Однажды в Птопае. Книга 2

–– Чего?

Шитао смотрел вверх на темнеющую арку входа, потом потянул пикиньо в глубокую тень под крыло к шасси и колёсам. Там они опять остановились.

–– Ну, чего? – Нико старался не смотреть на лицо Хо. Взгляд его блуждал по унылому и однообразному горизонту пустыни. Лейтенант обхватил пикиньо руками и притянул к себе. Одновременно он качнулся и спиной опёрся на колесо. Наглая лейтенантская нога согнулась в колене и выдвинулась вперёд. Нико раздвинутыми ногами въехал на неё, как на горку. Тело маленького Санчеса на девяносто девять процентов вплющилось и вписалось во все выступы и впадины тела лейтенанта Хо. Подбородок пикиньо лёг на плечо Шитао.

Оба закрыли глаза. Хо прислушался к тактильным ощущением и наконец, уверенно и возмущённо констатировал. – Девчонка!

–– А кровохлёб? – полупридушенным сиплым басом предупредила Нико.

Шитао задумался. Руки его продолжали стискивать и удерживать добычу, не давая ей ни малейшего шанса ворохнуться. – Ладно…, – согласился лейтенант на кровохлёб.

–– А ну пусти… – потребовала Нико через минуту ожидания.

Хо отрицательно помотал головой, потом горестно пожаловался. – Мне было тяжело последние два дня…

–– И что? – просипела Никуша.

–– Но теперь… вдруг стало так легко, – загадочно прошептал молодой человек и переложил правую руку ладонью на её затылок, а растопыренную пятерню левой руки на уровень её лопаток. Неожиданно для Нико образовалась конструкция с фиксирующей точкой на спине и неким подобием рычага на голове. Таким образом, хитрый лейтенант перехватил, так сказать, управление девичьим телом, а точнее её головой!

Дева ощутила самое начало вероломного стратегического манёвра – её голова начала поворот против её воли. К этому моменту Никочка была деморализованна размышлением о том, почему именно она оказалась лекарством от неизвестного лейтенантского недуга, и потому не смогла оказать достойного сопротивления!

Повороты производились в тесном соприкосновении. Лейтенантское ухо «уехало», а вместо него на её скуле оказались его губы, которые неуклонно перемещались по дуге от мочки уха Никуши до её рта…

С момента ухода Шитао и Нико прошло полчаса. Уже совсем стемнело, и пора было трогаться в путь.

–– Долго они разговаривают, – справедливо заметил Антонио.

–– Что за секреты? – так же справедливо заметил Лео. Четыре брата напряжённо переглядывались, иногда по очереди косились на матушку и отче.

–– Я пойду! – вскочил Алехандро.

–– Дождёмся, – мудро изрёк согбенный Петро Санчес. Алехандро сел на место, стал пяткой тереть и шуршать по старому коврику рубки.

Перед занавеской в рубку раздались шаги, ткань отдёрнулась и в кухню на свет вошли Шитао и Нико. Не глядя друг на друга, они одновременно сели на скамеечку у стены. Глаза у обоих смотрели прямо и в никуда. И Нико и Шитао имели признаки носового кровотечения.

–– Я не понял, вы что? Подрались?! – за всех спросил Алехандро.

Оба вздрогнули, шмыгнули носами и одинаковыми жестами оттёрли ноздри, размазывая кровь по щеке к уху

–– Ужас какой,– прошептала Клауди. Семейство переглядывалось.

Они не подрались. Кровь из ноздрей пошла не в следствии ударов, а в следствии жарких и долгих поцелуев. У обоих поднялось кровяное давление, и соответственно лопнули некоторые сосуды слизистой носа.

–– Я пойду… буду … дорогу показывать, – шибко заторможено и без всякой интонации сказал лейтенант Хо. Он поднялся. Так же заторможено Нико тоже поднялась и проговорила. – Я провожу…

Шитао механически кивнул.

–– Да что случилось-то?! – воскликнул Антонио.

Не отвечая, плечом к плечу оба опять вышли.

–– Пойду и я провожу, – зловеще прошипел Алехандро. Клауди согласно закивала. Алехандро рванулся вслед за «ушибленной» парочкой.

Когда он вывалился на трап, то увидел: Нико сидела на скутере, на заднем сиденье, а сын Тайбая, как малому ребёнку надевал ей на голову свой шлем и сам застёгивал ей под подбородком. Вид очень тихого и усмирённого драчуна Нико так потряс Алехандро, что он испытал почти панический ужас от вполне умиротворяющей картины.

–– Э-э-й! А ну вернись! – четвёртый Санчес стал вытягивать руку.

Шитао завёл скутер, сел и тронул с места. Нико плотно обхватила его, сцепив руки в замок у него на животе и прижавшись к его спине.

Алехандро забежал назад в Касперо и поднял трап. Бегом вернулся в рубку. За обзорными окнами самолёта впереди них медленно удалялся светоч, висящий над скутером Шитао. Сам скутер выделывал красивые повороты и изгибы вправо и влево.

–– Да они озверели, беспредельщики малахольные! – завопил Алехандро.

–– Точно! – подтвердил Антонио с интересом наблюдая за кренделями, которые выписывал скутер.

……………………………………………………………………………………………………………………………..

Название Холмов на эльфийском:

Ирджери (серебро) , Мрайн (цветочный ковёр), Сай-Изир (лунный серп), Сай-Бокнар (лунный свет), Вравер (магический ветер).

Проний – сверхпрочный пластик. После закалки теряет способность к переплавке. Производство прония, а также этапные работы с ним являются крайне вредными по воздействию на человеческий организм. В готовом (остывшем) виде совершенно безвреден.

«Швыпра кирса инвир», – ругательство, произнесённое Целепой дословно переводится как «волосатое одно яйцо», что очень оскорбительно для безволосых эльфов и совсем оскорбительно для немного волосатого полукровки – поскольку это очевидный факт, который Ланца больше всего ненавидит в своём теле. Указание на одно яйцо звучит, как сомнение в его способности на нормальную эрекцию.

Продолжение следует…