Страх ночных улиц. Сумрачное безумия

– Ой… Правда? – Черный котик попытался скрыть нотку радости в его голосе, однако у него его плохо получалось. Его счастье было очень сложно скрыть, так как его выдавал радостно приподнятый вверх хвостик, искорки надежды в его темно-зеленых глазах, и дрожь в усах от волнения. – Открою тебе секрет, Лакрима… – Котенок вновь перевел взгляд на пол, волоча лапкой по полу, а Лакрима насторожила ушки, приготовившись слушать. – Фиалка мне… Ну… Нравится. – Почти шепотом сказал Черныш, заливаясь краской смущения.

Лакрима замурлыкала.

«Интересно, каково это, влюбиться в кого-то?» – спросила сама у себя мысленно черная кошечка.

«Наверно, это прекрасное чувство. Чувствовать, что ты любишь кого-то, и что любят тебя» – Из мыслей Лакриму вывела тишина, и стук приближающихся лапок.

Оглянувшись, она увидела, как Феликс несет голубя, идя бок-о бок с Полуночницей, несущей во рту мышку. Светло-бурый кот положил голубя возле Черныша, а Полуночница отдала мышку Лакриме.

Вожак и мать котенка устроились по бокам своего сына, вместе с котенком наслаждаясь голубем, но черная кошечка не спешила лакомиться мышкой.

По толпе котов пробежался шепоток.

– Да где это видано, чтоб незнакомка трапезничала с Вожаком и его семьей?! – В нем Лакрима узнала голос Горчицы, но поворачиваться не стала, так как не хотела вновь увидеть ее зеленые, от злобы сверкающие глаза.

Черная кошечка тут же почувствовала укол стыда.

– Не забывая, Горчица, она спасла моего сына, поэтому я многим обязан этой кошке. – Раздался могучий и хриплый голос Феликса, который кинул сердитый взгляд, кажется, в сторону Горчицы.

Черепаховая кошка затихла, не смея подавать ни шороха.

Через пару мгновений вернулась менее напряженная атмосфера: коты и кошки вновь начали болтать, мол забыв о том, что произошло пару секунд назад.

Феликс нагнулся над ухом Полуночницы, и что-то прошептал, а его подруга горячо закивала.

Стараясь выбросить из головы тревожные мысли, черная кошечка начала с каждым куском уминать мышку, чувствуя, как его пустой желудок наполняется пищей.

Когда Лакрима съела последний кусочек дичи, светло-бурый кот приподнялся, сверкая темно-зелеными глазам, и разворачиваясь к Лакриме спиной.

– Фиалка. – Позвал кошку хриплый голос Вожака. Белоснежная кошечка оглянулась, смотря на Феликса.

– Да? – Спросила Фиалка, удивленно хлопая глазами. Ее фиолетовые глаза с надеждой посмотрел на Вожака.

– Не хочешь прогуляться с Лакримой?

Белоснежная кошечка тут же поменялась в лице. Сама она недовольно закатила глаза, и направилась в сторону к Лакриме. Но не успела она даже и шага сделать, как Ванесса ее легонько толкнула, и что-то прошептала на ушко сестра, из-за чего Фиалка возмущенно хмыкнула.

– Только потому, что Вы просите… – Медленно зашагав в сторону черной кошечки, раздраженно выпалила Фиалка.

– Чего ты вылупилась? – Обратилась она к Лакриме, которая удивленно захлопала глазами. – Не заставляй ждать, идем. – Следуя за белоснежной кошечкой и переступая разговаривающих между собой котов, Лакрима размышляя, почему Феликс отправил ее погулять именно с ней.

Она была удивлена что Фиалка вообще согласилась с ней прогуляться, ведь она всем видом показывала, что Лакрима ей неприятна.

Фиалка прижалась телом к деревянной двери, и дверь, как и в прошлый раз, открылась со скрипом.

Вот они и оказались там, где Лакрима впервые встретила котов банды Черной Розы. Точно такая же зеленая комната, как и трапезная, однако более просторная. В комнате были кровати и шкаф. Возле открытой двери, ведущая вниз, был бархатный, белоснежный коврик.

Фиалка зашагала в сторону двери, а Лакрима за ней.

И вновь Лакрима почувствовала под лапами знакомые холодные, каменные ступеньки. Под лапами периодически попадались камни, железяки, которые также были знакомы черной кошечке.

Вдали показался свет, и вот две кошечки оказались на улице и участке, окруженным забором, через который Лакрима буквально вчера перепрыгивала.

Прохладный ветерок, что предвещал наступление скорой весны, растрепывал шерсть кошечек, развивал их на ветру. Доносились где-то вдалеке запахи котов, псов и дичи. Солнце только-только начинало садится, растягивая тени, и окрашивая небо в прекрасные оранжево-розовые тона.

Белоснежная кошечка вытянула морду, подставляя ее свежему ветерку.

– Не хочешь попить? – Без всякого намека на ту неприязнь и грубость в голосе, что звучало в голосе Фиалки пару минут назад, бесследно исчезла.