Отпусти мои крылья

– Ну что ты, я сама ушла, – не в силах скрыть отчаяние, прикрываю его иронией.

– Это же он… мстит.

– Имеет право.

– Плевать на него, Василин! Я люблю тебя. Хочешь, на край света увезу? Где никогда тебя не достанет.

Мотаю головой.

– Это не поможет.

– Я должен что-то сделать…

– Держись подальше. Он и тебя достанет.

– Уже… Но я крепкий.

– Прощай, Якоб. – После этих слов поворачиваюсь к нему спиной и иду к дому.

– Это не было ошибкой, слышишь? – кричит он мне вслед, и я съеживаюсь, почувствовав отчаяние в его интонации. – Не смей думать так! Переболей им… переживи. Я буду ждать. Сколько понадобится. Всегда буду рядом…

Замираю на месте и снова оборачиваюсь к нему:

– Не приходи, только об этом прошу. – И убегаю в дом, слезы подступают к горлу, душат. Никогда не принимала «чувства» Якоба всерьез. Думала об этом как о его прихоти. Игре. Такой взрослый, красивый, обожаемый многими девушками парень. Как можно поверить, что он влюбился в маленькую серую мышку? Пусть даже в красивой модной обертке, когда уже моделью стала. Но в душе никогда не ощущала смелости, женской силы… Так что же он во мне нашел?

Не могла я поверить до конца Якобу… А если бы и поверила, это изменило бы лишь одно – еще ужаснее бы себя почувствовала, ведь это означало бы что я разбила еще одно сердце, причинила еще одному человеку ужасную боль. Мое неверие было защитой, я задавала себе вполне резонный вопрос: почему, стоит Артуру вернуться в город, Штаховский снова оказывается рядом со мной?

Мне не было важно почему. Но помогало верить, что чувства Якоба были лишь его прихотью. Главной сути же это не меняло: я ненавидима первым и не способна ответить на чувства второго.

Но наша семья не собиралась сдаваться. Рано или поздно Артур выплеснет весь свой гнев… Надо только это пережить. Я понемногу приходила в себя, посещала психолога. Он помог мне понять главное – жизнь не заканчивается, несмотря на то, каким бы ужасным ни было разочарование в любви, несмотря на страшную потерю. Я как-то научилась жить с мыслью что Артур ненавидит меня. Но я нужна своим родным, хоть больше проблем от меня, чем пользы. Сосредоточилась на учебе, но в то же время старалась посещать университет как можно реже. Меня начинало трясти при мысли, что встречу в коридоре Артура и он снова пройдет мимо, точно я невидимая. Или обольет презрением.

Пока было лето я старалась собраться с силами перед последним рывком – учебным годом вместе с Артуром. Я не знала, как часто нам придется сталкиваться. Сколько выдержу… Но не отрывала головы от учебников даже на отдыхе, надеясь сократить срок учебы хоть на полгода.

Следующая наша встреча произошла в начале последнего курса. Посвежевшие и отдохнувшие студенты собрались в спортзале на ежегодное приветствие декана и преподавателей.

Меня окружили сокурсники, за три года учебы я со многими подружилась, у меня были поклонники, даже воздыхатели. Но эта группка была ничто по сравнению с толпой, которая собралась вокруг Артура.

Я сидела с друзьями на последней трибуне. Артур – на первой – прямо передо мной, внизу. И рядом с ним была девушка. Красивая блондинка, волосы блестели и переливались на солнце, красивая, уверенная в себе, излучающая сексуальность. Конечно, как иначе? Могла ли я рассчитывать, что Принц будет одиноко коротать время, оплакивая нашу несчастную любовь?

Конечно же нет. Я прекрасно знала, что утешение он найдет быстро. Но боль ледяным обручем сковала сердце, стоило мне бросить на них взгляд. Беспечные. Флиртующие. Он – обаятелен и заботлив. Она – свежа и раскована. Они перешептывались о чем-то, смеялись. А мне хотелось умереть на месте. Но я не смела показывать свою боль.

«Пусть он забыл тебя, это только к лучшему», – твержу мысленно, но боль не утихает. Меня точно ножом острым режут, кусочек за кусочком. Медленная нестерпимая пытка.

Ни взгляда в мою сторону.

«Ты должна радоваться этому», – шепчет разум.

А мне вопить хочется в ответ. Понимаю, что не мой больше. Но как же больно…

Как начался год, так и продолжалось. Нас еще и объединили в один общий поток. Бесконечная череда девушек. Артур то с одной, то с другой… Каждую неделю разная. Одна другой красивее. Таят от одного лишь его взгляда. Готовы на все, лишь бы с ним. А я – тень, привидение. Какой же омерзительно жалкой кажусь себе, когда притворяюсь, улыбаюсь, смеюсь, захлебываясь при этом кровавыми слезами глубоко внутри. Медленно умираю, видя его с другими. Его ласку, флирт, цепкий жадный взгляд, подаренный кому угодно, но только не мне. Как назло, теперь мы пересекаемся довольно часто. Общие лекции. Семинары, поездки. И везде табун поклонниц, обжимания, прикосновения. Мне орать хочется от боли и ревности. Не выдерживаю этой пытки. Это хуже ненависти. Хуже всего на свете – видеть любимого с другими. А самой не иметь возможности даже приблизиться и поговорить.

Хотя я тоже не считалась в универе изгоем. Пусть с модельной карьерой покончено благодаря Артуру, но поклонников у меня было предостаточно. Правда никого я к себе не подпускала. Не ради Бурмистрова. Я понимала, что между нами все кончено и объединяет нас теперь лишь общий университет, что тоже скоро закончится. Но я не представляла, как можно начать новые отношения. Это было для меня полным абсурдом. Лиса уверяла, что только так я смогу начать жить заново. Уговаривала, убеждала, обратить внимание хоть на кого-нибудь. Отвлечься. Начать общение. Но я продолжала держать дистанцию. Пусть хоть десять, двадцать лет пройдет. Пусть мне никто никогда не поверит, что люблю Артура и любила всегда. Наплевать. Живу как чувствую, иначе не умею.

Но даже тут меня ждали подводные камни. Я могла сколько угодно загонять себя в монашеское существование, сторониться мужчин, лелеять свою боль… Закрыться от мира, как бы ни хотела – не могла. Повседневная жизнь, заботы – все равно продолжались.

В один прекрасный день, совершенно неожиданно, на пороге нашего дома объявился давний заказчик из модельного агентства. Он проживал в Европе и редко бывал в нашем городе. Но заказывал мне несколько дорогих фотосессий и остался очень доволен результатом. Молодой мужчина, не больше тридцати, отлично говорящий на русском языке, бизнесмен из Италии по имени Марио. Пока шла работа общались мы немного. По окончании был ужин в дорогом ресторане – куда были приглашена и Наталья, и фотограф, работавший над проектом. С тех пор я Марио не видела… И вот он передо мной! Шокированная, приглашаю его в дом. Оказалось, вернувшись в город, Марио сразу поехал в Наташино агентство – у него был новый заказ и именно на меня… Но меня не было.

– Все верно, я ушла, – пожимаю плечами. – Больше не работаю там.

– Но почему? – недоумевает Марио.

– Были причины. Не смогла совмещать с учебой.

– Но ведь ты согласишься на один небольшой проект со мной?

Голос итальянца умоляющий, как и взгляд. А мне как всегда позарез деньги нужны, даже больше чем обычно… Папа так и не смог пока найти работу, мы едва сводим концы с концами. Я соглашаюсь.

Марио не обманул – работа оказалась несложной, я была рада вспомнить прошлое.

Оказалось, хоть и не считала я модельный бизнес чем-то важным и серьезным для себя, но очень по нему соскучилась. Как и по Наташе, девочкам, фотографам и прочему персоналу. Но не смотря на ностальгию я решила не рисковать и отказалась ехать в прежнюю студию. Мы выбрали место для съемок на природе, в живописном саду. Только фотографа Наташиного пригласили. Стас рассказал мне последние новости в агентстве. Дела там постепенно наладились, заказов было много. Про меня клиенты вроде как некоторые спрашивали… Все обсуждали возможность моего возвращения, девочки скучали, что было приятно, хоть я и не собиралась – слишком болезненным был уход.

Хотя, Артур похоже и правда успокоился, все его поведение с начала учебного года говорило об этом. Нет ему уже дела до меня, никак больше себя не проявляет… но я все еще переживала. Никому не хотела навредить. Даже Марио честно предупредила, что теперь я изгой. Не хотела поначалу говорить, боялась, что это будет выглядеть как жалоба… Но потом все же решила предупредить итальянца, что связываться со мной опасно для бизнеса. На что Марио заявил – он не из пугливых. А потом долго возмущался, как может мужчина хрупкой девушке мстить.

– Ты мне покажи этого урода, я ему рога пообломаю, – бушевал итальянец.

– Нет, пожалуйста! Я уже жалею, что поделилась с тобой, – восклицаю в ответ. И правда, как я могла не учесть взрывной темперамент и брутальность Марио?

В день когда закончились съемки я ужасно устала. От всего – шикарных платьев, изысканной прически, каблуков, натянутой улыбки. Я должна была изображать безмятежность. А на душе скребли кошки. Еще месяц и смогу уехать. Все сдам, получу диплом… Я планировала несколько лет провести в Греции. Там был дом, связи в модельном бизнесе. Я могла работать пока в этой сфере и параллельно искать что-то по специальности. Мне очень нравилась эта страна. Видимо корни притягивали все сильнее.

В университете в этот день проходила вечеринка, посвященная концу сессии. Я не посещала никогда подобные мероприятия, но друзья по группе буквально умоляли меня хоть ненадолго появиться, сфотографироваться на память, ведь знали, что скоро уеду. Не смогла отказать, несмотря на то что знала как устану после съемки.

Марио, услышав мой разговор по телефону, предложил подвезти.

– Оставайся в этом платье, cara, – уговаривает он меня. – ты божественна, поразишь всех.

– Но это же ужасно дорого, – протестую, распуская сложную прическу и оставляя волосы в беспорядке.

– Это мой подарок на прощание. За то что не отказала мне в просьбе.

– Ты и так был очень щедр!

– Не спорь, прошу. Мне будет приятно.

– Вряд ли это подходит для студенческой вечеринки, – говорю с сомнением. Но лукавлю – платье не такое уж вычурное: черное, простой прямой силуэт, изюминка лишь в серебристом поясе и рваных неровных краях подола – спереди он до колен, по бокам и сзади – более длинный. Дополняли образ серебряные туфли и колье на шее. И все это щедрый итальянец подарил мне, грозя обидой если откажусь.

– Главное, что ТЫ в этом будешь гармонична где угодно. Даже в булочной.

Я не стала говорить, что в булочную бы поехала так запросто. А вот в универ… Я знала, что на вечеринке будет Артур. Слышала об этом. Он ее спонсировал – народ еще за месяц это начал обсуждать и все ждали событие с нетерпением. Будет ли наглостью с моей стороны прийти туда? Тем более, в сопровождении Марио, который, остановив свой БМВ возле здания университета, предложил проводить меня внутрь. И я не смогла отказаться…

Мое появление в сопровождении красивого итальянца не прошло незамеченным. Можно даже сказать – привлекло излишнее внимание. Несмотря на то что Марио почти сразу уехал – ему кто-то позвонил. Без его дружеского плеча я сразу почувствовала себя неуютно, хотелось развернуться и убежать.

– Ну ты даешь, Дусманис, – прошептала одна из подруг с курса. – Кто этот мужчина? И зачем ты свою красоту все это время прятала? Встряхнула всех! Столько лет ходила скромной невзрачной зубрилкой в джинсах да свитерах безразмерных. А сегодня… это платье… итальянец роскошный. Это жених твой?

– Нет, по работе клиент.

– Какой работе?

– Фотосессия. Старый заказчик.

– Ты ж говорила бросила давно. Не получается совмещать, – не успокаивается Машка, словно на лжи меня поймать хочет.

– Марио умеет уговаривать, – все что получается выдавить из себя в качестве объяснения. Потому что в этот момент встречаю тяжелый, буквально каменный взгляд Артура. Он давит на меня, хочется сжаться в комок, а лучше убежать и спрятаться.

– Ух, даже Бурмистров с тебя глаз не сводит, – продолжает восхищаться Мария. – Молодец, Василин, всех зацепила. Может одолжишь мне это платье на новый год? Если конечно сама в нем не планируешь…

– Подарю, если хочешь, – отвечаю глухо. – Хоть завтра заезжай, отдам. Что-то мне не хорошо, на свежий воздух надо.

– Ты что, уходишь? – изумляется Машка. – Вечер только начался и ты на волне успеха! Или итальянца своего догонять собираешься? Чего это он убежал так быстро?

– Говорю же он не мой – просто подвез. Я устала смертельно, голова болит. Вроде всех, кому обещала, увидела, сфоткались группой на память. Мне правда домой нужно.

– Но скоро совсем уедешь от нас, останься хоть ненадолго, Васю-юш.

Но я не могу. К горлу тошнота подкатывает. Что ж за напасть – не обращает на меня Артур внимания – умираю, обращает – с ума схожу, задыхаюсь. Это невыносимо. Сколько можно страдать. Наверное, только разлука, разные города помогут хоть немного избавиться от этой бесконечной боли.

Пробираюсь к выходу. Вот уже почти… длинный коридор, огромный холл, раздевалка, и наконец, дверь на улицу. Здесь тихо, ни души – все на вечеринке, даже охраны не видно. Но чувствую движение за спиной и это тревожит меня. Оборачиваюсь и вижу Артура. Меня охватывает панический ужас. Ничего хорошего его вид не предвещает. Возможно, злится, что я посмела на его вечеринку прийти. Еще и с мужчиной. И привлекла к себе столько внимания. Меня начинает трясти мелкой дрожью.

Отворачиваюсь и начинаю неуклюже толкать тяжелую дверь. Но Артур уже рядом, его рука опережает мою и ложится на дверную ручку.

– Помочь?

Киваю и жду с паническим нетерпением, готовая бежать. Но Принц не спешит открывать дверь. Наоборот, держит ее, не давая мне выйти.

– Куда так рано сбегаешь? Только пришла.

– Домой хочу.

– Кавалера потеряла?

– Тебе то что?

Меня колотит, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Я столько времени не разговаривала с ним. Была прокаженной, невидимкой, и вот снова он говорит со мной, почти касается меня… Это нестерпимо, приносит столько самых разных эмоций, что чувствую – скоро взорвусь. Либо у меня начнется истерика, либо упаду в обморок.

– Я хозяин вечеринки. И не отпускал тебя. Хочу…

– Чего? Ну что еще ты можешь от меня хотеть? – вырывается у меня отчаянный крик. В этот момент понимаю, что Бурмистров пьян, и довольно сильно.

Не отвечая он сжимает пальцы вокруг моего запястья и тащит за собой.

Вверх по лестнице, пролет за пролетом мы поднимаемся на пятый этаж. Дальше только чердак, похоже, он тащит меня именно туда. Мне безумно страшно. Самые ужасные мысли приходят в голову – что задушит меня сейчас. Ведь он полон гнева, я чувствую это. Он не простил, не пережил. Ему не все равно, что бы он там не демонстрировал все это время. Артур втаскивает меня в какую-то дверь, и я понимаю, что мы действительно на чердаке, под крышей. Между нами расстояние чуть больше метра.

Пячусь назад, но Бурмистров все приближается, пока вплотную к дальней стене не подхожу. Бежать некуда… Меня тошнит от страха, сердце колотится неистово. Меня пугает это место, запах бетона и застарелой влажности чердака. И оглушающая тишина, нарушаемая лишь нашим тяжелым дыханием. Практически все помещение темно – хоть глаз выколи, и только там, где я остановилась, освещен небольшой кусочек – окном напротив, в котором горит свет.

Артур подходит почти вплотную, протягивает руку… но не касается… отдергивает.

Его взгляд прожигает насквозь, рвет на мне одежду, обжигает кожу, разом обнажая всю мою слабость, незащищенность. Мне до одури хочется сбежать, немедленно спрятаться, но продолжаю стоять, пригвожденная к месту силой его презрения.

Дикое чувство пульсирует во мне, смесь страха и гнева, и… возбуждения. Едва дыша от внутренней паники, жду, что же он скажет. С жадностью, какой-то отчаянной потребностью жду его слов, хоть и понимаю – ни единого доброго не услышу.

– Значит, крольчишка высунула свою мордочку из норы? – глухо спрашивает Артур. – Ты так старательно избегала меня все эти месяцы. И вдруг почтила мою вечеринку своим присутствием. Что случилось? Осмелела? Хахаля завела?

Вздрагиваю от обидных слов. От обжигающей ненависти во взгляде хочется бежать как можно быстрее и дальше. Но заставляю себя остаться на месте и прямо смотреть в некогда любимые глаза.

– Почему ты никак не отпустишь мои крылья? – спрашиваю едва слышно. – Столько времени прошло… Почему сейчас? Что поменялось? Ты лишил меня работы, моим родным навредил. Что дальше? Сколько еще? Почему ты не успокоишься?

– Потому что все еще задыхаюсь от ненависти к тебе. Знаешь, почему раньше не подходил? Потому что своими руками бы задушил. Как вспомню каким был идиотом… Думал во мне проблема, как дурак извинялся. Переживал за твои нежные чувства, раненые Соболевой. Но дело было в другом, да, Мотылек? – мое прозвище он словно выплевывает. – Я не спал с Соболевой, не изменял тебе… Зато ты – да. Ну и дурак же я. Жениться хотел, денег поскорей достать. Хватался за любую работу. Как наивная барышня мечтал… А вы, тем временем… Всего одна тупая подстава моего дядьки, которому теперь точно конец… И все, жизнь кувырком. Да, Скорос? Так он тебя называл? Даже имя тебе, суке придумал. Только что же ты не с ним? Раз его выбрала?

– Не выбирала…

– Ой, только не надо жертву из себя ломать. Тебе не идет больше маска невинности. Поменять пора.

– Что тебе до моих масок? До меня? Почему сейчас ты решил все это высказать?

– Это важно? Мои мотивы тебя волнуют?

Мотаю головой.

– Нет… Уже ничего не осталось важного между нами…

– А вот и ошибаешься, – голос Артура становится еще более низким. Он резко хватает меня за руку и дергает на себя. – Кое-что осталось. Я все еще хочу тебя…

Меня охватывает шок и смущение от его слов. Но прежде чем у меня получается придумать хоть какой-то вразумительный ответ, Артур обрушивается на мои губы. Я отталкиваю его, вырываюсь, он шепчет что-то грубое, и держит так крепко, что понимаю – мне не справиться. Расслышать его слова не получается за рёвом крови в ушах.

Артур берет мою голову обеими руками, распластав пальцы по моему затылку и его губы снова накрывают мой рот, погружая туда язык. Внутри меня растет паника и в то же время жадно впитываю каждое его касание. Грубое или нет – наплевать. Я ощущаю безумный голод по нему.

Раскрываюсь ему, дрожа так сильно, что едва могу держаться на ногах. Его руки обнимают, защищая мою спину от шершавой стены. Целую в ответ, вкладывая в это всю свою тоску по нему, все отчаяние и боль прожитых без него дней. Чувства переполняют меня, теряю контроль. Трение колючего подбородка только усиливает нервные искры возбуждения, разносящиеся по всему телу.

– Хочу тебя. Ты сегодня со мной, – хрипло шепчет Артур, сжимая моё тело, и я чувствую его горячее дыхание на своей коже. – Пора все это закончить. – Он берется за бретельку моего платья, сдвигает его в сторону. Наклоняет голову и через тонкое кружево бюстгальтера ласкает поочередно мои груди. Впиваюсь ногтями в его плечи, задыхаюсь, не понимая что делаю – отталкиваю его или притягиваю к себе. Слезы жгут уголки глаз, то ли от желания, сводящего с ума, то ли от осознания что Артур унижает меня, демонстрируя нарочитую похоть, показывая, как изменилось его отношение ко мне, и кто я теперь для него. Лишь тело…

Он поднимает голову и снова впивается в губы пьянящим поцелуем.

– Не бойся, я не настолько жесток чтобы взять тебя здесь, – шепчет успокаивающе, слизывая мои слезы с подбородка, покусывая его. – Здесь неподалеку гостиница.

Каменею от этих слов. Понимаю, что не смею ждать ничего другого, но как же больно!

– Тебе не кажется, что твоя месть уже переходит любые границы? – отвечаю резко, сотрясаясь от обиды и гнева. И в то же время меня всю колотит от неудовлетворённого желания. – Я понимаю, кем ты меня считаешь. Наверное, у тебя есть на это право. Но я так не могу.

– Снова смеешь отказывать мне? – рычит в ответ. – Сколько можно этих игр? Любого готова в свою постель затащить, но только не меня? Почему?

Что мне ответить?

«Потому что люблю»

«Потому что ты важнее всех на свете, и никто кроме тебя мне не нужен, но я все это обесценила. Предала, в одну ужасную ночь. Все разбила на мельчайшие осколки. Но понимая истину – нам не быть вместе, все еще не могу перестать мечтать. Снять розовые очки и окунуться в правду жизни. Где нет тебя…»

– В чем проблема? – продолжает грубо вопрошать Артур. – Я же чувствую, ты хочешь. Всегда меня хотела.

– Это ничего не изменит… Сделает только хуже, – отвечаю тихо. – Ты никогда не простишь меня.

– А ты посмеешь просить прощения?

– Нет. – Отвечаю едва слышно. Мои руки теребят складки платья, цепляясь отчаянно за тонкую ткань.

– Скажи, что не хочешь меня. Скажи мне, и я отпущу. Или признай хоть раз в жизни правду. Скажи, что чувствуешь.

– Я не могу этого сделать, – закрываю лицо руками. – Разве ты не понимаешь? Нам лучше держаться подальше друг от друга. Слишком многие пострадали.

– Серьезно? Ты еще смеешь кого-то приплетать сюда? Волнуешься за него? Переживаешь? – взрывается Артур. Его ладони сжимаются в кулаки. Чувствую, что он на грани, в бешенстве от моих слов. Мне снова очень страшно. Видимо он счел что я говорю о Якобе.

– Я о родных своих, – кричу ему в лицо.

Никогда не думала, что наш разговор будет таким. Безумным, на грани, разрывающим сердце. Почему-то я представляла себе совсем другое – что проходит много лет. Десять, а то и больше. И мы спокойно разбираем ситуацию, признаем ошибки и прощаем друг друга.

Но даже в самой дикой фантазии Артур не тащил меня в ближайшую гостиницу для секса.

Наивная романтичная дура, сейчас я сама себе противна. Беспомощная, сломленная.

Желание, боль и страх – всё смешалось в моей голове.

Артур внезапно замирает. Вынуждает меня поднять лицо вверх, обхватив рукой мой затылок. Его глаза горят серебристым светом даже в темноте, когда смотрит на меня.

Он выглядит потрясенным. Не верящим в то, что услышал.

– Твои родные? Я навредил твоим родным?

Почему в его голосе удивление? Неужели можно быть настолько циничным?

Отстраняюсь от него резко, чуть не упав, и Артур машинально протягивает руку, чтобы удержать меня. Но отпрянув от него, увернувшись от протянутой руки, убегаю, почти не видя ничего перед собой – такой туман стоит у меня перед глазами.

Как же я ненавидела себя за то, что снова отступила, убежала. У меня хватило смелости бросить Артуру в лицо обвинения в том, что он преследовал не только меня, но и моих родных. Вот только ответ выслушать оказалось слишком больно. Я не хотела реветь перед ним. Выглядеть настолько жалкой, показать, как сильно он разрушил меня – ничего не осталось. Но я хотя бы смогла устоять и не отдаться ему. Возможно, я не права. Но мне казалось, если и это переступлю и стану для него очередной подстилкой… это убьет последнюю каплю света, самое бесценное: бережно хранимые воспоминания о прошлом. О некогда красивой любви. Ведь что бы там ни было, спор, неискренность – я точно знаю, чувства были настоящими. Артур любил меня. Пусть поспорил, пусть не планировал влюбляться. Но это случилось. Я всегда это знала. И все равно позволила обиде и страху взять верх.

Хотя что толку вспоминать былое…

Билеты куплены, я вот-вот уеду. Кто знает, когда вернусь. И вернусь ли.

Но в оставшиеся дни я пыталась сделать все возможное, чтобы показать Артуру, что забыла его. Я устала быть забитой жертвой, о которую вытирают ноги. Пусть лучше считает меня вертихвосткой. Которая строит глазки всем, но только не ему.

Я флиртовала с каждым парнем в университете. Принимала приглашения на свидания. Я улыбалась даже тем, кто был мне неприятен, хохотала даже над несмешными шутками. Шутила в ответ. Провоцировала. Пусть все это выглядело нарочитым, напоказ, глупым. Мне так было легче. Я ловила мрачный взгляд Артура, когда он проходил мимо меня, а я стояла в окружении пятерых парней, которые ловили каждое мое слово. Едкий, обжигающий, горький взгляд… Но терпеть его было куда лучше, чем мертвую пустоту внутри себя. Пока есть силы для бравады, можно притвориться, что пустоты нет… Она вернется потом, в этом нет сомнений. Но пока могу – буду смеяться в лицо своей боли. Пусть Бурмистров запомнит меня такой. Глупой кокеткой. Готовой пойти на свидание с первым встречным. Пусть разочаруется во мне. Пусть продолжает ненавидеть. Только не тоскует. Тоска, увиденная в тот вечер на чердаке в его взгляде, когда он на секунду приоткрыл завесу, чуть не заставила меня завыть от боли. Он никогда не простит меня. Поэтому, я должна ему помочь забыть и выкинуть меня из сердца. Больше некому…

Вот и Марио звонит, как нельзя кстати. Он до сих пор не уехал. Заказал еще несколько фотосессий со мной. Мы очень сблизились, он часто приглашает меня куда-нибудь, в ресторан или на дискотеку. С ним весело и легко. Он обаятелен, не назойлив.

– Привет, cara! Ты сегодня свободна вечером? Мои друзья приезжают из Рима, и я планирую устроить им экскурсию…

У меня осталась всего неделя до отъезда, самое время вещи собирать, но отказать Марио неудобно: