Радастея

– Сначала я очень легко возвращался из этих Экспедиций, – начал своё сообщение Санрэй, – затем, с каждым разом втяжение и вкручивание в чёрную дыру происходило всё быстрее и быстрее. Мне сложно сопротивляться, я с трудом вырываюсь из объятий: так мне симпатичны их страдания. Хочется объяснить им разницу между стыдом и совестью, рассказать о внутреннем пробросе. Но, прежде всего, дать знания о Радастее, без которой этот вид разума обречён.

Он осветил подготовленные перья. В человечестве они были такими прекрасными, а здесь – маленькими, блёклыми, засушенными, никчёмными. Но зато тщательно схематизированными, что позволяло без дополнительных световых затрат рассмотреть фазы появления и фазы затухания.

– Эти перья я смог поймать у самых гениальных и развитых представителей данного вида разума. Образуются они редко и живут очень непродолжительно, поэтому погоня за ними доставляет мне исключительное удовольствие и наслаждение. Первое перо имеет золотистый оттенок – это перо первопричины. Медное перо – перо стыда. Серебристое – перо совести. Позвольте каждого из вас завернуть в солитон и перенести в голограмму, где вы ощутите плотность трёхмерности.

В голограмме каждый занял позицию мозга, но параметр вместимости и пустотности позволял мгновенную схематизацию.

– Наблюдайте. Представитель этого вида разума встречается с другим. Передаёт ему мозговой импульс, в надежде выстроить цепочку связей. Импульс наталкивается на мощный щит и возвращается обратно. Пославший безответный импульс вынужден сжечь его внутри собственного мозга. Он испытывает мучительный стыд за несоответствие, несогласие. Появляется ощущение ненужности, оно нарастает, и ему кажется, что все видят отказ от его антенны, его не понимают, его не хотят выслушать. Внутри накапливается осознание, что его не любят, что он никому не нужен. И вспышка одиночества, оценки среды включают разум страдания. Казалось бы, всё легко. Единственное, что нужно – это сжечь вернувшийся ненужный тебе импульс. В этот момент и появляется перо. После сжигания разум успокаивается и начинает искать другого живого носителя, который бы не отверг предложение и выслушал. Однако направлять вниз к непонимающему очень легко: тебя выслушают, но отклика достойного не будет. А должен произойти обмен. Если один сгусток развернул в ниточку связей свои размышления и послал другому достойному объекту на доосмысление или на приём, принявший должен дать ответ на своём языке. Он не будет совпадать с посылом, как две параллельные непересекающиеся прямые. Таким образом, пославший импульс расширит свой мозг, появится дополнительная пустота и дополнительная вместимость.

Санрэй ощутил дополнительное внимание со стороны Зирати. Понял, как глубоко она страдала, как ярко могла сжигать сгустки, не достигшие цели.

– Посланное на низ вертикали прекрасно воспринималось, но пославший не получал отклика и ответа, что его повергало в страдание несовместимости. Тогда он резко перебрасывался к вышестоящим по вертикали, пытался достучаться туда, где дадут сгусток большего размера и большего внимания. У каждого человека существует допустимый диапазон спуска ниже себя и подъёма выше себя, а так же, общение с равными себе. Я готов стать вертикалью. Я не прогибаюсь сейчас на вмещение, но и не прогибаюсь на передачу опыта. Я совершенно равновесен. Если есть трое желающих, мы можем продемонстрировать и проиллюстрировать это. Стыд возникает, если сгусток целиком съедается на нижней вертикали, совесть – при работе с высшей вертикалью, первопричина – при пробросе по горизонтали с себе подобными. Постоянная выверка мерности и есть работа разума страдания. Если ты меняешь мерность, то количество обращённых к тебе сгустков увеличивается, если снижаешь, соответственно, уменьшается.

Они заняли разные позиции в голограмме. Санрэй встал посредине, и раздал принесённые перья в конусах четырём участникам эксперимента. Произошло невероятное: все четверо тут же превратились в людей. Каждый имел разный размер и объём мозга. Перья расцвели и стали ослепительно прекрасными.

– Главное в разуме страдания – не вовлекать всё своё тело в страдания. Чтобы процесс прогорания происходил только внутри мозга, он не должен выходить наружу, тогда образуется красивое перо. Если же он выходит наружу, то вместо прекрасного пера страдания образуется огонь дракона, ибо в процессе вовлекается энергия.

Светвсела не участвовала ни в эксперименте, ни в обсуждении, поскольку этот вид разума был для неё абсолютно неинтересен. Но внимание Санрэя к данному виду разума требовало её присутствия. Она наблюдала только за ним. И ей совершенно не было одиноко. Они относились друг к другу трогательно и заботливо. Закончив заполнение объёма своего хранилища, они переходили в другую форму существования (лучевую), где им, конечно же, хотелось иметь как можно больше знакомых.

Санрэй чётким движением разъединил окружающую материю, загустил до кнопки памяти, Хладастейным светом прописал Зирати. Она мгновенно откликнулась на контакт.

– Зирати, поделись немного опытом. Что такое «планета любви»? У тебя в свечении присутствует незнакомый мне спектр.

– Санрэй, когда достигаешь этих живых жалких существ и создаешь из них светящиеся сгусточки, внутрь проникают вибрации Великой Матери. Твоё существо заливает вселенская любовь, и ты превращаешься в сердце всей планеты и всего населения. Я буду передавать опыт, а ты прорисовывай. Планету Земля создавали в состоянии горизонта. Все её существа могли пространственно ориентироваться назад. Те, кто удерживал за собой самый длинный хвост, стали властителями. Назывались они тремя буквами – «наг», что означало «змея», или «земля». В слове «земля» добавочной оказалась буква «л». Благодаря ей удалось создать светоносный покров выхода. А буква «м», или «материя», явилась самой закрепляющей. Буква «л» была выводящей. На планету Земля пришёл человек. Его мозг устроен вверху и нужно было контролировать всё внизу.

– Подожди, я прорисую, мне так будет легче.

Возник мгновенно материализованный экран, и Санрэй начал прорисовывать.

– Животный мозг обязан следить за телом, которое всегда позади. В горизонте имеет координату длины. Человек – вертикальная позиция. Его мозг обязан следить за координатой внизу, за высотой. Оба мозга встречаются как следящие за шириной.

– Интересно, нагрузка на мозг у человека и у животных абсолютно разная.

– Поэтому человек, – продолжала Зирати, – был аномальной структурой на данной планете. Он больше всего напоминал дерево: мозг как крона… Но у дерева были корни, дерево являлось проводником солнечного света и земли, соединяло вертикально, получая питание то через корни, то через крону.