Не рой…

Так что успокойтесь, господа и не стучите лысиной по паркету. Поздняк суетиться, и тянуть к Нике конечности, тем более, что Высокий господин Шэрто Винге настолько явно продемонстрировал свой сердечный интерес, что вам уже ничего не светит. Но можете попробовать поискать виноватых в своем болоте, не вижу препятствий! Кажется, мы все-таки выиграли эту партию. Вопрос остался только у маршала:

– Я понимаю, почему приложенное Пелле маг-воздействие не взялось на Геренике, не с шестой ступенью Якобсена перебивать «щит» девятого уровня, поставленный Цольном Лаго-Тайриным, но почему они так и не заметили подмены? Все же, маги разума, не абы кто…

– А, это… ну, тут все просто: у Гереники магия иллюзий, у Доминики магия трансформации, Гера создала себе ауру как у магини-трансформера, Домка ее закрепила. Я же говорила Вам, такую совместную обманку даже маги разума не сразу могут распознать и ведутся. Нам главное было, чтоб эта их девка-сенс рядом с Герой не ошивалась, кроме нее никто почуять подмену не смог бы.

– А в дальнейшем… как Вы полагаете, Еленика, следует отдать Доминику Высоким господам? С учетом неприкрытого интереса самого Шэрто Винге?

– Даже не знаю, Ваше Преподобие… Мне сложно решать за кого-то… Не могу утверждать, что ее так уж привлекает работа в чужой стране… пусть даже и в статусе младшей жены одного из Высоких господ… опять же, с сестрой расставаться наверняка станет жаль… уважаемый маршал, а давайте честно расскажем руководителю белионской делегации об орденской клятве? Нет, никаких подробностей, упаси божественная Илэн, просто объясним механизм ее действия. Если Винге не дурак… а на это не похоже, он, подумав, сообразит, чем близкое соседство с Домкой чревато и, возможно, сам откажется от такого «подарочка» … Ну, или согласится, тогда это точно любовь…

– Что ж…, резонно. Я с ним переговорю. Полагаю, нам всем теперь можно отдохнуть… но не расслабляться окончательно! Завтра последний день с объявлением финальных результатов…

А раз у меня образовалось немного свободного времени, нужно быть последовательной и довести задуманную пакость до конца. Я уже было метнулась за плащом, но тут на меня налетел вихрь в виде съемщика нынешнего года выпуска Мирена Эспеланна. Он и так в течение всего времени переговоров пытался заигрывать, а тут, видимо, решился на финальный штурм. Сначала он рухнул передо мной на колени, да так энергично, что наша палатка аж содрогнулась и подпрыгнула, и взвыл что-то об уме, красоте, обожании и высоких чувствах. А потом стремительно вскочил, поднял мою тушку на руки и торжественно понес.

Эй-эй, куда поволок? А ну, вернул на место! Поставил, где стояло! И вообще, взял – положи взад! Мы это… руссо туристо. Облико морале! А не всякие пустоголовые кокетки. А Мирен сначала попытался поразить мое воображение до боли знакомым заявлением «Говорят, к моей фамилии подходит любое женское имя, но я хочу, чтобы подошло именно твое», и продолжал нести какой-то бред о том, что раз уж сейчас у нас свободное время, то он намерен немедленно идти к маршалу и просить у него моей руки, потому что храма в этих диких степях нет, а наглые белионцы есть, и он хотел бы быть уверен…

Э, нет, милый, нам не по пути. Мне моя жизнь дорога как память. Еще не хватало на тебя ее расходовать. Бодренько расходимся, мне на север, тебе на йух. Там и шансов себе яйцеклад…, в смысле клювик отморозить куда как меньше. Я и высказалась. Да так, что оторопевший Мирен аккуратно поставил меня на ноги и что-то замычал на тему, что он просто пытался… и больше не будет… Типа «тебя я понял, умолкаю, не то по шее получу и подвиг свой не совершу…» Тьфу, какой болван.

Одна радость – общение с Хэнно Беком. Хоть он из себя дурака-ухажера не строил, раз и навсегда записавшись в кореша. Только его и можно попросить о помощи.

– Хэнно, будь другом, чтоб не запалиться, прикрой меня, мне нужно отлучиться. Я постараюсь максимально быстро обернуться. Завтра вернусь.

Нужный мне городишко расположен на юго-западе Гольдштадта… виза есть, лошадка шустрая, за полдня плюс ночь я сумею обернуться. Я быстренько метнусь мухой. И утречком I’ll be back. Ну что может произойти за это время?

Многое. Даже не знаю, сумела бы я предотвратить этот кошмар, оставшись в лагере… скорее всего, нет.

А утром, прискакав в расположении любимой делегации, довольная, но усталая как целая собачья свора, выслушала кучу новостей. Во-первых, Высокий господин Шэрто Винге… достали меня эти белионцы с их дурацким пафосом! все-таки решил предложить Доминике статус своей младшей жены. Во-вторых, сама Доминика склонна на это согласиться. В-третьих, маршал Эрман-Хасс, после совещания с доминой Эрсти-Эзинг, не имеет возражений. Теперь осталось только понять, с кем останется Гереника, а вот ее-то как раз, и это, в-четвертых, нигде не могут найти…

Я ведь даже не встревожилась. Ну, действительно, куда можно деться из абсолютно пустынного места? Никуда, но Геры, тем не менее, нигде не было. А срок явки делегаций на финальное подписание трехстороннего договора и индивидуальных контрактов магинь неумолимо приближался…

На влетевшем в девчоночью палатку Солве Хассе вот уж действительно «не было лица». Была маска дикого ужаса. Все, что он сумел из себя выдавить трясущимися губами, было:

– Там!… Там!

И нервно тыкал пальцем в… непонятно куда. Ну, покажи, где это «там». Склад продовольствия? И что такое может быть «там»? А там был труп. Скрюченная фигурка оказалась засунута в один из полупустых стазис-ларей с овощами. Хорошо, что кому-то из поваров взбрело в голову сунуться в него за местным аналогом баклажана для какого-то хитрого блюда для праздничного обеда. Могли, кстати, вообще обнаружить тело только после возвращения в Саларию…

– Герка… – почти беззвучно прошептала Меланика.

А Герка ли? Опознать в трупе с содранной с лица кожей именно ее было, мягко говоря, непросто… хотя… если присмотреться и вспомнить ее любимое платье… Хьюстон, у нас проблемы!

Маршал Эрман-Хасс сориентировался первым и немедленно начал раздавать указания:

– Солве, осмотреть тело и установить причину смерти. Меланика, Хэнно, вернуться к охране наших претенденток и ничего им пока не рассказывать. Мирен, сообщить руководителю белионской деле…

– Никаких сообщений! – тут уже отмерла я. – Они только этого и ждут!

– Еленика, Вы же не собираетесь замолчать…

– Собираюсь. И Вам советую. Потому что такое заявление выгодно гольдштадтцам и одновременно ставит под удар нас самих. Сами подумайте, о каком доверии представителям страны может идти речь, если они даже на переговорах не способны обеспечить безопасность собственных подданных? И кто мешает им намекнуть «сушеным», что мы сами практикуем настолько специфические способы наказания неугодных, что кровь в жилах стынет?

– Но расследование…

– Подождите с расследованием, Солве, что с причиной смерти?

– Так… следов в виде ссадин и кровоподтеков с учетом отсутствия кожного покрова лица обнаружить не представляется возможным… есть ранки на слизистой губ с внутренней стороны. С высокой долей вероятности предполагаю обтурационную асфиксию, возникшую в результате закрытия дыхательных отверстий частями тела или мягкими предметами.

– Они даже убили ее голыми руками, без применения магии, чтоб можно было подозревать абсолютно любого участника любой делегации! А в стазис-ларь засунули, чтоб время смерти точно установить не удалось и алиби ни у кого не оказалось. Умная сволочь, ох, умная! Так технично нам руки связать перед финальным подписанием трехстороннего договора…

И я даже точно знаю, чьих поганых ручек это дело. Только доказать этого не могу. С каким бы удовольствием я взяла эту тварь за горло! В детстве таких, как вы, я убивал на месте. Из рогатки. А еще лучше – из пулемета. Эх, мне бы «Чикагскую шарманку»!

– Вы полагаете, если мы данный факт обнародуем… они постараются эту смерть как-то обыграть в свою пользу?

А то, да так, чтоб мы вовек не отмылись. Причем, на международном уровне.

– Обязательно постараются, Ваше Преподобие. Поэтому пока промолчим… но просто так не оставим.

– И что Вы предлагаете?

– Вы делаете вид, что ничего не случилось и направляетесь заседать с остальными руководителями делегаций. Предупредите наших и тихонечко попросите Высокого господина Шэрто Винге ничему не удивляться и ни во что не вмешиваться. Сюрприз, представление, розыгрыш, убалтывайте как угодно, только чтоб он ни во что не влез. А я к нашим претенденткам. Наш единственный шанс – успеть использовать одну очень старую задумку. На крайний случай – разрешите магу разума задать нам не более пяти вопросов.

В девчоночьей палатке стараниями Солве было как-то напряженно. Даже Меланика, даром что она не самый слабый маг разума, не смогла справиться с общим нервическим настроем, еще бы! Попробуй в одиночку успокоить тридцать дергающихся претенденток и шестерых взволнованных горничных до кучи. Пришлось действовать жестко, потому что время поджимало. Выдав леща ближайшей девице из запасных, которая пыталась скатиться в истерику, и сумев привлечь тем самым внимание остальных, заорала на все помещение:

– Всем заткнуться и успокоиться, пока лично маршал не пришел по душу особо трепетных! Иначе карцер приютов покажется вам раем! Собраться и вспомнить протокол выхода к делегациям! Мелли, приведи в чувство эту истеричку! Домка, доставай комплект для розыгрыша «Отражение», работаем парой. И целителя сюда, быстро! Кто у нас косметической магией владеет! Где Шушаника?

Да шевелитесь же, чтоб вас всех черти побрали! Не можем мы так бездарно слить всю проделанную работу! Плакать потом будем. А пока:

– Шуша, колдуй как можешь, но мы должны стать максимально похожи! В идеале – неотличимы!

И умничка Шу в рекордные сроки сделала из нас полностью идентичных барышень. А тут и девиц из нашей делегации пригласили явить себя представителям трех стран. Ну что, свет, камера, мотор! Наш выход. Сейчас вы увидите привидение! Дикое, но симпатишное.

И они его-таки увидели. Представление саларийской делегации удалось на славу. И мы с Доминикой проплыли перед зрителями улыбающейся зеркальной двойкой, привлекая к себе всеобщее внимание. Это только наши делегаты сидели с покер-фейсами, прикидываясь, что так и было задумано. А Высокий господин Шэрто Винге радостно лыбился, не иначе как предвкушая получение сразу двух младших жен вместо одной. Зато в стане гольдштадтцев наблюдалось некое смятение. Не ждали, гады?! А полюбуйтесь!

Особенно удивилась эта мерзавка. Ишь как уставилась. Глазки выпучила. А некоторые, как я погляжу, лицо держать не так и не научились, знатно ее перекосило! Да, набил бы я тебе рыло, только Заратустра не позволяет. Ничего, будет и на нашей улице праздник, а у вас приезд чумной кареты, и ждать осталось недолго.

Ты была так уверена, что раз Геру устранили, Домка придет одна? Накося, выкуси. Это ты Жюля Верна читать могла про двух братьев-близнецов. А вот чего ты не могла читать, так это «Тринадцатую сказку» Дианы Сеттерфилд, переведенную у нас уже после твоего переноса, примерно в 2006 году. Сестричек-то может быть и три. Просто третья до поры до времени по разным причинам не отсвечивала, а в нужный момент как раз и проявилась. Время настало, и вот они мы. Вот они мы, ваши крошки! Кто не выдержит напряжения? Кто рискнет нарушить протокол и подставиться?

Не выдержал Пелле Якобсен. Наплевав на стандартный распорядок, он потребовал в рамках права вето приостановить процесс передачи будущих младших жен белионцам и заявил свои права на «присутствующую здесь Нику Эзинг», как на уже давшую ему обещание стать его спутницей жизни. И настаивал, пока не стало поздно, на выведении ее из категории претенденток. Шэрто Винге ожидаемо нахмурился, маршал Эрман-Хасс со своей стороны выразил недоверие. Остальные почуяли представление и с интересом уставились на торговлю сторон. На все объяснения маршала майр Якобсен только мотал головой и с пеной у рта утверждал, что злобные и неприятные… некоторые заморочили голову его бедной молоденькой будущей жене, дабы воспрепятствовать воссоединению любящих сердец. И пусть ему дадут возможность, как магу разума, самому спросить свою избранницу при свидетелях, о ее истинных чувствах и намерениях. Увидев мои подмигивания, маршал как бы нехотя дал согласие на опрос нашей «сладкой парочки» без защитных амулетов, но строго предупредил:

– Не более пяти вопросов! Это верхний предел возможной проверки!

И мы сняли все имеющиеся амулеты. А Пелле Якобсен обрушил на нас всю мощь своего дара. Шестая ступень, как плохо-то! Ладно я, а вот Домка прямо зашаталась. Ты сдерживать свою силу не пробовал, бульдозер хренов?! Есть шанс получить не невесту, а бифштекс с кровью! Даже руководитель белионской делегации потребовал уменьшить маг-давление, дав нам возможность вообще что-то сказать. Ну, его понять можно, он лицо кровно заинтересованное, на что я, что греха таить, очень рассчитывала. А Якобсен, смягчив маг-нажим до минимума, тем временем приступил к допросу:

– Как вас зовут?

– Ника Эзинг, – хором. Тут ведь что хорошо? Что этот ответ является абсолютно правдивым. Мы обе – Ники. И обе Эзинг. И у него осталось уже четыре вопроса.

– Кто из вас согласился стать моей спутницей жизни?

– Никто, – опять хором. И у него осталось только три вопроса.