Ядовитый привкус любви

– Кейн, ты… – Дениз провела рукой по ширинке и расстегнула молнию, запуская руку в трусы.

Обойдётся. Слава сексу, научился себя контролировать.

– Слезь.

– Нет. – Прикусив губу, она поцеловала и томно вздохнула. Ни дать, ни взять поиграть решила.

– Пошла вон, – процедил я, поморщившись. – Я уже говорил, ты можешь находиться рядом только в роли гончей. Собаке место у ног хозяина. Не устраивает – можешь валить на все четыре стороны. Я никогда не лягу с тобой в постель. Меня стошнит.

– Не уйду. – Она упрямо помотала головой и устроилась у меня на груди. – Я люблю тебя и готова ждать хоть десять лет. Эта выскочка тебе не подходит.

Скинув Дениз на пол, я щёлкнул пальцем, подзывая служанку с зажигалкой.

– Ты хочешь знать, почему я выбрал именно её? – Прикурив, выдохнул в потолок и усмехнулся. – Эта девочка никогда не предаст. Только и всего.

– Ты не можешь быть так уверен, – прошипела гончая, спешно натягивая платье и садясь в кресло.

– О нет, я абсолютно уверен. – Я постучал пальцем по папке с собранной на жену информацией. – Элизабет никогда не поступит как ты, ей гордость не позволит. Она до последнего будет сражаться сама, будет переть напролом, но исподтишка никогда не сделает гадость. Не та порода. Я долго выбирал себе жену и будущую мать своему ребёнку, ни одна не подходила. Как нельзя кстати случился этот договор между дедом и Виктором. С тех самых пор, как увидел документы, начал собирать на неё данные. Так что, я уверен в ней, как в самом себе.

– Ты плохо знаешь женщин, – рассмеялась Дениз. – Она верна лишь до тех пор, пока сама не полюбила. Но стоит в её сердце загореться огню и даже гордость не остановит. Можешь мне поверить. – Печально опустив глаза, она встряхнула волосами и поднялась. – Я подожду, Кейн. Лиз тебя никогда не полюбит, потому что слишком горда для этого. В этом твоё спасение и твоя отрава. А когда ты не сможешь дышать от ревности, когда сердце будет рваться от боли, я приду. И утешу.

Набросив лёгкий плащ, она вышла из дома не оборачиваясь. Мне не понравилось то, что она сказала. Где-то внутри поселилась тревога. Но в тот момент, когда я собрался подняться наверх и принять душ, входная дверь с треском распахнулась. Лиз стояла в свадебном платье с пылающими от гнева щеками и тёмно-синими от ярости глазами. Ткнув пальцем, она выплюнула:

– Это война, паршивец!

– В таком случае счёт один-ноль в мою пользу.

Я помахал в воздухе фото и ушёл, не веря своим ушам. Это будет очень интересный год. Возможно, мне даже не понадобится охота, чтобы развеять скуку.

Глава 10

– Лиз, это мама. Папа… Он… В общем, я лечу в Мюнхен, ты могла бы присмотреть за Лексой и Вовой?..

Этот звонок раздался через два дня после свадьбы. Состояние холодной войны с мужем тщательно скрывалось от прислуги и Джона. Этот старикан несколько раз подходил и спрашивал, странно улыбаясь:

– Всё ли у вас в порядке и как прошла ночь? – Удивительно настойчивый старик.

Кейн старательно делал вид, что всё хорошо и даже сразу согласился на выделение для меня отдельной комнаты. По легенде, это был мой кабинет, который примыкал к спальне Кейна, но между ними была дверь, на которую я навесила тяжёлый, амбарный замок и поставила небольшую кушетку. Спать не особо удобно, но всё же лучше, чем ночевать в одной комнате. В полноценной комнате на другом конце коридора мне отказали. Я помотала головой, прогоняя воспоминание разговора, и переключилась на замолчавшую маму. Присев в ожидании продолжения на стул у рабочего стола, перекатила карандаш, и вздохнула:

– Мам, всё так плохо? Можешь мне сказать, я знаю, что тебе тяжело скрывать это от всех.

– Н-нет. Всё нормально, мы с отцом справимся, – преувеличенно бодро ответила она. – Забери ребят к себе на недельку, ладно?

– Неделя? Ты уверена, что не задержишься на более долгий срок? – Я машинально зарисовала в блокноте больничную койку и поморщилась. Этот бы талант, да в правильные руки.

– Лиз. – Мама как будто улыбнулась. – Я сейчас скажу одну вещь, а ты внимательно послушай, хорошо?

– Ладно.

Прижав плечом телефон, я с усердием вырисовывала балкон и двух людей, склонившихся головами.

– Папа умрёт. Не сейчас, нет, – поспешно добавила она, после того, как я закашлялась. – Врачи сделают всё возможное, чтобы ему помочь, но опухоль неоперабельна. Вероятность выздоровления пять процентов из ста, это очень мало. У него нет сил бороться. Папа сдался. И я ничем не могу помочь, кроме того, чтобы быть с ним рядом.

– Он не мог сдаться, – прошептала я, обалдевшая. – Только не он.

– Лизок, папа сильный, но даже у него бывают слабости, и пока он сам не захочет поправиться, все усилия врачей будут впустую. Я лечу, чтобы подбодрить его и быть рядом, но хочу, чтобы ты была готова ко всему. Бизнес отца я возьму на себя, но за Вовой и Лексой тебе придётся присматривать, особенно за Вовкой, он слишком сильно привязан к отцу, да и возраст сейчас такой, что любые изменения могут плохо отразиться на поведении.

– Мам. – Я сжала пальцами карандаш и резко выдохнула: – Полечу я. Я хочу посмотреть ему в глаза.

– Нет. Вылет через два часа, забери Вовку и Лексу. Няню тоже, чтобы было полегче. Все режимы кормления и прочего я написала и прикрепила листок к холодильнику. Люблю тебя.

Договорив, она отключилась.

В недоумении уставившись на пиликавшую трубку, я перевела взгляд на открытую дверь. Кейн стоял прислонившись к косяку в одних трусах. Взгляд говорил о том, что он всё слышал и теперь знает о наших проблемах.

Выключив телефон, я медленно обошла стол и направилась в спальню, чтобы одеться. Муж задержал в дверях, положив руку на плечо.

– Лиз, что с Романом?

– Ничего.

Дёрнув плечом, я обошла Кейна и начала собираться, старательно сдерживая слёзы. Нельзя. Если сдался отец, то я никогда не сдамся и даже мама меня не сможет остановить.

– Элизабет МакАлистер, – неожиданно тихо, но очень опасно прошипел Кейн. – Теперь ты моя жена и я имею право знать всё, что происходит с твоей семьёй.

– Ты прав только в одном. – Я бросила безучастный взгляд в окно и выбрала тёмные джинсы с лёгким джемпером. – Это моя семья, и к тебе она не имеет никакого отношения. Мы справимся и без вашего с Джоном участия. Я еду за Вовой и Лексой, они поживут с нами некоторое время, ты не против?

Подняла голову и нахмурилась. Кейн выглядел очень опасно. Словно тучи сгустились над его головой, а глаза, того и гляди, начнут молнии метать.

– Если ты хочешь, чтобы твой брат и сестра здесь поселились, то скажешь, что происходит. В противном случае я отказываю.

– Вот, значит, как. Ладно. Останусь в родительском доме. В конце концов, это на неделю. Потерпишь.

Я покидала документы в сумку и собрав волосы в хвост, вышла в коридор.

– Какая ещё неделя? – выглянул он в дверь.

– Мама улетает на неделю и мне надо посмотреть за ребятами. Возможно, неделю, может дольше. Если ты против, чтобы они жили здесь, значит, я останусь с ними только и всего. Но ты не сможешь появляться там ради секса. Только не там.

– Эй! У нас договор!

– И что? – усмехнулась я, разглядывая вылезшего во тьму коридора мужа. – Во всех договорах есть пункт о форс-мажорах. Считай, это именно он.

– Подожди меня в машине, – буркнул Кейн. – Я еду с тобой.

– Это ещё зачем?

– Тебе понадобится помощь, чтобы собрать мелочь для переезда.