Я говорил, что лучше промолчать?

Иден недоуменно наблюдает за мной.

– Принести тебе воды?

Вода бы мне сейчас ой как не помешала… Но признаваться в таком – полный отстой, а я должен выглядеть крутым парнем, таким, каким все меня и считают. Эта девица не знает, какой я на самом деле, и не узнает никогда.

– Лучше пива, – шучу я, обернувшись через плечо, и с усилием преодолеваю оставшиеся ступеньки.

Вот и моя комната с еще не разобранной постелью, а рядом ванная… Наконец-то! Плотно прикрыв за собой дверь, добираюсь до унитаза, и в ту же секунду меня выворачивает.

– Уму непостижимо! – гневно бормочет мама.

Она уже минут пять ходит по комнате, поднимает с пола вещи и убирает мусор. Специально занялась этим именно сейчас, чтобы меня помучить: еще нет и девяти!

– Уму непостижимо, – повторяет она и, подойдя к окну, поднимает жалюзи.

Солнечный свет бьет в глаза, и я, застонав, накрываю голову подушкой.

– Мам, пожалуйста, перестань!

Я весь вспотел. Меня мутит, голова раскалывается. Хочу спать. И пить. В горле так сухо, что даже дышать тяжело.

– Надеялся скрыть от меня, что опять пьянствовал? – Мама встает у кровати и, сложив руки на груди, окидывает меня сердитым взглядом. – Думал, я ничего не замечу? Да ты весь провонял алкоголем! Посмотри, на кого ты похож! – Она с отвращением качает головой. – Вставай! Я не дам тебе весь день лежать! Сумел вчера напиться – сумеешь и подстричь траву на лужайке.

– Мам, – умоляюще вздыхаю я. Все тело болит. Лучше умереть, чем страдать от такого похмелья. – Пожалуйста, оставь меня в покое.

Смягчившись, мама озабоченно морщит лоб.

– Проблемы надо решать, Тайлер, а не прятаться от них.

Ясно, что она имеет в виду и куда клонит. Но сейчас – не самый удачный момент, чтобы читать мне нотации.

– Попытки просто забыть обо всем только вредят. Может, тебе стоит поговорить…

В эту секунду на прикроватной тумбочке начинает вибрировать мой мобильный. Мама умолкает и, взглянув на экран, с раздражением передает мне телефон.

– Это Тиффани.

Сейчас бы маме самое время уйти, но она остается и осуждающе смотрит на меня. Тиффани ей не нравится. Мама знает меня как облупленного и понимает, что я не испытываю к своей подружке никаких чувств, хоть и встречаюсь с ней вот уже три года.

Отворачиваюсь к стене и прикладываю мобильник к уху.

– Что тебе?

Совсем с ума сошла – звонить в такую рань! Она вообще вчера добралась до дома или так и осталась ночевать в гостях?

– Просыпаемся, котик! – щебечет Тиффани так бодро, что я с трудом сдерживаю рвоту. Разве она, как и я, не страдает от похмелья? Хотя не помню, пила ли она вчера. Вообще ничего не помню. – Будь готов через полчаса. Поедем по магазинам, на Променад. Если хочешь, можем забрать свою машину.

– Ты смеешься? – Застонав, стираю пот со лба. Я весь мокрый, даже волосы. Сейчас бы под прохладный душ… – Тиффани, я тут помираю.

– Так тебе и надо, сам виноват. – Горько рассмеявшись, она настойчиво добавляет: – Через полчаса я у тебя.

И отключает трубку. Все вернулось на круги своя.

Зло швыряю телефон на пол и скриплю зубами. Если бы я вчера не стал к ней подлизываться, сегодня можно было бы преспокойно сидеть дома.

– Ну что опять? – спрашивает мама.

Хотел бы я, чтобы она перестала все время вздыхать. Такое ощущение, что я только и делаю, что осложняю ей жизнь.

– Похоже, еду в центр, – бормочу я, сбрасывая одеяло и садясь на постели.

– Никуда ты не поедешь. Ты под домашним арестом. – Мама старается говорить твердо, но очевидно, что это – пустая угроза.

У мамы уже опускаются руки. А я терпеть не могу ее огорчать, просто не представляю, как жить иначе. Я такой, какой есть.

Упрямо возражаю:

– Я отправляюсь на Променад.

Мама сдается и, в очередной раз вздохнув, уходит.

Я признателен маме за то, что она принимает мои недостатки, и очень сожалею, что не могу от них избавиться: мама заслуживает лучшего.

На подгибающихся ногах бреду в ванную и встаю напротив зеркала. Выгляжу отвратительно, словно в аду побывал. Все болит… Порывшись в шкафчике, достаю обезболивающее и прописанные мне антидепрессанты. Глотаю таблетки и, чтобы взбодриться, как можно дольше стою под холодным душем. Глаза больше не слипаются, однако чувствую себя все равно паршиво.

Сил не хватает, даже чтобы одеться. Каждые несколько секунд приходится останавливаться, чтобы передохнуть. С грехом пополам все же успеваю собраться до того, как за окном раздается гудок клаксона. Сую в карманы ключи и кошелек и тут вспоминаю вчерашний эпизод: я не мог войти в дом, и меня впустила эта Иден. Воображаю, что было бы, если бы мама утром обнаружила сына спящим на газоне. Иден спасла меня от унижения. Выхожу в коридор и останавливаюсь напротив гостевой спальни… точнее, спальни Иден. Дверь плотно закрыта. Не уверен, что та уже проснулась. Может, постучать? Надо бы поблагодарить. Хотя вчера на ее лице было такое отвращение… Отшатываюсь от двери и торопливо прохожу мимо. Во-первых, Тиффани ждет в машине. Во-вторых, Иден вряд ли будет мне рада. Наверняка она от меня не в восторге, как и все остальные. Ну и отлично. Пусть держатся подальше.

На цыпочках спускаюсь на первый этаж и оглядываюсь: мамы и Дейва поблизости нет. Подлетаю к входной двери и, выбравшись из дома, шагаю к красному автомобилю Тиффани.

– Дерьмово смотришься, – отмечает Тиффани, когда я сажусь рядом. Ей-то хорошо говорить. Черта с два она вчера пила! Иначе не смогла бы встать в такую рань, тщательно уложить волосы и накраситься. Вид у Тиффани цветущий, но на комплименты нет сил. – Хочешь, чтобы я показалась на людях с таким «красавцем», как ты?

– Мне сегодня совсем паршиво. – Пристегиваюсь и, откинувшись на спинку сиденья, закрываю глаза. – Голова трещит. Давай помолчим.

– Какой ты зануда! – восклицает Тиффани.

Машина трогается с места. Стараюсь дышать поглубже, чтобы избавиться от тошноты.

В кои-то веки Тиффани решает не перечить и заткнуться: всю дорогу она не произносит ни слова. Правда, радио работает, и от него в висках пульсирует боль. Такое ощущение, что звук становится все громче и громче, хотя, наверное, мне только так кажется. Открываю окно, чтобы впустить свежий воздух. Такое впечатление, будто меня дважды переехал автобус. Никогда больше не буду так напиваться! В следующий раз как пойму, что хватит – сразу остановлюсь. М-да, сказать-то легко…

Припарковавшись, Тиффани глушит мотор и игриво тянет:

– Я знаю, что тебе поможет. Мамы сегодня не будет дома… – Разлепляю веки. Тиффани отстегнула ремень безопасности и, наклонившись ко мне, сексуально облизывает поблескивающие от помады губы. – И вечером мы с тобой могли бы…

Она нашла отличный способ привлечь мое внимание. Поворачиваюсь к ней и приподнимаю бровь.

– Могли бы что?

Конечно, не секрет, что Тиффани собирается предложить. Но мне нравится, когда она произносит это вслух, забавно краснея…