Однажды в Птопае. Книга 3

–– Следователь дворцовой полицейской комендатуры. Пятый ранг. Капитан Маха Лянски.

–– Что из этих двух твоё имя? – уточнила Элишия.

–– Маха… я, – смущённо ответил капитан.

–– Хорошо. Подозреваемый есть?

–– Преступник пойман! – с готовностью доложился Маха.

–– Вот как??! – благосклонно удивилась королева подобной оперативности. – Желаю расспросить мерзавца! – немедленно потребовала она.

Мерзавца в наручниках тут же приволокли из кладовки. Выглядел он удручающе жалко. Худосочный и невысокий, в сильно поношенной одежде. От него пахло дешёвым мылом и дезинфицирующим средством.

–– Имя? – качнула Элишия подбородком снизу вверх.

Пять минут «мерзавец» хлюпал носом и трясся в сдавленных рыданьях. Потеряв терпенье, Мишель Эже ответил за преступника: «Это наш уборщик… прохвост Роро Майю».

–– Почему ты её задушил?

Роро никогда не видел королеву. Он даже не знал, кто перед ним стоит. Элишия, наспех одетая и причёсанная, без украшений и косметики, смотрелась совсем не по-королевски.

Конечно Роро был не виноват! Вся его вина заключалась в том, что обнаружив свою ненаглядную Тарусу задушенной, он поднял крик, на который и сбежались его обвинители.

–– Отвечай её Величеству! – рявкнул капитан Лянски.

Глаза Майю стали круглыми от удивления. Оказывается, перед ним стояла сама королева, та – благодаря чьей милости, он время от времени ел настоящее мясо! Вершительница судеб… государыня! Через секунду шока Роро кинулся Элишии под ноги, вцепился скованными руками в край её юбки и истошно завопил. – Это не я! Не я… не я!!

В свою очередь охрана Элишии в несколько рук вцепились в преступника в тщетной попытке оттащить наглеца от своей повелительницы. Юбка Элишии натянулась и повлекла королеву по скользкому кафельному полу вслед за Роро.

–– О Мирозданье!! – фальцетом выкрикнула королева.

Фрейлина Натали обхватила её Величество за талию, а Каценаги обхватил фрейлину за ту же часть тела. (Не мог же он королеву за талию хватать!)

Роро безостановочно орал: «Не я… не я… не я…». Следователь Маха с лязгом вынул меч из ножен и рубанул им по натянутому шёлку юбки.

Вж-жик!

Часть юбки осталась в руках уносимого уборщика, а Элишия оказалась с голыми по колена ногами.

–– Да что ж за вечер такой! – заголосила Наталья. – Ужас просто!

Присутствующие торопливо и непочтительно повернулись к королеве спинами. Мишель Эже кинулся за фартуками, которые носили повара в процессе работы. Он вернулся через несколько минут и, прикрывая глаза рукой, подал фрейлине целую их охапку. Жук схватила верхний и повязала его Элишии, прикрывая дыру спереди.

–– Велю расследовать тщательно! – распорядилась государыня, сильно впечатлённая крайне эмоциональным протестом обвиняемого. – Может и не он… , – уже тише добавила она, приглаживая рукой волосы и обмахиваясь.

Глава 6

Семейный обед

-– Артур, ты здесь?

Вопрос был риторический. Конечно, он был здесь! Где-же быть историку-информатору, пребывающему в отпуске, как не в родимом архиве – самом большом в Государстве Перемен!

Издалека пришёл искажённый отклик. – Да, бать…

Уильям пошёл на голос. В правой руке он тащил поднос со вкусностями, в левой – тёплую безрукавку. И то и другое ему навязала Констанция. По мнению жены, мальчик нуждался в усиленном питании и тепле.

–– Где ты, сын?

–– Хроники Лоуренса… – уточнил Артур место своего нахождения.

–– Ага, – сам себе пробормотал Уильям и повернул в направлении стеллажей с хрониками Лоуренса Кэрроу.

Лоуренс Кэрроу жил триста лет тому назад. Он был одним из самых талантливых и плодовитых хроникёров. Сей товарищ не занимал высокой должности и был вторым сыном, а потому мог себе позволить путешествовать (пешком!). Что он и проделывал почти всю свою жизнь. В процессе путешествий Лоуренс вёл дневники, которые и легли в основу его удивительных хроник. Вся жизнь Лоуренса с момента принятия им присяги и до самого последнего вздоха стояла на шести(!) стеллажах архива рода Кэрроу.

Артур обнаружился сидящим на нижней ступеньки стремянки. Над его головой висел светоч, на коленях он держал раскрытую хронику. Круф лежал на левой ступне молодого хозяина, а правой Артур чесал ему шею. При виде Уильяма пёс заворчал. Мол, явился – нарушил идиллию!

–– Замёрз? – спросил отец.

–– Да так…, – Артур улыбался.

Уильям поставил на соседний табурет поднос и накрыл плечи сына безрукавкой. Пробормотал неловко. – Вот… мать прислала… переживает…

Через руку сына он заглянул в хронику и обнаружил гравюру, нарисованную самим Лоуренсом. Как художник этот товарищ использовал странный и комичный стиль. В его рисунках было много движенья, как будто он всеми силами стремился оживить нарисованное.

–– Опять драконы, – проворчал Уильям.

На гравюре было несколько маленьких дракончиков… вернее это был один и тот же дракон, но в последовательном перемещении.

Артур счёл нужным прокомментировать. – Когда дракон идёт он поднимает хвост для балансировки и расправляет крылья, но не полностью… Оказывается, Лоуренс был знаком с некоторыми из них.

–– Да… тогда ещё оставалось с десяток драконов, – нехотя ответил Уильям. – Оставь это. Не надоели тебе драконы?

–– А-а-а… м-м-м-м… нет.

–– Ладно. Долго не сиди и не забудь про обед. Констанция готовит что-то очень калорийное… и трудно переносимое для моего желудка… но твой потянет… хе-хе. Ещё она хочет поговорить на некую интересную тему… Приготовься, сын!

Артур поднял на отче удивлённый взгляд.

В ответ тот торопливо похлопал его по плечу и пробормотал. – Ну. Не буду мешать.

Круф лениво тявкнул, вроде: «иди, иди, не мути гармоничную обстановку».

Артур перевернул страницу.

Его талантливый предок, сам того не подозревая, оставил своим потомкам настоящий клад. На примере сразу нескольких драконьих пар разного возраста он скрупулёзно описал жизнь драконов с момента откладывания яйца до самой смерти. Оказывается, дракончик в яйце был вполне сознателен и мог общаться с родителями на ментальном уровне. Уже в этом возрасте он обладал памятью и собственным мнением!

Недостаток хроник Лоуренса был в том, что информация о драконах являлась разбросанной кусками по разным книгам. Про себя Артур уже решил систематизировать и переписать всё о драконах в отдельную хронику, для чего он и оставлял закладки в нужных местах. Сбоку от него на полу громоздилась стопка отобранных книг.