, точнее – мелодично мычать. Волосы послушными прядями спускались по спине, она собрала их в корону, посмотрела на синяки под глазами и поморщилась, тело тоже местами было в синяках. «Сегодня меня точно в таком виде никто не возьмет», – промелькнула мысль, она намазала лицо, скрывая синяки, и, осмотрев себя, осталась довольна результатом.

Теперь нужно было набраться храбрости и выйти к клиентам, они будут ее рассматривать как рабыню, это омерзительно. «Хотя кто я, если не рабыня? У меня один выход – полюбить процесс совокупления или сделать вид, что он мне нравится. Если я себя буду хорошо вести, может, кто-нибудь сжалится и выкупит меня. Ублюдок, я тебя найду и уничтожу, чего бы мне это ни стоило, только ради этого стоит жить! Найти себе покровителя и больше не пробовать бежать. Вот только как преодолеть омерзение от чужих прикосновений?» – Эверилд бросила последний взгляд на свое отражение и на подгибающихся ногах двинулась к выходу. Она чувствовала себя грязной после вчерашнего изнасилования и близости с купцом, или кто он там. Она даже не притронулась к деньгам, которые так и валялись на кровати. Девушка брезгливо посмотрела на «заработанное».

Эверилд нерешительно ухватилась за ручку, сделала глубокий вздох и дернула ее на себя. «Если императрице удалось открутить императора, будучи куртизанкой, чем я хуже? Я выдержу. Я справлюсь, папа всегда говорил, что я у него сильная девочка. Он всегда в меня верил, жаль, его больше нет. А Фева поплатится за свое вероломство. С ее подачи муж решил от меня избавиться». Дверь скрипнула, и Эверилд шагнула на мягкий ковер, на миг голова закружилась, но она устояла и деревянной куклой двинулась в сторону веранды. Она собралась духом и, гордо подняв голову, вошла, сразу несколько десятков мужских глаз устремились на нее. Она замерла, пытаясь совладать со страхом и гневом, ее трясло, несмотря на то, что солнце пригревало, с моря доносились соленые брызги. Эверилд вся побелела от напряжения, один мужчина подмигнул ей и постучал ладонью о сиденье рядом собой. Девушка, взяв себя в руки, твердой походкой направилась к столу прислуживать, она через силу улыбнулась, щеки горели от стыда.

– Не бойся, птаха, я тебя не обижу, – добродушно улыбнулся мужчина, одетый в бархатный камзол. Глаза его были бледно-серыми, но в них искрился смех.

Эверилд набрала побольше воздуха и шагнула к столику мужчины, ему хотелось довериться. Она открыла рот, чтобы спросить, но голос отказался повиноваться, и Эверилд потупила взгляд. Уже жалела, что подошла сама, тело испуганно сжалось. Мужчина провел по груди, и она вздрогнула, уставившись на него расширенными глазами. Хотелось бежать, но Эверилд, сжав зубы, заставила себя терпеть.

– Скажи что-нибудь, – попросил он, Эверилд попыталась, но вместо слов вырвался жалобный писк. – Ты немая? – поразился он.

Эверилд ничего не оставалось, как кивнуть. Кристина, находившаяся за другим столиком, смотрела сочувственно, ее уже ласкали мужские руки, приспустив платье. Эверилд стало неловко, и она отвела взгляд.

– Ты так мило смущаешься. Садись, сразу видно, что новенькая. Меня зовут Ганс, – представился он, на лице была полумаска.

Эверилд не могла быть уверена, что он не солгал, но его теплый снисходительный тон грел душу. Страх неохотно разжал щупальца. Она присела рядом с мужчиной, но он тут же ее переместил на колени, тело невольно сжалось от страха.

– Выпей вина, сразу полегчает, – мужчина подал ей свой бокал, и она дрожащими руками взяла его, немного расплескала.

Эверилд поднесла бокал к губам и, зажмурившись, залпом выпила его содержимое, за что словила недовольный взгляд мамочки. Девушка испугано поставила пустой бокал на стол, сердце дико заколотилось. «Неужели я допустила ошибку?» – молнией пронзила мысль. Эверилд виновато посмотрела на мужчину, но он продолжал широко улыбаться.

– Скажи что-нибудь, – шепнул он в ухо, у Эверилд от его хриплого голоса побежали мурашки: почему он так странно на нее действует? Девушка отрицательно покачала головой. – Ты и правда немая, – понял мужчина, Эверилд кивнула. – Люблю молчаливых женщин. От них меньше проблем, – хрипло проговорил он и прикусил ухо девушки за мочку. – Тебе нравится? – спросил он спустя минуту.

Не дожидаясь ответа, покрыл грудь Эверилд поцелуями и прикусил сосок, по телу прошлась волна наслаждения. Мужчина отстранился, глаза горели похотью, и Эверилд не выдержала и соскочила – слишком быстро, чтобы понять, что это побег. Мужчина лишь хрипло рассмеялся, его смех завораживал.

– Беги, пташка. Я всё равно тебя догоню, – пообещал он, и Эверилд побежала. Ганс дал ей фору пять минут и бросился за ней. Эверилд споткнулась об ковер и упала, сморщившись от боли.

– Что у нас за пташка тут? – наклонился над ней хищный мужчина с холодными глазами. Эверилд, заскулив, сжалась на ковре: лучше бы она осталась с Гансом. Незнакомец схватил ее за волосы и заставил подняться, Эверилд всхлипнула, а потом обрадовалась, услышав хриплый голос.

– Уважаемый, я за нее уже заплатил, ждите своей очереди.

Незнакомец зло посмотрел на спасителя девушки и толкнул Эверилд в руки Гансу, тот поймал ее.

– Всё хорошо, малышка. Веди в свою комнату, – попросил он.

Этот мужчина вел себя странно, девушка не знала, как реагировать. Эверилд покачнулась, но, ухватившись за Ганса, удержала равновесие и ощутила за спиной ненавистные взгляды. Она от неожиданности обернулась, на нее, злобно прищурившись, смотрела Оксана.

Глава 2. Отрицание реальности

Эверилд вошла с клиентом в свою комнату, мужчина прикрыл за собой двери. Она снова попыталась что-нибудь сказать, но голос, как и вчера, отказался ей служить. Девушка мысленно выругалась, подошла к столу, взяла бумагу, обмакнула перо в чернила. Она задумалась на миг, а мужчина ждал, смотря из-за плеча. Эверилд выдохнула и быстро написала: «Чего вы желаете?» Нахмурилась и кивнула на надпись.

– Хороший вопрос. Ничего, – помедлив немного, сказал Ганс. Эверилд удивленно посмотрела на него. Мужчина тепло засмеялся и вдохнул аромат ее волос. – Это чабрец? – спросил он неожиданно.

Девушка так и стояла с пером, не зная, как себя вести. Рука дрогнула, но она снова обмакнула перо и написала: «Шалфей. А зачем вы тогда заплатили за час?»

Он прочитал и усмехнулся:

– Не все покупают проституток для плотских утех.

На лице Эверилд отразилось полное недоумение. Мужчина осторожно забрал перо из ее пальцев и увлек девушку на кровать. Он приобнял ее, и Эверилд уловила печаль в его глазах. Перемена ее поразила, и почему-то стало жалко его. Она попыталась встать, чтобы написать вопрос, но Ганс не дал ей этого сделать. Эверилд сердито посмотрела на клиента, но негодование быстро отступило, сменилось сочувствием: господин больше не смеялся, его явно что-то тревожило. Эверилд начинала всё сильнее нервничать.

– Успокойся, – он погладил ее по волосам, – успеешь сегодня еще наработаться. Не все так будут любезны: нужна стойкость, чтобы не воспользоваться твоим телом. Многие сюда приходят за утехами, и им ничего больше не надо. – Он посмотрел в потолок, а Эверилд присмирела, ожидая продолжения разговора. С Гансом было уютно сидеть и ни о чём не думать.

Вдруг взгляд клиента стал отстраненным, пугающим. Он смотрел мимо девушки.

– У меня два дня назад умерла дочка. Ей было примерно столько же лет, сколько тебе. Она погибла от чахотки. Мечтала выйти замуж и странствовать с мужем по миру. Я часто ей из поездки привозил заморские украшения, ткани и многое другое. Жена у меня умерла еще раньше, когда моей дочурке было пятнадцать лет. Я долго в то время горевал, дочь всячески пыталась меня поддерживать, хоть я видел, что ей тоже плохо. Тогда я ей предложил отправиться в морское путешествие, сменить обстановку. Она согласилась, пожалуй, без энтузиазма, но покорно стала собирать вещи. Знаешь, иногда кажется, что мой род проклят. Я мать потерял, когда мне было десять лет, меня воспитывал отец. Потом он женился, и его новая супруга меня невзлюбила, поэтому отец закрывал меня в самой дальней комнате и запрещал попадаться мачехе на глаза, чтобы я ее не раздражал. Я тогда не понимал, как он мог предать маму и кричал, сбегал из дома, говорил, что найду смерть. Отец терпел сколько мог и потом отдал меня на военную службу, чтобы пыл остудить. Примерно в то же время мачеха забеременела и через девять месяцев родила мертвую девочку, а сама сгорела от родовой горячки. Я радовался ее смерти. Это было неправильно, но мне казалось, что она околдовала моего отца. Когда мне дали увольнительную на несколько дней, я приехал домой и не узнал отца: он весь похудел, сгорбился, в глазах погас свет. Мне тогда он сказал: «Когда я умру, веди дело достойно». Я стал его уверять, что он будет жить долго. Я глубоко ошибался: отец сгорел за пару недель, и в четырнадцать лет я остался один с огромным наследством. Было мне страшно? Очень, но делать было нечего, и я попросил, чтобы меня отпустили со службы, начал налаживать дела. Думаю, не надо говорить, что в ряды военных я не вернулся. После смерти отца я долго не решался жениться, но к тридцати годам увидел прекрасную девушку Диану, она цветы продавала. Я влюбился, ухаживал за ней и в итоге сделал своей женой. Я обучил ее грамоте, и мы жили душа в душу. К сожалению, она мне наследников не дала, а единственная дочь умерла два дня назад, и ты мне очень ее напоминаешь. Как ты оказалась в этом месте? – спросил Ганс. Он сам поднялся и принес пергамент, а Эверилд задумалась, что написать: что она была замужем, и ее муж умер, пропив всё, а она вынуждена выживать? «Да, это будет правдоподобная ложь. Может, он выкупит меня из борделя», – подумала девушка, хотя ей было страшно загадывать наперед.

Эверилд еще размышляла, когда Ганс положил руку ей на плечо.

– Ладно, если не хочешь говорить, не надо. Возможно, еще время не пришло, – мягко проговорил он.

Эверилд с досадой подумала, что опоздала, и вместо ответа написала вопрос: «Чем займемся?» – Но клиент даже не посмотрел на текст, он опять мыслями был далеко.

– Я думаю взять себе еще одну жену. Как бы мое горе не было велико, мне нужен наследник. Мне очень понравилась Оксана, милая, обходительная девушка. Она всё умеет. Мне кажется, она может мне родить сына. У нее уже есть два ребенка, два мальчика, возможно, она родит и мне наследника. Чужих детей я тоже готов принять, – продолжал размышлять Ганс вслух.

Эверилд через силу улыбалась: «Вот почему Оксана смотрела с такой ненавистью – боится, что клиент передумает. Я моложе и почти никем не тронута». – Она поморщилась своим мыслям.

– Как думаешь, достойную она составит мне партию?

Эверилд не удержалась от язвы и написала быстро, пока не передумала: «Если вы любите стерв, то вполне подойдет».

Мужчина перевел взгляд на пергамент, прочитал и усмехнулся:

– Справедливо. Я следил за ней, это очень злобная женщина. Ты права, мне такой демон в доме не нужен.

Эверилд почему-то полегчало от его слов. Она понимала, что глупо надеяться, что Ганс выкупит ее, ведь ему нужен наследник, а она бесплодна. А вот Кристина могла бы ему подойти.

«А кто-то вам еще из девушек нравится?»

– Нет. В борделе никто.

«А почему бы вам не взять в жёны девушку из аристократической или купеческой семьи?»