Если бы ты меня любила…

Я так и думал! Что этот тип из тех, кто просто собирает «коллекцию».

– Ну так чего плакать из-за таких идиотов?

Мэри очень внимательно посмотрела в мои глаза и как будто это было так очевидно, сказала:

– Я влюбилась, мистер Оливер.

Уже в фургоне, двигаясь на запад в темноте ночи, я понял, что поступил правильно. Я знал, я остро чувствовал, что должен защитить эту девочку от реалий жизни, от испытаний, которые ей приготовила судьба.

Что обычно происходит с влюбчивыми наивными особами? В 18 лет они оказываются официантками с малолетним ребенком, потому что в поисках любви все время натыкались не на тех. А когда твое сердце разбито в 10 раз, ты плюешь на жизнь, на свое призвание и будущее… Тебе плевать как будут развиваться события, потому что вера в хорошее растоптана безвозвратно.

Мой путь занял два дня. Я останавливался несколько раз, в один из которых проверил как там Мэри. Девчонка до сих пор была в отключке, видимо я переборщил с таблетками.

Рано утром, уже когда мы пересекли границу, я остановился перекусит, ь и сидя в придорожной забегаловке, смотрел на фургон, в котором глубоко спала Мэри. Я представлял что будет дальше…

Еще месяцами ранее я позаботился о том, чтобы нас невозможно было найти. Этот сценарий обошелся мне в половину стоимости моего дома. На оставшиеся деньги я собирался какое-то время существовать… потому что место было глухое. Но самое главное, что теперь Мэри будет со мной. И мне не придется заботится о поиске смысла жизни.

Я допил жутко противный кофе и снова сел за руль. Спустя 15 часов я заглушил машину в гараже своего нового дома и с облегчением завалился спать.

3.

Я проснулся от дикого крика. Мою машину сотрясали удары и мне пришлось долго соображать в чем дело. Ну конечно! Девчонка очнулась и подняла панику!

– Мэри, успокойся!!

– Мистер Оливер?! Что я здесь делаю?! Выпустите меня!!!

Я открыл задние двери, и Мэри пулей вылетела из фургона. Осмотревшись вокруг, глаза ее округлились и она с минуту глотала ртом воздух, не имея возможности вымолвить хоть слово.

Надеюсь у нее нет какой-нибудь астмы?! Потому что мы вряд ли будем контактировать с миром в ближайшие… лет пять.

Конечно, я не надеялся на то, что она все ПРАВИЛЬНО поймет и оценит мою заботу!!

– Вы что, маньяк?! Убийца?! Будете меня мучить?! Где мы вообще находимся?!

Ее крики сводят меня с ума. Я еле сдерживаюсь, иду на кухню и собираюсь сообразить что-нибудь поесть.

Мэри тут же бежит из дома прочь, как будто я держу ее. Беги! Беги. Все равно вернешься.

Я давно изучил женские повадки. Моя мать – отличная особь для какой-нибудь психушки. Уверен, любой врач был бы рад такому предмету изучения. В детстве она меня порола. Постоянно. За любое сказанное невовремя слово, за то, что баловался при гостях, за то, что не угадывал ее желания и не оправдывал надежд…

Когда я начал плохо учится, она стала запирать меня в подвале на ночь. Она кричала, что выбьет из меня любую дурь, которая только пожелает поселиться у меня в голове. Поначалу я боялся ее… наверное этот страх жил где-то глубоко до тех пор, пока я не надумал уехать и устроить свою жизнь.

Зато как она любила управлять мной и прихвастнуть при всех:

– О, посмотрите как Оливер умеет стоять на руках!! Оливер!! Иди сюда, покажи тете Саманте и дяде Тревору как отлично накачены твои мышцы!

Я молча появлялся перед публикой и ловко вставал на руки, умудряясь пройти так несколько шагов. Мама визжала от гордости, но в моей душе это был еще один шрам. И так раз за разом, год за годом.

Никто никогда не спрашивал меня что я чувствую. Чего хочу. Родители знали наперед что из меня должно получиться и сто пудово, даже видели как я сдохну в 70 лет.

Единственное, на что светлого и доброго хватало мою мать – это покупать мне модную одежду. И то, я знал, что таким образом она самоутверждается перед другими. Она бы сгорела от стыда, если бы ее сыночка считали обноском или кем-то еще.

Вся эта жизнь напоказ… с дерьмовыми буднями и вечными выходками моей истеричной матери помогли мне стать бесчувственным и как хамелеон подстраиваться под обстоятельства. Если надо было притвориться добрым – я безупречно отыгрывал свою роль. Например, на новогодних выступлениях. Если требовалась выносливость, я терпеливо выносил любые погодные условия и требования окружающих. Все бы ничего… я мог добиться больших успехов в спорте… у меня было много друзей, но однажды я поцеловал свою кузину и мать устроила сцену при всех, обозвав меня извращенцем и навсегда лишив меня радости нормального общения с противоположным полом…

За что? Почему со мной так? Почему другим дают карманные деньги, а тебе суют сэндвич, потому что мать считает, что от пары бумажек я разжирею и сяду на шею. Почему я не могу приводить в дом друзей и просто поиграть в приставку… нет. Мать уничтожила меня, растоптала мою личность и вытерла ноги. А теперь я за много километров от нее и могу вздохнуть спокойно. Мэри – мой шанс. Она неспособна подавить меня хоть каплю, и я сумею доказать ей, что со мной будет лучше, чем с кем-либо еще.

Как она сказала: маньяк?! Я что выгляжу как убийца?! Нееет! Просто не надо стоять у меня на пути… Я бы давно «заказал» свою мамашу, но это было бы слишком просто. К тому же… зачем портить карму, размазав чьи-то мозги по земле, даже если это человек, который лишил тебя нормальной жизни?

Я не настолько жесток и не хочу быть на нее похожим… Когда у нас с Мэри будут дети, я стану хорошим отцом и смогу любить, не смотря на прошлое.

4.

Какая отличная получилась запеканка!!

Я съел больше половины, запив еду двумя бутылками пива. Прошло три часа. Уверен, Мэри добралась до трассы, но я так же уверен, что там будет страшнее, чем тут. Ведь я пальцем ее не тронул! Не орал, не связывал ее… Уверен, ей будет интересно узнать, почему она тут оказалась. Как только эти мысли прокрутились в моей голове, дверь отворилась, и Мэри зашла в дом, грязная и мокрая, с диким выражением лица, но ничем кроме усталости от нее не веяло. Я-не моя мать, поэтому не стану ругаться из-за грязи, а просто говорю спокойным тоном: иди в ванну, там есть полотенце и чистая одежда. А потом возвращайся сюда и поешь.

Мэри кивает и уходит по коридору в самую дальнюю комнату. Я слышу звук стекающей воды и представляю как Мэри стоит обнаженная под горячими струями и гоню прочь эти фантазии. Я не трону ее. Мне нужно не это. Я столько раз слышал отца и мать, что для меня интимная близость стала чем-то посредственным… Но когда я был подростком, старшие ребята такое вытворяли с подружками, что у меня кружилась голова от звуков, доносящихся из спальни и вида двигающихся тел…

Но я ни разу не был с женщиной. Тот самый первый поцелуй и позор, который я испытал, вводили меня в ступор каждый раз, когда я только приближался к одной из них.

Я слышу шаги Мэри и отрываюсь от воспоминаний. Она выглядит иначе, чем двадцать минут назад. Мокрые волосы спадают на лицо… кожа свежая и выглядит Мэри не такой уставшей. Она молча садится и начинает есть, даже не удостоив меня взгляда. Я ухмыляюсь этому игнору, поднимаюсь из-за стола и бросаю на ходу:

Твоя комната вторая направо. Спокойной ночи, Мэри.

Мэри.

Ха! Я даже не сомневалась, что однажды что-то подобное случится! Что я окажусь в какой-нибудь глупой ситуации наедине со своими страхами.

Смотрю в потолок. Невозможно заснуть в новой обстановке. Боюсь ли я мистера «Тихоню»? Нет… но вот того, что может произойти… Ведь так всегда бывает? Люди, от которых меньше всего ожидаешь… БАМ!! И наносят тебе удар!! Ну, если этот хрен собирается надругаться надо мной – флаг ему… в руки! Потому что у меня уже выработался защитный рефлекс. Дело в том, что я давно не девственница. Мой добропорядочный дядя Фрэнкл (наподобие таких молчаливых и идеальных с виду мужчин как этот м. Оливер), однажды зашел ко мне под предлогом «почитать сказку на ночь», но вместо этого заставил меня плакать и бояться. Всегда. Каждый раз при виде этого солидного толстяка у меня срабатывал рвотный рефлекс и инстинкт «беги подальше». Но он всегда настигал меня… Он стал моим кошмаром, пока однажды все это не увидел отец и не засадил маминого брата в тюрьму. Понятно, что проблема-то решилась! Но вот моя психика и мое тело навсегда стали якорями моих страданий.

Что сделал папочка? Потащил меня к психологу… бла-бла-бла. Я как примерная девочка просидела полгода у еще одного мужчины… тьфу! Он пытался выяснить у меня подробности… но мое подсознание создало защитный файл под названием «спрятать подальше и не вспоминать».

Поэтому зря потраченные деньги, папуля! Надо иметь глаза и уши и хотя бы иногда выходить на поверхность из своей идеально выстроенной жизни… тогда может и мама не спала бы с другими, хоть как-то разбавляя эту скучную жизнь.

Почему все вообще на этом помешаны? Разве это удовольствие или кайф?!

Когда Коллен появился в моей жизни, я думала он – другой. Такой милый парень, познакомился со мной на дне рождении Бэт. Мне он показался веселым и интересным. Две недели мы просто гуляли и ходили в кино… Я была в восторге от первого поцелуя! Но потом он начал обнимать меня крепче, и я снова погрузилась в череду воспоминаний. Разве мог Коллен знать, почему я плачу? Разве могла я доступно объяснить ему причину?

Я думала, что все забылось… у нас в школе был хороший социальный работник. Женщина. Единственная женщина которая пообщалась со мной просто по душам. И я ей доверилась… выдав весь багаж тяжести на сердце. Мисс Аллена собиралась помочь мне и вытащить из пропасти… Но именно в этот момент меня увозит прочь какой-то свихнувшийся сосед и кто знает что у него на уме…

Ладно… слишком много прошлого… интересно, у него есть выпить? Я знаю, что кому-то это помогает. Я однажды попробовала на одной тусовке, где были взрослые ребята, но меня стошнило через полчаса, и потом жутко болел желудок. Но ведь можно обойтись пивом? Наверняка этот хрен пьет пиво… где-то же он топит свой стресс. А то, что стресс есть я даже не сомневаюсь! Мы, блин, оказались в жопе мира и уж явно не потому, что ему хорошо жилось в нашем городишко и он просто решил прокатить меня к озеру и половить рыбу. Что. Что на уме у этого кретина?..

Спать, Мэри… спать…

Оливер.

На следующее утро я встал пораньше и отправился рыбачить. Просто чтобы проветрить свои мозги и привыкнуть к тому, что я теперь свободен.