Мой Спутник

День первый: мы искали отпечатки огромных ступней, странные движения снега, следы присутствия на скалах.

Ничего.

День второй: мы забрались в пещеру, нашли кучу старых костей, тряпок, следов когтей. Но это были следы обычного медведя. Я тихо радовалась, что его не оказалось дома.

День третий.

Мы сидели на заснеженном валуне, закутанные в меховые плащи, грея руки над крохотным костром.

Спутник провёл пальцем по снегу, нарисовав смешного человечка с волосатыми ногами. Глянул на меня исподлобья и заговорщически произнес, словно кто-то мог услышать:

– Ну что, он есть?

Я откинулась назад, наблюдая за пустыми вершинами и ветром, что уносил снежную пыль.

– Да.

Спутник вскинул брови:

– Неужто?

Я мягко улыбнулась:

– Просто… мы его не найдём.

Он внимательно посмотрел на мое лицо, затем снова на ледяные просторы.

– Да… – хмыкнул и тряхнул ухом, сбрасывая скопившуюся горку снега – Наверное, так и должно быть…

Мы молча посидели, а потом, замёрзшие, уставшие, но с каким-то странным спокойствием внутри, развернулись и полетели вниз – в сторону деревеньки.

Когда мы приземлились у небольшой тибетской хижины, дымок из трубы тонко поднимался в небо, а воздух пах сушёным чаем и пряностями. Хижина стояла у самого края, словно на отшибе бытия. Позади нее плато обрывалось и казалось, что дальше мира людей не существует.

Старый монах уже сидел на пороге, закутанный в простую рваную накидку, будто ждал нас.

Но главное… Он не изумился, увидев Спутника.

 Совсем.

Я замерла, переводя взгляд с одного на другого:

– Вы знакомы.

Спутник ничуть не удивился выводу, лишь медленно кивнул.

Монах приветливо улыбнулся, похлопал по дощатому крыльцу, приглашая нас сесть:

– Проходите, путники. Ветер сегодня холодный.

Я села рядом, вглядываясь в глубокие морщины на его лице.

– Кто ты? – спросила я, чувствуя, что здесь гораздо больше тайн, чем смогу осознать.

Старик мягко ответил:

– О, я просто тот, кто всегда здесь.

Спутник тихо рассмеялся:

– А ты совсем не изменился.

Я недоверчиво нахмурилась:

– Хочешь сказать, ты знаешь его давно?

Спутник посмотрел на монаха с хитрой улыбкой:

– Давным-давно. Даже раньше, чем ты думаешь.

Я сжала пальцы, понимая, что за этим стоит целая история.

Старый монах разлил чай, передал мне чашку и посмотрел прямо в глаза:

– Тебе лучше спросить: кто на самом деле твой спутник?

Я замерла, чувствуя, как от этих слов всё внутри сжалось. Спутник ни на секунду не отвёл взгляда.

Ветер медленно шевелил рваную накидку монаха, чай в чашках дымился, а внутри у меня нарастало чувство… тревоги? Нет. Скорее, предвкушения. Неужели…

Я посмотрела на Спутника. Тот спокойно держал чашку, мягко подрагивая хвостом, будто решал, стоит ли говорить.

– Ну, давай, рассказывай, – подбодрила я.

Он приподнял бровь:

– Что именно ты хочешь знать?

– Ты знаешь этого монаха. Он не удивлён тебе. Это значит, ты бывал здесь раньше.

– Логично.

– Значит, ты не просто случайный товарищ.

– Ага.

Я выдохнула:

– Так кто ты?

Спутник покрутил чашку в лапах, потом посмотрел на монаха, словно спрашивая разрешения. Монах улыбнулся.

– Ладно. Только обещай, что не сбежишь.

Я подняла руки:

– Куда мне здесь бежать? Мы в Гималаях, если ты забыл.

Он улыбнулся, но в глазах мелькнула серьёзность.

– Я не всегда был таким.  Очень давно… когда мир ещё только начинал понимать, что он существует, я был чем-то другим.

– Чем?

Спутник отпил чая и медленно ответил:

– Одним из первых существ, что осознали себя.

Монах спокойно смотрел на него, будто уже знал эту историю.

– Ты был человеком?

Спутник покачал головой:

– Нет. Я был… просто осознанием. Потоком мысли, энергии, чего-то между реальным и несуществующим.

Я напряглась не понимая:

– Ты хочешь сказать… что был чем-то вроде духа?

– Да, но не в том смысле, как люди это понимают.

Монах размешал чай, словно эта тема была для него такой же привычной, как разговор о погоде. И поправил:

– Ты не первый, кто возник из чистого осознания. Но ты один из немногих, кто решил остаться.

Я покачала головой, пытаясь переварить сказанное:

– Остаться? Где? В этой реальности?

Спутник улыбнулся:

– Ты ведь знаешь, что есть множество слоёв бытия.

– Допустим…

– Я мог бы исчезнуть. Мог бы стать чем-то другим. Но мне стало любопытно.

Я смотрела в его странные, тёмные глаза с зелёными искрами. Меня слегка потряхивало от адреналина:

– Любопытно?

– Да. Мне стало интересно, что значит существовать. Быть частью чего-то. Испытывать эмоции, смотреть на мир глазами того, кто не всесилен, кто не просто поток.

– И ты выбрал вот это? – я указала на его лапы, хвост, странную карикатурную форму черта.

Он рассмеялся:

– Я могу менять форму, ты же знаешь… но эта мне нравится. Она забавная. И удобная.

Я медленно выдохнула:

– То есть ты – нечто древнее? Ты видел, как зарождался мир?

Спутник мягко кивнул и отпил чая, что потихоньку остывал:

– Да. И мне стало интересно быть в нём.

Повисла пауза. Я выбирала в голове вопросы, словно чувствуя, что эта откровенность не на долго, и нужно успеть спросить главное. То, на что он раньше не отвечал прямо:

– Зачем ты со мной?

Монах вмешался, подливая нам ещё горячего чая, из ветхого чайника:

– Тебя удивляет, что он выбрал быть рядом с тобой?

Я кивнула и выпалила:

– Почему я? Почему не кто-то другой?

Спутник улыбнулся и направил взор в мои глаза. Казалось, он видит мою душу.

– Потому что ты умеешь видеть мир иначе.

– Что это значит?

Он повел лапой в воздухе, словно рисуя маленькую радугу:

– Ты не просто живёшь. Ты наблюдаешь, анализируешь, ищешь смысл в том, что другие просто принимают как должное.

Я прищурилась:

– Это было красиво сказано, но звучит подозрительно и не ясно.

Спутник смеясь, пошарудел лапой в пиалке, выудил орешек, подкинул в воздух и поймал зубами:

– Я просто хотел путешествовать с тем, кто способен видеть больше, чем просто дорогу под ногами.

Монах тихо усмехнулся:

– Ты знала, что он провёл много времени среди монахов?

Я удивлённо посмотрела на него:

– Правда?

Спутник кивнул.

– Да. Изучал медитации, философию, наблюдал за тем, как люди ищут смысл жизни.

Я заинтриговалась:

– И что? Нашли?

– О, каждый раз что-то новое.

Я вздохнула, допивая чай. Ситуация, что я давно просто приняла, яснее не ставала… Хмыкнув, спросила:

– Значит, ты всегда рядом, потому что тебе интересно, как я смотрю на мир?

Спутник мягко посмотрел на меня:

– И потому что мне хорошо рядом с тобой.

Я погладила тёплую чашку ладонями:

– Ты можешь уйти? Просто раствориться и исчезнуть?

Спутник не моргнул, разглядывая мои глаза и тихо молвил:

– Да.

– Почему не уходишь?

Он немного помолчал, потом улыбнулся:

– Потому что, несмотря на всё, я выбрал быть здесь.

Я почувствовала, как внутри что-то сжалось. Монах расплылся в очередной улыбке, значение которой, было ведомо лишь ему и сказал, наклонив голову:

– Значит, ты уже не просто поток. Ты часть мира.

Спутник медленно кивнул:

– Да. Я сделал свой выбор.

Мы ушли внутрь хижины. Снег начал срываться с горных вершин, закручиваясь в ледяную бурю. Там, внутри, было тихо, тепло, светло. Я ощущала себя не в чьем-то доме, а в старом храме. Словно эти каменные стены хранили тысячи лет истории. Воздух был густым от благовоний, сухого дерева и воска. Монах зажёг лампы, отбрасывая мягкие тени на пол.

Я присела на толстый ковёр, укутавшись в плед и смотрела на пламя в камине, пока за дверью тихо завывал ветер. Спутник медленно обошёл меня, сел рядом. Его хвост мягко обвился вокруг лап.

– Ты ведь чувствуешь, что не всегда была обычной, верно?

Я слегка напряглась:

– О чём ты? Просто я суперэмпат.

Монах молча смотрел, не вмешиваясь.

Спутник потёр подбородок, потом чуть наклонился вперёд:

– Ты всегда задавалась вопросом, почему видишь мир иначе. Почему ощущаешь что-то, что другие не чувствуют. Почему замечаешь детали, которые для других остаются невидимыми.

Я замерла, а он продолжил:

– Разве ты не чувствовала себя порой странно, словно в другой реальности? Ты помнишь то, чего на самом деле не было. Это случалось не раз.

Я покраснела от неловкости:

– Такое себе ощущение… Убеждать близких и друзей в том, что я точно помню, а они доказывают, что такого не было.

– А твои сны. Они ведь были… другими, правда?

У меня расширились глаза:

– Ты знаешь о моих снах?

– Конечно.

Я глубоко вдохнула, вспоминая. Сны. Были слишком… реальными. Я словно проживала целые жизни, и просыпалась в кровати, проживать свою. Порой сны были столь глубокими, что я переставала понимать, где настоящая. Там или здесь.  Я могла заснуть и видеть продолжение вчерашнего сна, с мельчайшей детализацией. Словно вторая жизнь лилась потоком, стоило лишь закрыть глаза.

– Ты хочешь сказать, что это не случайность?

Спутник тихо улыбнулся:

– Нет. Это – дар.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось:

– И кто его мне дал?

Спутник положил лапы на колени, спокойно смотрел в глаза.

– Я.

Тишина в помещении стала плотнее, чем воздух перед бурей.

Я моргнула, не понимая, что сказать.

– Ты?

– Да.

– Но… почему?

Он наклонил голову, его усы слегка дрогнули:

– Я искал кого-то.

– Кого?

– Кого-то, кто мог бы увидеть мир так же, как вижу его я.

Полено в камине громко треснуло и я вздрогнула, отведя глаза от Спутника. Огонь мерно пожирал сухое дерево, раскаляя его до красноты. Примерно тоже самое происходило у меня внутри. Я прошептала в пламя:

– Но я человек.

– Именно. Ты живёшь среди людей, но ты… больше, чем они.

Я почувствовала лёгкое головокружение:

– Ты даровал мне магию.

– Да.

– Но зачем?

Спутник посмотрел прямо в глаза, и его взгляд был неожиданно тёплым:

– Чтобы потом прийти к тебе.

Я почувствовала, как что-то внутри сорвалось вниз, оставляя меня почти невесомой.

– Как это произошло?

Монах спокойно наблюдал за нашей беседой, не перебивая, а Спутник чуть усмехнулся:

– Ты не родилась с этим. Я просто… дал тебе возможность видеть больше.

– Когда?

Он помолчал.

– Давно. В одном из твоих снов.

Я напряглась и призадумалась, припоминая:

– Это был тот сон в пустоте? Где передо мной было небо без звёзд?

Спутник слегка кивнул:

– Да.

– Я тогда думала, что умираю.

– Ты рождалась.

Я провела пальцами по ковру, пытаясь осмыслить всё это.

– Но почему я?

– Потому что ты спросила.

Я застыла:

– Что?

Спутник наклонился ближе.

– Ты спросила в том сне: "Что есть за пределами?".

Я медленно кивнула:

– Да… и ты решил ответить?

– Я решил дать тебе возможность найти ответ самой.

В углу послышался шорох. Монах, про которого я нечаянно забыла, закинул ногу на ногу и тихо произнёс:

– Ты думала, ты одна из ищущих, но на самом деле ты – одна из найденных.

Я вздрогнула от этих слов:

– Найденных кем?

Монах поставил пустую чашку на деревянную тумбочку поблизости, сцепил ладони и молвил, слегка отстранено, глядя в камин:

– Тем, кто слышит тех, кто зовёт.

Я провела рукой по лицу, чувствуя, как мне становится одновременно жарко и холодно.

Спутник сменил позу, откинувшись назад и оперевшись на руки. Его хвост лег мне на колени:

– Ты выбрала путь видеть. Я просто дал тебе инструмент.

Я молча смотрела в огонь, что медленно облизывал окружавшие его камни.

– Ты ведь мог выбрать кого-то другого.

Спутник тихо рассмеялся:

– Может. Но зачем? Мне нравится мой выбор.

Я выдохнула, пытаясь сложить все мысли в голове.

– Так… что это значит для меня?

Спутник наклонил голову, обратив на меня взор. Его хвост легко дернулся кончиком и вновь затих:

– Это значит, что ты не просто человек. Ты – тот, кто может видеть дальше.

– Звучит жутко.

– Ты справлялась до этого.

Я улыбнулась:

– И теперь ты всегда будешь рядом?

Спутник спокойно посмотрел в мои глаза:

– Всегда.

-–

Мы остались в хижине на ночь. За окнами бушевала снежная буря, но внутри было тепло, тихо, спокойно. Я лежала на твёрдом матрасе, глядя в деревянный потолок, пытаясь осознать, что только что узнала. Голова разрывалась от мыслей и открытий. Перед глазами протекали картинки мирского прошлого. Падения и неудачи. Первая любовь и расставание. Работа, коллеги, друзья. Лишь самые близкие знали о моих терзаниях, вечных поисков ответов и разочарований от их отсутствия. А теперь есть Он. Сам пришёл. Он выбрал меня. И почему-то это наполняло душу странным спокойствием.

Я улыбнулась в темноте:

– Спасибо.

Из соседнего угла, где Спутник развалился на меховом ковре, донёсся тихий ответ:

– Спи. Завтра нас ждёт новое путешествие.

Ночь прошла в глубоком сне без сновидений.

Утром снег продолжал бушевать за окнами, но внутри хижины было спокойно, словно мы оказались вне времени. Монах ничего не говорил. Он лишь разжёг благовония, сел на каменный пол и закрыл глаза. Спутник не шутил, не ухмылялся, не строил гримас. Он ушёл в себя. Я смотрела, как он медленно растворяется в медитации, становясь чем-то иным, чем привыкла его видеть.

Его тело менялось, формы растекались, исчезали, снова собирались. Тёмные лапы превращались в нечто призрачное, хвост, то исчезал, то появлялся, иногда его очертания дрожали, будто он стоял на границе реальности и сна.

Я не мешала.

В этот день мы не говорили. Никаких загадок, никаких вопросов, даже мысли шли медленнее, чем обычно.

На следующее утро буря стихла. Я проснулась от мягкого, золотого света, пробивающегося в дом через узкие окна. Тепло легло на каменные стены, согревая пространство после холодных ночей. Я потянулась, зевнула, затем повернула голову… и замерла.

Спутника больше не было. На его месте, растянувшись на ковре, лежал огромный снежный барс. Идеальный.

Его мех отливал серебром и дымчатыми узорами, мышцы под ним перекатывались мягко и мощно.  Глаза… В них отражалась вселенная.

Я замерла, встречаясь с его взглядом. В этот момент мне показалось, что я вижу всё. Прошлое, настоящее, будущее. Себя. Его. Он не говорил ни слова. Но и не нужно было. Я медленно протянула руку и коснулась его шерсти. Она была тёплой, живой, мягкой, но под ней чувствовалась скрытая, непоколебимая сила. Он просто смотрел на меня, молча, внимательно.

И я вдруг поняла: вчерашний день не был случайностью. Он выбрал форму. Выбрал переродиться.

Мы завтракали медленно. Горячий рис с тушёными овощами, солёное масло яка, густой чай с молоком и специями. Я ловила тепло чашки, наблюдая, как солнце льёт золотистый свет сквозь окна.

Рядом барс. Нет. Не просто барс. Мой Спутник.

Он ел молча, двигаясь плавно, будто всё вокруг было частью его осознания.

Я не отрывала от него взгляда. Моя мечта. Моё восхищение. И он теперь здесь, прямо передо мной. Невероятно.

Я знала, что снежные барсы редко встречаются человеку. Их невозможно приручить. Они одни из самых скрытных созданий на планете. А теперь вот он. Сильный. Дикий. Свободный. И всё, что мне хотелось, – это коснуться его снова.

Он вдохнул глубоко, затем медленно поднялся, грациозно обошел меня, широкими лапами ступая по ковру, и заглянул в глаза:

– Пойдем?

Мы вышли из хижины, оставив за спиной монаха и его загадочную улыбку. Снег под ногами скрипел, воздух был свеж, морозно-прозрачен. Вдали, на белоснежных склонах, медленно двигались крошечные точки людей.

Паломники. Исследователи. Туристы.

Мы избегали их. Шли там, где никто не ходил. Спутник шёл впереди, его лапы почти бесшумно ступали по снегу, хвост плавно двигался в такт шагам. Я шла позади и не могла оторвать взгляд. Как двигалось его тело, как играли мышцы под густой шерстью. Как переливался мех на солнце, а холодный воздух кружил снежные бриллианты вокруг него.

Он не просто существовал в этом мире. Он был его частью.

Нарастающее беспокойство заполняло разум. Почему я не могла быть такой же? Почему он мог выбирать форму, а я нет? Я обожала снежных барсов. Всегда. С детства они были для меня символом дикой, независимой, хищной красоты. Я мечтала увидеть их в живую, но так ни разу и не встретила. И теперь он выбрал эту форму. Знал ли он?