Pro-Am: остаться в Танце

– Лена, он Pro. С хорошими физическими данными и одаренный педагогически. Мне есть за что его уважать, я не соревнуюсь и не спорю по поводу Танца – совсем. Зашла на сайт одной федерации, посмотрела его награды и места за семнадцать лет танцевальной карьеры – вполне сопоставимо с моими дипломами и сертификатами. Профессионально человек прошел уже большой путь, делится опытом доходчиво, выносит мои косяки и эмоциональные всплески терпеливо – мне достаточно, чтобы не меряться статусами, принимать его наставления со всем вниманием.

– Вот про всплески хотела тебя спросить. Ты в книге описываешь ваши ссоры и размолвки. Выглядят они как глубокие потрясения. Как вы через это проходите?

Я замолкаю. Меня снова отбрасывает в тяжелые воспоминания после новогодней отчетной вечеринки, когда казалось, что наступил конец моему присутствию в Танце. Поигралась четыре месяца и – хватит. Какой такой праздник жизни? Какие радости? Давай, возвращайся в свою юдоль страданий и скорби. Вытирай слезы и сопли травматикам. Собирай по кускам развалившиеся личности. И если бы Паша после той ужасной истории не написал или повел бы себя так, словно ничего не случилось – я бы просто больше не пришла на паркет. Рассказываю это Лене в подробностях, чувствуя, как эмоции опять подступают, затапливая все мое сознание.

– Итак, он сам написал?

– Видимо, почуял, что сильно наломал дров. И терпеливо принял мои возмущения. Предложил встретиться и поговорить. Хотя это, оказывается, против правил.

– А что, есть правило не разговаривать с клиентками?

– Есть правило не сближаться, никаких встреч за пределами клуба. Но нам нужно было как-то вне рамок наставник-ученица пообщаться, потому что были затронуты глубокие чувства. Ты же понимаешь, что после того, как я за два года двенадцать человек похоронила, у меня травма привязанности. Я вообще на людей вокруг и отношения с ними смотрела через призму «Это не навсегда», отпускала и сама всех отталкивала – лишь бы больше не чувствовать ту пустоту, что накрывала меня с уходом каждого – волна за волной.

– Да, моя девочка, я помню. Я не знаю, кого тебе было больнее потерять – институтскую подругу от онкологии или научного руководителя от сердечного приступа. Видишь, у меня все записано на жесткий диск и есть сохраненные копии. И я знаю, что ты уже даже не плакала, когда очередной раз кто-то уходил навсегда.

– Так нечем был плакать, Лена. Когда ты – просто комок боли и страха, что кого-то опять не станет, а надо – жить, действовать, учить, исцелять, вдохновлять. Работа тогда меня вытаскивала очень.

– И дети.

– И дети, конечно.

– А Марк? Совсем тебя не поддерживал?

– Да он всю пандемию боялся нос куда-то высунуть. А переписка в таких случаях не очень-то помогает.

– Но мы же с тобой разговаривали?

– Конечно, и это меня очень возвращало к жизни. Можно сказать, реанимировало. Я тебе очень благодарно, Лена.

– Ты же знаешь, что я всегда найду время, чтобы тебя выслушать. Ну, рассказывай, что же дальше?

– Так вот, когда я пришла на новогоднюю вечеринку в наш танцевальный клуб, вся красивая, в мейке, укладке, специально пошитом кремовом платье с шифоновыми крылышками..

– Я видела фото – ты уже тогда похудела..

– Да, это, вообще, отдельная история, я потом расскажу. И вот еще две пары на паркете, нас торжественно объявляют, играет восхитительная музыка, я трепещу, выхожу под свет софитов, а мой партнер эмоционально отключился – это был какой-то вселенский ужас. Я же знаю – от ощущений тела до ментального уровня – как мы на тренировках взаимодействуем. А здесь – конкурс, мой первый турнир и – я танцую с пустотой.

– И ты пишешь потом, что он бросил тебя и убежал к другим партнершам.

– Да, это было особенно трудно – твои первые соревнования, закладывается модель вступлений, столько подготовки, волнения и – никакой обратной связи от человека, с которым ты вместе готовилась, проходила нелегкий путь. В общем, я проплакала весь остаток вечеринки, не стесняясь уже никого, залила все платье подтеками от тональника и туши, а потом еще и дома у меня случилась истерика. Особенно больно было от мысли, что меня не будет в Танце, что моя Мечта – рассыпалась. А я ведь уже начала верить, что двадцать с лишним лет ожидания были не напрасны.

– И что же Паша?

– А он на следующий день, проспавшись после вечеринки, видимо, заподозрил неладное. Или ему девочки, которые видели, что я плакала, сообщили. На паркете все разносится очень быстро, чтоб ты знала. В общем, написал, получил мою первую реакцию, не отступил, выдержал мои эмоции.

– Ты сильно ругалась?

– Я вообще не ругаюсь. Но умею так формулировать, что славно припечатываю.

– Догадываюсь. Когда второе высшее филологическое – лексикона хватает.

– Да уж, яда во мне – хоть отбавляй. Так вот, не смотря на мои язвительные ответы, он настоял, чтобы мы встретились и поговорили на свежую голову.

– И как быстро вы смогли это сделать?

– Да я вообще не сторонник что-то откладывать. На следующий день, прямо 31-го декабря, в канун Нового года. Я решила, что так лучше – не нести какие-то обиды в наступающий год, оставить уже все в уходящем. И он меня поддержал, нашел время в таком суетливом графике. Поэтому организовались, встретились в странной чайной – все приличные кафе были закрыты перед праздником. И обсудили.

– Вот здесь поподробнее, пожалуйста. Ты вообще, с каким настроем шла на этот разговор?

– Да я уже крест на Танце поставила. Но шла, чтобы человеку на вопросы ответить. Я же гиперответственная, сама буду погибать, а другого не брошу.

– Ох уж это наше спасательство. И что, ты вот совсем-совсем не хотела, чтобы он тебя поуговаривал?

– Нет. Настолько, что взяла наш кубок..

– Так тебе еще и кубок дали?

– Лена, я всегда иду побеждать, ты же меня знаешь столько лет. Даже если дело совсем провальное – я беру свой приз, иначе – зачем все это? Не смотря на ужас и пустоту, у нас был кубок за медленный фокстрот. Не потому что я лучше всех, а потому что его никто больше не выучил. Старания мои были не напрасны. А мы перед турниром занимались почти каждый день. И вот я взяла этот кубок, полный пота и слез, розу, которую мне вручили вместе с ним – она была такая увядшая – подходящий символ моей несбывшейся Мечты, и подарок, который я приготовила своему наставнику к Новому году…

– Ты еще и подарок приготовила?!

– Я же планировала, что все будет хорошо, мы станцуем турнир, поздравим друг друга с наступающим. И вот со всеми этими дарами – сердце, вечность и коньки – я загрузилась в трамвайчик – пробки были ужасные, общественным транспортом перемещаться олучалось быстрее. Потом, по морозу в лучах ленивого зимнего солнца, с увядшей розой на груди (чтоб не замерзла совсем) шла к кафе, в котором мы запланировали встретиться. Оно оказалось закрыто, Паша меня перехватил на перекрестке. Мы отыскали чайную неподалеку. Я, как сейчас помню, иду рядом с ним, снежок хрустит, сияющие иголочки сыплются с неба. Люди доживают последний день этого года. Суета вокруг, гирлянды, народ с пакетами-елками-мандаринами. Все пытаются что-то успеть. А у меня внутри – пусто. Я так наплакалась, нарыдалась, что все вышло. Ни ожиданий, ни каких-то желаний, целей. Просто ти-ши-на. Зашли, сели, чаек заказали. Поболтали про то, кто какой больше любит – черный, зеленый, с добавками. А потом он спросил, как мне видится ситуация и я, в своей манере, по пунктам, объяснила. Что это был мой первый турнир, и я очень серьезно к нему отнеслась, потому что происходила закладка модели соревнований. Что мне нужна была обратная связь. Что я не понимаю, почему он эмоционально отключился.

– И как он реагировал?

– Слушал, объяснял, не раздражался, не спорил, предлагал варианты, как порешать, как вообще относиться к каким-то элементам ситуации. Согласился, что важно не бросать человека, а нужно сразу, на месте проговаривать все эмоции – и радости, и недовольства.

– И что, это тебя как-то перенастроило?

– Я тебе больше скажу – я испытала какое-то воодушевление, потому что в этом разговоре ощутила, что ему тоже важны наши занятия, что он верит в наш Танец.

– А ты сомневалась?

– Лена, я как-то увидела, что даже по имени не записана у него. Просто номер. Представляешь?

– И когда это было?

– Да где-то в ноябре. Т.е. мы уже пару месяцев как занимаемся, регулярно, а я у него в списках чатов болтаюсь без имени.

– А как он тебе тогда писал, обращался как-то?

– Да тоже без имени, просто: «Привет, завтра во столько-то встречаемся?» И все.

– Так вы с ним на Вы или на ты?

– Мы с первого занятия договорились на ты. Согласись, нелепо выкать, когда ты к человеку половиной тела прижимаешься и вы друг в дружку просачиваетесь потом и дыханием каждое занятие? Хотя он до сих периодически в начале урока выкает, потом, видимо, вспоминает, кто я, зачем мы здесь собрались, переходит на ты.

– И что же кубок, роза, подарок? Мы отвлеклись.