Фальшивка

Глава 7

Перед тем как выйти из дома, Лёха долго изучает навигатор.

– Сейчас пойдём до метро, мне надо дорогу запомнить. Там и поедим.

– Как скажешь, – покорно соглашаюсь я.

Улица, на которой располагается общага, выглядит очень уютной – здесь много старинных зданий, а вдоль дороги растут большие деревья. Я иду с открытым ртом и рассматриваю всё подряд, как настоящий турист.

Подруге же, наоборот, некогда любоваться достопримечательностями, она каждую минуту сверяется с навигатором, хотя идём мы почти всё время прямо. Добравшись до метро, мы останавливаемся.

– Лёх, – зову я.

– Не отвлекай меня, – шипит она. – Мне надо найти, где поесть.

– Может быть, здесь? – я указываю на витрину ресторана, около которого мы и стоим.

Лёха удивлённо оглядывается назад. После обеда мы идём обратно к общаге, а потом подруга тащит меня тем же путём ещё раз, но уже без помощи телефона.

– А долго мы будем ходить туда-сюда? – спрашиваю я.

– Разве ты не хотел погулять?

– Хотел, но…

Яростный Лёхин взгляд заставляет меня заткнуться.

Потом настаёт время выучить дорогу до универа. Мне хотя бы удаётся развести Лёху на стаканчик кофе, чтобы было не так скучно, а то собеседник из неё сегодня не очень. Но когда мы попадаем на территорию университета, я сразу забываю про скуку.

Атмосфера здесь царит удивительная – большой парк, среди которого построены маленькие корпуса факультетов и приёмных отделений для пациентов. Вокруг не спеша гуляют люди, сидят на скамеечках, о чём-то тихо переговариваются.

Совсем рядом, на расстоянии пары шагов, сразу за оградой, улица, гудящая потоками людей и машин, а тут – умиротворение и щебет воробьёв. Даже время здесь как будто течёт иначе, в своём собственном темпе. Когда я в детстве приходил в больницу ждать отца с работы, у меня всегда было подобное ощущение, но сейчас контраст ещё более явный.

– Как здесь круто, – выдыхаю я.

Представляю, что тоже мог бы учиться в этом месте, если бы не протупил.

– Ага. Теперь обратно до общаги.

– Лёх, пожалуйста, расслабься хоть на минутку, посмотри вокруг. И убери телефон, мы не потеряемся.

– Ты не понимаешь, – заявляет подруга.

– Перестань, занятия начнутся только через несколько дней. Я обещаю тебе, что мы сходим сюда ещё раз, и ты всё запомнишь.

Она кивает, скрещивает руки на груди и осматривается с очень серьёзным видом.

Я понимаю, почему Лёха перегибает палку – она одна в чужом городе, это большой шаг, но мне кажется, что если так зацикливаться на контроле, то легче ей не станет.

Достаю телефон и фотографирую её в этой чересчур напряжённой позе.

– Эй, – возмущается подруга, – я была не готова.

– Пофоткаемся вместе? – предлагаю я, зная, как она это любит.

Дома у Лёхи была целая пачка распечатанных снимков, на которых мы вдвоём. Она никогда не объясняла, зачем собирает эту коллекцию, но я и сам любил её пересматривать. Приятно было видеть, как на фотографиях меняется окружение, меняемся мы сами, но наша дружба остаётся неизменной.

Мы делаем снимки на фоне универа, чтобы запечатлеть этот исторический момент, а потом входим в раж. После дурацких селфи и тысячи попыток сделать кадр в прыжке при помощи скамейки в качестве штатива, Лёха перестаёт быть такой серьёзной.

– Хорошо тут, да? – мы разваливаемся на той самой скамеечке. – Я тебе завидую.

– Ну хватит, – пихает меня Лёха в плечо. – Знаешь, как мне тоже обидно, что ты скоро уедешь?

Я молчу. Может, зря я всё-таки приехал и увидел, что потерял? На фоне этого моё будущее выглядит ещё более унылым, чем мне представлялось раньше. С другой стороны, теперь я не понимаю, почему до этого не рассматривал вариант учиться где-то ещё. Да, практика, семейное дело и всё такое, но здесь тоже очевидно есть свои плюсы.

Подруга всё же обманом заставляет меня пройти ещё раз до дома и обратно и только потом отпускает в гостиницу.

Глава 8

Отель я выбрал специально недалеко от Лёхиной общаги, чтобы нам было удобно. Он оказывается совсем маленьким, на первом этаже жилого дома, но внутри довольно мило, я бы даже сказал, уютно – светлый холл, большие окна, декоративный камин и удобные с виду кресла напротив него.

Вчера я не успел толком рассмотреть фотографии – вариантов на ближайшие даты было немного, а в этом районе вообще только три: этот, какой-то жуткий хостел и дорогущий царский отель с золотыми балдахинами. Так что теперь я приятно удивлён, особенно после того, что видел сегодня в общаге.

На ресепшене меня приветствует девушка. Улыбка доброжелательная, но скорее профессиональная, и я сразу проникаюсь к ней симпатией.

– Добрый день. Заселяетесь?

– Да, – киваю я.

– Мне нужен Ваш паспорт.

Роюсь в своих немногочисленных пожитках, нахожу документы, кладу на стойку и подталкиваю вперёд. Администраторка забирает паспорт и садится на стул, отчего мне остаётся видна только её макушка. Проходит не меньше двух минут, пока она чем-то занята в компьютере, и они кажутся мне вечностью, потому что за день я вымотался и уже безумно хочу принять душ и лечь в мягкую кровать.

– Хм, – девушка поднимает на меня глаза. – Я вижу Вашу бронь, но платёж не проходит. Возможно, это какой-то технический сбой на сайте. Если пластиковая карта у Вас с собой, мы можем провести оплату через терминал.

– Да, хорошо, – вздыхаю я.

Ни через терминал, ни через QR-код нам так и не удаётся ничего оплатить.

– Возможно, какая-то проблема с картой? – озвучивает девушка очевидное с вежливой улыбкой. – Попробуйте позвонить в банк. Или зайдите в офис, он на соседней улице, – она указывает направление.

– Да, пожалуй, так и сделаю, – соглашаюсь я.

Выхожу на улицу и поворачиваю направо, туда, где предположительно находится офис моего банка. Вот только я уже подозреваю, что они не имеют никакого отношения к тому, что происходит с моей картой. По дороге набираю номер отца.

– Слушаю, – он отвечает после первого же гудка.

– Привет, – я прокашливаюсь. – Я тут пытаюсь в отель заселиться, но… кхм… у меня проблемы с карточкой.

– Считай, что карточки у тебя больше нет, – отвечает отец таким тоном, как будто разговаривает с назойливым продавцом.

– То есть ты в курсе.

– Да, Кирилл, я в курсе. И я не собираюсь оплачивать все твои прихоти. Боюсь, с твоим воспитанием что-то пошло не так. Может быть, уже поздно, но я всё же попытаюсь исправить свою ошибку.

– Забрав у меня деньги? – спрашиваю я.

– Не только деньги. Ты теперь сам будешь отвечать за свою жизнь, – заявляет отец.

– Собираешься выкинуть меня из дома?

– Не надо делать из меня монстра, – усмехается он. – Я разрешу тебе жить в моём доме, есть мою еду и пользоваться вещами, которые купил тебе я. Конечно, при условии, что ты станешь себя нормально вести.

Судя по тому, как отец перечисляет правила моего проживания, он всё обдумал заранее.

– Нормально – это как? – уточняю я.

– Кирилл, ну напрягись хоть раз, включи голову.

У меня сводит челюсть, но я стараюсь держаться и говорить как можно спокойнее.

– Ладно, я понял. Мы можем обсудить это, когда я приеду?

– Конечно, обязательно обсудим, – говорит отец.

– И?

– Что «и»?

– Ты разблокируешь карточку?

На том конце провода воцаряется тишина.

– Я понял, что ты недоволен, – добавляю я. – Но сейчас-то мне что делать? Где я, по-твоему, должен ночевать? Денег у меня с собой только на обратный билет и хватит.

– Значит, ответ очевиден. Пора брать ответственность на себя, сын. И имей в виду, я уже поговорил с твоей матерью, в этот раз не получится спрятаться за её юбкой.

На этом мой урок послушания заканчивается, отец отключается, даже не попрощавшись. Я долго пялюсь на погасший экран телефона, а потом разжимаю кулак, на котором остались красные полумесяцы ногтей.

Из ступора меня выводит бомж, который чуть не сбивает меня с ног, а потом покрывает отборным матом. «Культурная столица», – ворчу себе под нос, но всё же отхожу с дороги. Пристраиваюсь на каменном парапете, чтобы подумать, что делать дальше. После недолгого размышления понимаю, что отец прав, он не оставил мне другого выбора – придётся лететь домой. А ведь я обещал Лёхе, что помогу ей завтра.

Открываю приложение для бронирования, но тут меня ждёт ещё один сюрприз – билетов на сегодня уже нет. А даже если бы и были, я понятия не имею, как купить их за наличные. Делаю единственное, что мне приходит в голову – набираю Лёху.

– Ну чего? Уже соскучился? – ворчит она.

– Лёх, я, похоже, на улице сегодня буду спать, – почему-то смеюсь я.

– Что, гостишка не понравилась?

– Понравилась, только они меня не пустили. Отец заблокировал мою карту.

– Ты сейчас шутишь? – спрашивает подруга после паузы.

– Нет, – снова смеюсь я, чем сам себя пугаю.

– Ну позвони ему.

– Уже позвонил.

– И что?

– И ничего. Сказал, чтобы я домой ехал, – говорю я громче, чем хотелось бы.

– А деньги?

– Мои проблемы. В любом случае, билетов на сегодня уже нет.

– И что дальше? – вздыхает подруга.

– Понятия не имею. Пойду искать себе удобную лавочку. Меня только что обматерил бомж, может, догоню его, попрошу мудрый совет.

– Господи, – шипит Лёха. – Приходи ко мне.

– Меня твоя грымза не пустит.

– Кирилл, ты тупой? Полезешь через окно. Вот уж не думала, что так быстро найду любовника.

Глава 9

Захожу во двор общаги и снова звоню Лёхе. Она сразу высовывается из открытого настежь окна и машет мне рукой:

– Давай уже.

Оглядываюсь по сторонам, вздыхаю. Давно я так не позорился. Берусь за решётку, покрытую толстым слоем уличной пыли и паутиной. Стараюсь не думать об этом, упираюсь носком кроссовки и подтягиваюсь, достаточно легко выбираюсь на козырёк.

– Кинь мне рюкзак, – предлагает Лёха.

Он мне не очень-то и мешает, но я всё же снимаю его и зашвыриваю в открытое окно.

– Трёхочковый, – позади меня откуда-то сверху раздаётся комментарий, а потом смех.

Оборачиваюсь и поднимаю голову – из окна соседнего корпуса за мной наблюдает несколько человек.

– Давай-давай, мы за тебя болеем, – говорит всё тот же голос.

Поддержка посторонних совсем не помогает, а отсюда нужное окно выглядит не так уж и близко. Осторожно прощупываю кирпичи, на которые можно было бы опереться, а потом прыгаю, подтягиваюсь и заваливаюсь животом на подоконник.

– Ну спортсмен, – говорят зрители с одобрением, пока Лёха затаскивает меня внутрь, схватив сзади за ремень. – Только громко не шумите, чтобы остальные не завидовали.

Я вваливаюсь в комнату под их дружный смех. Подруга закрывает окно, а я сажусь на пол, прислонившись спиной к батарее, и восстанавливаю дыхание. Замечаю, что рядом с соседней кроватью теперь лежит спальный мешок, а на нём подушка.

– Это для меня?

– Что-то не устраивает? – огрызается Лёха.

– Не помню, чтобы мы спальный мешок с собой тащили, – уточняю я.

– У соседей одолжила.

– Хорошо хоть помыли сегодня пол.

Лёха садится рядом со мной и кладёт голову на плечо.

– На кровать не получится без матраса, – говорит она.

– Да я понял, – киваю. – Блин, а я так мечтал нормально поспать, помыться.

– Давай завтра? Я даже не знаю, где здесь душ для мальчиков.

– Мне надо как-то билет купить.

– Кирилл, я так устала. Давай завтра со всем разберёмся?

– А если завтра опять билетов не будет? – спрашиваю я.

– Значит, снова полезешь ко мне через окно, – раздражается она.

– Ты просто хочешь, чтобы я твоё барахло из магазина таскал.

– Да. А ты почему так сильно торопишься вернуться домой и получить нагоняй?

Я только отмахиваюсь.

– Что отец-то сказал? – спрашивает Лёха осторожно.

– Да ничего такого, – улыбаюсь я, – залезай в кровать. Нечего сидеть на полу в такой миленькой пижамке, – я киваю на её футболку и штаны с узором сердечек. – Собираешься произвести впечатление на новую соседку? Боюсь, этого мало, чтобы замаскировать твою стервозную натуру.

– Иди ты, – фыркает Лёха и начинает в шутку меня душить.

Подхватываю подругу под колени, закидываю на плечо, с трудом поднимаюсь с пола и отношу её на кровать. Закрываю одеялом с головой и немного удерживаю, пока она не вырывается из этого кокона.

Мы с Лёхой всегда были очень контактные, в детстве любили ходить за ручку и спали в обнимку. Родители были уверены, что наша свадьба – только вопрос времени. Они ошиблись, мы были лучшими друзьями, братом и сестрой, но никогда влюблёнными.

Однажды я прочитал статью, где говорилось, что есть такой защитный механизм – не испытывать влечения к тем, с кем человек вырос, потому что велика вероятность, что это родственник. Не знаю, насколько научной была эта идея, но я сразу подумал, что именно это и произошло у нас с Лёхой. Поверить не могу, что несколько месяцев назад из-за глупой неразберихи мы боялись друг к другу даже прикоснуться.

– Спокойной ночи, – говорю я. – Спасибо за мешок.

– Отдохни. Мы завтра вместе всё решим.

Я киваю и заползаю в свою новую постель. Вопреки моим опасениям, мешок ничем не пахнет. А может, я просто слишком устал, чтобы думать ещё и об этом.

Ложусь на спину, сложив руки под голову, и смотрю в потолок. Уснуть не получается, поэтому достаю телефон и пересматриваю фотки. Пусть сегодня мы вымотались, но я впервые за последние несколько дней чувствовал себя хорошо. Лёха была права – поездка пошла мне на пользу. Только я думал, что у меня в запасе ещё есть время. Жаль, что его отобрали.

Выбираю несколько самых смешных фоток и выкладываю к себе на страничку, пусть хотя бы это воспоминание останется со мной. И я всё больше завидую Лёхе. Да, она будет жить в вонючей общаге, но её жизнь изменится, а вот я поеду обратно к родителям, где должен буду «нормально себя вести». В животе всё будто скручивается в узел, когда я думаю об этом. Во что теперь превратится моя жизнь?

Глава 10

Когда я просыпаюсь, Лёха уже стоит возле окна и, смотрясь в маленькое зеркальце, с открытым ртом красит глаза тушью. Она бросает на меня быстрый взгляд в отражении, но не прерывается.

– Вот что мы сделаем, – говорит она, убирает кисточку от глаза, засовывает в банку, проворачивает несколько раз и снова достаёт.

– Ну? – спрашиваю я, но Лёха опять сосредоточивается на ресницах.

Я уже отчаиваюсь получить ответ, выползаю из мешка, вытягиваю вверх руки, чтобы немного размять тело. Всё-таки спать на полу – не тот опыт, который мне хотелось бы получить. А я ещё про диван пару дней назад что-то говорил.

– Купим тебе билет моей картой, – наконец продолжает Лёха, – а ты мне наличку оставишь. Пойдёт?

– Да, – говорю я.

Решение настолько простое, что вчера мы до него не додумались, только потому что были ужасно уставшие.

– Только давай на вечер, – предлагает подруга. – А сегодня ещё побудешь со мной.

– Да-да, поход за кастрюлями, – подтверждаю я. – А чего ты, кстати, так нарядилась? Мы же в магазин идём, – внимательно осматриваю её платье и яркий макияж.

– Потому что хочу, – она оборачивается и смотрит на меня укоризненным взглядом. – Я для чего от родителей уехала? Чтобы ты мне тут указывал, что носить?

– Ладно, ладно, – сдаюсь я, – теперь только ты решаешь, что тебе делать.

– Вот именно, – довольно кивает подруга.

– Опять сегодня тяжести носить, а у меня ещё после вчерашнего всё болит, – я снова потягиваюсь.

– А ты думал, зачем я тебя позвала?

– Если тебе нужен был качок, надо было брать Толстого.

– В следующий раз так и сделаю, – фыркает Лёха.

Она отдаёт мне свою карту, чтобы я купил билет. Беру телефон и вижу, что у меня там куча сообщений и комментариев к последним фотографиям. Решаю почитать потом, сначала надо разобраться с самолётом.

Последний день моей свободы, хочется оттянуть момент, но что толку? Этим я только сильнее разозлю отца. Надо вернуться, пока он не придумал ещё какие-нибудь воспитательные меры.

Открываю приложение. Билеты на вечер есть, хоть и дорогие – придётся потратить все мои деньги, а учитывая, что карточка заблокирована, дома я останусь вообще без копейки. Неохотно выбираю рейс и заполняю данные пассажира. Меня прерывает всплывающее сообщение от Белого.

Белый: Эй, друг, ну ты и отжёг. Нормально вообще? Кинул нас!

Я не понимаю, что за предъявы, но его моё молчание в ответ не останавливает.

Б: Мы чё, из интернета теперь новости будем узнавать?

Б: Ни здрасьте, ни до свидания.

Б: Затихарился, типа слишком крутой для нас.

Б: Говорил, главное, будешь у нас учиться, а сам свалил со своей подружкой.

Б: А я так и знал.

Б: Пацаны мне не поверили.

Б: А я им говорю, типа, сами посмотрите списки зачисленных, нет его там.

Б: Вот они охренели.

Б: Я говорю, ага, в Питер свалил. Нас как запасной вариант оставлял. Чтобы, если чё не получится, говорить всем, что так и хотел в Архе остаться. Ну?

Я продолжаю смотреть на сообщения, которые сыплются на меня бесконечным потоком. Зря я выложил вчера фотки. Похоже, теперь все думают, что я поступил в тот же универ, что и Лёха.

Внезапно меня накрывает облегчение. А что, если мне не придётся ничего объяснять? Что, если я позволю им поверить в то, что они сами придумали? Мне всего-то и нужно, что остаться здесь. Но разве у меня есть выбор? Мне надо вернуться.

– Я не хочу домой, – произношу я вслух.

– Тогда оставайся, – откликается подруга. – Один раз с окном прокатило и ещё раз прокатит. Соседки пока всё равно нет. Уедешь через неделю, как и собирался.

– Нет, я вообще не хочу туда возвращаться.

Судя по тому, что Лёха застывает и серьёзно смотрит на меня, выгляжу я сейчас как безумный. После очередной вибрации я опускаю глаза на телефон.

Б: Слышь, чё не сказал-то, что уезжаешь?

Большой палец зависает над экраном. Внизу кнопка «купить билет», вверху уведомление с последним сообщением от Белого.

Я: Не успел. Надо было быстро принимать решение.

– Кирилл? Ты серьёзно?

– Я не могу, – говорю я на выдохе.

– Но…

– Лёх, если я вернусь, – я замолкаю, и в голове проносятся тысячи мыслей.

Мне и без этого было стыдно рассказывать, что я не поступил, а теперь всё стало только хуже. Я буду жить в доме, где меня станут попрекать каждым куском. Буду выпрашивать деньги, как нищий, когда мне понадобится что-то, начиная от шампуня, заканчивая проездным на автобус. Пока я не устроюсь куда-нибудь на работу. Куда? Отец будет настаивать, чтобы я работал у него. Администратором? Поломойкой? Он будет контролировать меня не только дома, но и на работе, он сделает всё, чтобы я извлёк урок из этой ситуации.

– Так, спокойно, – прерывает мой мысленный поток Лёха. – Я сейчас схожу на кухню и сделаю нам чай. А потом мы всё обсудим.

Глава 11

Наверное, Лёха думает, что чай поможет мне немного прояснить мысли. Принимать решения из точки паники – плохая идея, я это понимаю. Да, я не знаю, что мне делать дальше, но я точно не хочу обратно. И если я не решусь пойти против родителей сейчас, то, возможно, не смогу никогда, поэтому, не давая себе времени на сомнения, сразу набираю маму.

– Кирилл, когда ты прилетаешь? – с ходу спрашивает она.

Я чуть не выпаливаю: «никогда», но беру себя в руки и, помедлив, говорю:

– Привет. Отец сейчас рядом с тобой?

– Нет, он на работе. А что?

– Мам, я не вернусь, – у меня скручивает живот, когда я произношу это вслух.

В трубке повисает тишина.

– Мам?

– В смысле «не вернёшься»?

– Я хочу остаться здесь, в Питере, – говорю я так твёрдо, как только могу, хотя сам не верю своим словам.

Это же полная чушь, мама ни за что не воспримет это всерьёз. Сейчас она скажет: «Ну да, конечно. Так во сколько ты прилетаешь?»

– О боже, – вместо этого отвечает она, – отец будет в ярости.

Конечно, она права, и я колеблюсь, должен ли я сам ему рассказать или переложить это на мамины плечи.

– Разве он не хотел, чтобы я стал самостоятельным? – спрашиваю я.

– Да, но как же ты? Где ты будешь жить и как?

– Пока не знаю, – говорю я, и мы оба замолкаем. – Я буду тебе звонить, ладно?

– Ладно, – отвечает она бесцветным голосом. – Отец запретил мне…

– Да, я понял. Со мной всё будет в порядке, – успокаиваю я её и себя заодно. – Всё будет хорошо, мам, слышишь?

– Да.

Я кладу трубку, но спокойным себя совершенно не чувствую. Мне кажется, я совершил ошибку. Или это просто страх? Делаю несколько кругов по комнате. Нет, отступать нельзя, надо позвонить отцу. Пока я собираюсь с духом, он сам мне перезванивает. Чёрт, неужели мама уже успела ему всё рассказать?

– Ты совсем идиот? – задаёт он вопрос ледяным тоном.

– Чего? – опешиваю я от такого напора.

– Я же сказал тебе, что пора взрослеть, а ты вместо этого закатываешь мамочке детские истерики.

– Да что бы я ни сделал, для тебя всё – детские истерики, – срываюсь я, чем и подтверждаю слова отца.

– Закрой рот, и чтобы вечером был дома, – заявляет он.

– Нет. Ты утверждаешь, что я не беру на себя ответственность, а сам собираешься контролировать каждый мой шаг.

– Потому что ты не в состоянии принимать решения, – орёт он в ответ.

– Я только что принял решение. Я не вернусь.

– Не забывай, на чьи деньги ты…

– Засунь свои деньги себе в задницу, – ору я в трубку и завершаю вызов.

Бросаю телефон на кровать и закрываю лицо ладонями.

– Кажется, всё прошло не очень хорошо?

Я оборачиваюсь. Лёха стоит в дверях с двумя дымящимися чашками.

– Ну теперь пути назад для меня уже точно нет, – обречённо говорю я.

Мы садимся завтракать. Лёха раскладывает на письменном столе чашки и бутерброды. Какое-то время оба молчим: мне нужно переварить всё то, что успело случиться за утро, а Лёха, судя по всему, сдерживается, чтобы не сказать, какой я идиот и психопат.

– Давай уже, говори, – ворчу я себе под нос.

Подруга не отвечает, только смотрит наверх и крутит в воздухе бутербродом, как будто это помогает ей подобрать правильные слова.

– Думаю, тебе здесь будет проще, – выдаёт она.

– Чего? – удивляюсь я. Такого ответа я не ожидал. – Что ты имеешь в виду?

– Ну… Твой отец, – она опять замолкает. – Не знаю, как сказать, чтобы тебя не обидеть.

– Говори как есть.

– Ты его боишься. И если ты останешься в его доме, то в итоге будешь делать то, что он скажет. Так и раньше было, но я не помню, чтобы вы хоть раз так сильно ругались, так что… И ты знаешь, на что он способен.

– Лёх, я больше не маленький. И я сомневаюсь, что он сделал бы это снова.

До первого класса отец ни разу не поднимал на меня руку. Не знаю, почему это стало происходить именно тогда. Может, потому что ему казалось, что я недостаточно серьёзно отношусь к школе, а может, дело было в том, что отец в то время открыл свою первую клинику и каждый день был напряжён до предела. Но повод для первого раза он выбрал совершенно дурацкий – второе место в конкурсе гербариев.

А в последний раз это случилось через полгода, когда я чуть не оглох на одно ухо от его удара, и он решил, что такие методы воспитания приносят вреда больше, чем пользы, и с тех пор меня не трогал. Я редко вспоминал об этом, а вот Лёха его за это так и не простила.

Отцу и без физических наказаний всегда удавалось донести до меня, что есть только два варианта: ты либо лучший, либо никто.

– Ты же не хочешь оставаться с ними, да? – спрашивает подруга.

Я киваю в подтверждение.

– Ну тогда надо думать про работу и жильё, так?

Я снова киваю.

– Это и здесь есть. Какой смысл ехать обратно?

Когда Лёха говорит это вслух, я убеждаюсь, что, возможно, я не сошёл с ума, и это действительно начинает походить на какой-то план.

Мы заканчиваем завтрак и выходим на улицу. Точнее, Лёха выходит через дверь, как нормальный человек, а я опять вылезаю через окно, иначе как объяснить, что я вошёл без записи на вахте. До нужного нам магазина идти далеко, около часа, но мы всё равно решаем пройтись, чтобы спокойно поговорить по дороге.

– Есть ещё кое-что, – начинаю я, – вчера я выложил фотки из универа, и теперь наши одноклассники думают, что я буду учиться вместе с тобой.

– Вот чёрт, – застывает Лёха.

– Ага. А ещё я подтвердил, что это правда.

Она открывает рот, но я её прерываю:

– Молчи, ладно? Просто ничего не говори.