Тот, кто меня купил

– Эдгар Олегович, вам плохо? – слышу я голос Костика. Стряхиваю оцепенение.

– Всё… хорошо. Гони. Быстрее! Как только можешь!

Костика не нужно упрашивать дважды. Он гонит. Он бывший гонщик со стажем. Виртуоз. Ему плевать на правила движения, если нужно. А сейчас не то что нужно – жизненно необходимо.

Мы не едем – летим. Кажется, что шины не касаются асфальта. Дочитываю смс.

«Есть моменты, когда нужно нажать на «паузу». Выдохнуть. Отстраниться. Я выучила урок, Эдгар, и поэтому пишу. У меня всё хорошо. Со мной ничего не случилось и не случится».

Бред. Чушь. Ну что она придумала? Что домыслила? Мне бы только найти её. А потом всё наладится. У меня двоится в глазах. Головная боль усиливается. Простыл я, что ли.

Я врываюсь в квартиру как сумасшедший. Открываю все двери по очереди. Таи нет. Есть дети и испуганная Ида.

– Эдгар Олегович? Что с вами? – лепечет она, прижав руки к груди. – На вас лица нет!

– Тая дома была? – спрашиваю и морщусь: так неприятно собственный голос скребёт по слуху.

– Была. Недавно. Переоделась. Взяла Че Гевару и сказала, что погуляет с собакой.

Цепляюсь за последнюю фразу. Меня немного отпускает. Она просто решила погулять. Она так давно не гуляла с псом. Всё из-за моей подозрительности и осторожности, чёрт бы их побрал. Нужно было больше бывать дома. И хоть по утрам давать им побегать. Пообщаться на воздухе.

Выхожу, пошатываясь в коридор. В телефоне снова пиликает. И в то же время раздаётся звонок в дверь. Тая! Вернулась!

Я иду открывать. Распахиваю дверь. Темнеет в глазах.

– Тая! – выкрикиваю глухо. Но там не она. Там совсем другая женщина.

На пороге стоит моя мать – это её встревоженное лицо я вижу перед тем, как провалиться в темноту.

Я очнулся среди белых барханов. Или снегов. Холодно очень. Я умер? Это чистилище? Да нет. Просто комната. Слишком белая. Хочется прикрыть глаза.

– Очнулся? – Жора появляется из воздуха, словно фокусник. – Ну ты, брат, всех и напугал. Если бы не твоя мать, завтра бы округа наелась пирожков на твоих поминках.

– Что случилось? – я пытаюсь сесть, но Жора своей огромной лапищей прижимает меня к подушке.

– Лежи лучше. Чудо, что она оказалась рядом и поняла, в чём дело. Интоксикация. Тяжёлое отравление. Яд, Гинц. Ты как хочешь, но я сообщил в полицию. А тебе лучше вспомнить, где ты был, что делал. Что ел и пил.

– Вспоминать нечего. Мы ели дома. Утром. Все одно и то же. Завтрак готовила моя жена. Тая.

При звуках её имени снова хочется встать. Тая! Я должен её найти!

– А потом?

– А потом всё. Пару бокалов шампанского на балу.

– А твоя жена не могла?..

– Нет, – сжимаю я губы. – Не смей даже и думать!

– Ладно-ладно, – поднимает Жора вверх огромные ладони-лопаты. – Кто я такой, чтобы задавать вопросы и строить предположения? Для этого есть более компетентные органы. Есть только одно: ты отравлен, а жена твоя исчезла из дома. Пришла домой. Металась. Забрала собаку и свалила.

– Жора, ещё одно слово – и ты мне не друг. Я понятно говорю?

Жора смотрит на меня пытливо. Вздыхает. Разводит руками.

– Понятно. Там мать к тебе рвётся. Пустить?

– Пусти, – отворачиваю голову, чтобы не видеть его лица. Не могу. Мне противно. Хотя, наверное, я его понимаю. Возможно, я бы сам так думал, будь на моём месте кто-то другой. Да тот же Жора, к примеру.

Мать не входит – влетает, как неспокойный ветер. Заглядывает мне в лицо. В её – ни кровинки, как говорят. Бледная. Глаза тревожные. Губы искусаны в кровь. Волосы неспокойным облаком колышутся при каждом её движении.

– Эдгар, сынок! – хватает она меня за руки. Жора выходит и прикрывает за собой дверь.

– Где мой телефон? – спрашиваю. – Пожалуйста, найди и принеси.

– Здесь, здесь, – суетливо дёргается она и шарит по карманам. – Я… звонила с него. Нашла там телефон Жорика.

Ну, да. Эскулап – так он значится в моих контактах. Чудо, что мать догадалась и сообразила. Впрочем, она никогда не была дурой. Как она говорила? Кое-что мне досталось от неё. И это правда.

Я беру телефон в руки и открываю смс.

«Я ухожу, чтобы дать тебе подумать. Не убегаю, нет. Я не улизнула, трусливо поджав хвост. Я хочу развязать тебе руки. Не плодить подозрения, а лишить беспокойства.

Помнишь, я просила тебя отпустить? Ты отпустил. Не понял лишь, что я планирую побыть в одиночестве. Не потому что хочу избавиться. А потому что люблю тебя так, что не могу ничего поделать с собой. Без меня тебе будет проще справиться со своими проблемами.

Хочу дать нам шанс забыть прошлое и дать зелёный свет будущему. Это первая причина, почему я ушла.

Я ухожу, потому что слышала твой разговор с Севой. Ты ничего не рассказывал. Боялся, наверное, тревожить меня. Я понимаю. Он говорил, что беды у тебя начались, когда появилась я. Это вторая причина моего ухода. Если это из-за меня, то всё прекратится. И я буду счастлива, зная, что ты в безопасности.

Я сделаю всё, чтобы ты был счастлив, Эдгар. Отдам душу. Вырву сердце. Стану травой. Лишь бы знать, что ты есть. Живёшь. Дышишь. Сердишься, наверное, на меня. И какое счастье, что я наконец-то могу сказать самые важные, самые главные слова: я люблю тебя».

Я без сил откидываюсь на подушку. Мать гладит меня по руке.

Тая любит меня. Глупая моя девочка решила, что своим уходом спасёт меня от беды. Убью этого гада Севу, хоть он мне и друг.

Меня охватывает не усталость или опустошение, а решимость. Она любит меня – это главное. Остальное как-нибудь переживём. Построим замок заново. Не из песка, а из прочного кирпича. Вместе вырастим сад и родим детей. Научимся смотреть друг другу в глаза и говорить о любви.

Я так многого не успел. И хочу всё наверстать. Ты не отвертишься от меня, Тая Гинц! Я буду любить тебя так, что ты запросишь пощады! Я подарю тебе ребёнка, кота, попугая, крыло от «Боинга», звезду с неба и буду тихо радоваться, глядя на твоё восторженное лицо.

Я найду тебя, Тая Гинц! Даже если для этого мне придётся перевернуть весь земной шар или космос. Я найду тебя и завоюю снова. И ты сдашься мне с радостью. И тогда я заключу тебя в свои объятья. Прижму к сердцу. Подарю поцелуй и всего себя в придачу. Полностью и без остатка. Потому что я не картина из пазлов, а цельное полотно. Может, не идеальное – с ошибками и недостатками. С плохими чертами и нелёгким характером. Но зато – только твоё. Индивидуальное. Как раз по плечу. Тебе и никому другому.

– Что ты будешь делать, сынок? – спрашивает мама, продолжая гладить мою руку. Её движения не раздражают, а успокаивают.

– Искать Таю Гинц, – отвечаю я. – Мою жену. Потому что люблю её больше жизни.

В глазах матери – слёзы. В глазах матери – понимание. Она сжимает мою руку, а затем ложится со мной рядом. На самый краешек. Да ей и немного надо – крохотная птичка. Бабочка в янтаре. Вечная девочка, что вынесла на своих плечах слишком большой груз.

– Я рада, что она появилась в твоей жизни. Думала, ты никогда не отойдёшь. Так и останешься наглухо замурованным. Ей удалось пробиться. Согреть твоё сердце. Вдохнуть новые чувства. Ты всё правильно делаешь. Ты молодец.

Я колеблюсь недолго. Сжимаю её худенькие плечи и прижимаю к себе. Слышу, как она дышит и вздыхает судорожно, глотая слёзы.

– Я найду её, обещаю, – даю то ли клятву, то ли священное слово.

– И подаришь мне внуков, – мечтает моя мать.

– И построю дом. И выращу дерево, – улыбаюсь, целуя её в пушистое облако волос.

На свете не так уж много настоящих ценностей. Мы знаем их наперечёт. Но вечно куда-то спешим, мечемся, ищем что-то неважное и теряем главное. Нужно вовремя остановиться. Отбросить хлам. Прислушаться к себе и выбрать сердцем то, что не купишь за деньги. Не выиграешь в лотерею. То, без чего жизнь становится пустой и скучной, теряет акценты и штрихи, вкус и цвет. Всё самое важное – рядом. Нужно только не пройти мимо. Не промахнуться. Не перескочить на другую сторону улицы.

Нужно взять в руки дирижёрскую палочку. Прислушаться к ветру. Пустить в душу шёпот деревьев и людей – нужных и важных, родных и близких, самых любимых.

Это твой оркестр. Твоё настроение. Твоя жизнь. Так сыграй же такую музыку, напиши такую мелодию, чтобы пело сердце, плакала от счастья душа, ликовало тело, радовался разум.

И тогда твой оркестр не подведёт. Не разбежится. Не сфальшивит, а подарит миру пусть крохотную, но понятную только тебе и им песню, в которой слова сочиняет Любовь. Потому что только ей под силу создать гармонию и подарить вдохновение. Поднять дух и щедро плеснуть в бокал жизни новых красок, нового воздуха, новых сил, чтобы идти дальше, подниматься выше, достигать пика и плавно спускаться вниз. И тогда чаша жизни не иссякает, я знаю это точно.

Конец первой книги. Второй том – «Та, что меня спасла»

Примечания