Дворянин поневоле

– Сможет, конечно. Но в этом случае он и сам станет хозяином. Пусть небольшим, только над своим наделом, но все равно хозяином. А то, о чем вы говорите, тупая уравниловка, – хмыкнул Сашка. – В обществе все равны, но кто-то чуточку равнее, – припомнил он цитату из своего прошлого. – Так было, так есть и так будет при любой форме государственного правления. Или вы, может быть, анархистка и предпочитаете идеи князя Кропоткина, который заявлял, что нужно строить общество по принципу сменяемости сферы деятельности?

– Это как? – спросила Ирина Петровна, растерянно хлопнув глазами.

– Очень просто. Сегодня вы обучаете детей грамоте, а завтра весь день шьете портки для рабочих. А послезавтра стираете белье, а детей учит та, кто до вас это самое белье стирала, – улыбнулся Сашка, сам офигевая от того бреда, который сейчас нес. Но он ухватил эти постулаты из какого-то фильма и запавшие в память слова тупо воспроизводил в режиме магнитофона.

– Чушь какая-то, – фыркнула девушка.

– Как и ваша теория всеобщего равенства, – пожал Сашка плечами. – Ладно, этот диспут можно вести годами, а нам дело делать надо. Давайте договоримся так. Вы начнете работать, но о своих идеях детям ничего не рассказываете. Рано им еще подобную непотребщину выслушивать. Ваше дело обучить их грамоте и счету. Обучить как следует. И я буду очень рад, если вы сможете начать преподавать им основы химии и физики. Это возможно?

– Вполне, – пожала плечами Ирина Петровна. – Но позвольте спросить, князь, зачем вашим подопечным подобные науки? Вы планируете создать здесь свой университет? – в голосе девушки прозвучала нескрываемая ирония.

– Нет. Мне нужны толковые мастера рабочих специальностей. А без базовых знаний подобных предметов им будет сложно, – не принял парень шутки. – Я планирую создать собственное техническое производство.

– И что же вы собираетесь делать? Оружие?

– Автомобили. Но и оружие тоже.

– Странный выбор, – покачала она головой.

– Нормальный. Так мы договорились? Не хотелось бы опускаться до угроз, но если я узнаю, что вы решили действовать по-своему, то буду вынужден тут же уволить вас без выходного пособия и рекомендаций. Я не позволю никому вбивать в головы сирот идеи, которые могут привести их в ячейки террористов, – жестко закончил Сашка.

– Наше общество отрицает террор, – тут же вскинулась девушка.

– Это вы так считаете. Но ваши идеологи могут думать иначе. Так вы согласны с моими условиями?

– К сожалению, у меня нет иного выхода, – скривилась Ирина Петровна. – Я согласна.

– Прекрасно. Пойдемте, я представлю вас коменданту приюта. Он покажет вам дом и обеспечит всем необходимым, – кивнул Сашка и, сбежав с крыльца, решительно направился в сторону школы.

– Постойте, вы еще ничего не сказали о жалованье и других условиях, – остановила его девушка. – Вы даже письмо не прочли, – ткнула она пальчиком в конверт, который Сашка все так же держал в руках.

– Потом прочту, – отмахнулся Сашка.

– А что по поводу жалованья? – не сдавалась она.

– Среднее по этим местам, – отмахнулся парень. – По итогам года премия, если ваши ученики хорошо сдадут экзаменацию. Еда и жилье за мой счет. Можете брать продуктами и готовить самостоятельно. Решать вам. Ну и пять рублей подъемных, на обустройство. Что-то еще?

– Нет. Я только не поняла, что значит, средняя по этой местности?

– Берем самую высокую оплату подобных услуг, самую низкую, выводим среднее арифметическое и получаем искомый результат, – на ходу пожал Сашка плечами.

– Вот так просто?

– А чего мудрить? – усмехнулся парень. – Условия вполне приемлемые, место тут тихое, школа новая. Чего еще желать? А самое главное, мы делаем хорошее дело. Даем шанс тем, кого судьба выбросила на обочину жизни. Или вы так не считаете? – резко повернулся он к девушке.

– Не знаю, – растерялась она. – Я об это не думала.

– А вы подумайте, – жестко усмехнулся Сашка. – Легко рассуждать о благе всего человечества, сидя в теплом кресле. А вот сделать так, чтобы дети, лишенные будущего волею слепого случая, получили возможность стать в этой жизни кем-то, нужна сила и воля работать. Каждый день, каждый час. Не лукавя и не размениваясь на ерунду. Вы готовы работать?

– Готова, – помолчав, решительно кивнула девушка.

– Прекрасно. В таком случае прошу к веслу, – рассмеялся Сашка. – Вот это и есть наши галеры, – добавил он, широким жестом указывая на здание школы.

– Вы действительно хотите делать автомобили? – сменила тему Ирина Петровна.

– Да. И мы даже уже сделали один. Скоро сами увидите, – гордо улыбнулся Сашка.

– И он ездит?

– Еще как!

– И на что он похож? На какой автомобиль? – не унималась девушка.

– На свой собственный, – загадочно усмехнулся парень. – Его форму придумал я сам.

– Знаете, вы очень необычный аристократ, – задумчиво протянула Ирина Петровна, рассматривая парня непонятным взглядом. – Я думала, вы обычный богач, решивший поиграть в благотворительность, но вижу, что ошиблась. Похоже, вы решили построить свою собственную маленькую империю. И начали с тех, кто будет в ней жить и работать.

– Как сказал один умный человек – кадры решают всё, – не сумел промолчать Сашка. – И вы в чем-то правы. Мне нужны свои люди.

– Как это понимать, свои? – тут же сделала девушка стойку.

– Свои, это те, которым я могу доверить серьезную, ответственную работу, не боясь, что они чего-то не поймут и сделают что-то не так. Теперь, когда они знают меня, что называется, с молодых ногтей, они будут знать, что всегда могут задать мне прямой вопрос и получить прямой ответ. В работе это бывает очень важно.

– Спорить не стану. Признаться, в производственных делах я ничего не смыслю, – задумчиво призналась девушка.

– А вам и не нужно. Главное, чтобы вы хорошо делали свое дело в рамках оговоренных нами условий. Ничего больше я от вас требовать не собираюсь, – поспешил заверить ее Сашка.

– Позвольте вопрос, ваше сиятельство, – помолчав, осторожно спросила она.

– Конечно.

– Почему вы так жестко настроены против любых воззрений, противоречащих общепризнанным?

– Да просто потому, что это все только теории, не подкрепленные никакой практикой. А, как известно, теория без практики мертва. И ребятам этим жить не в каком-то выдуманном мире, а в наших реалиях. И потому я не хочу, чтобы они столкнулись с еще большими бедами, чем те, которые их уже постигли. Сейчас еще что-то можно исправить. Потом это будет уже невозможно, и их жизни закончатся на каторге или, чего хуже, на эшафоте.

– Теории? Да, возможно. Но ведь любую теорию можно обдумать до идеального состояния и потом воплотить в жизнь, – не сдавалась девушка.

– Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, – ответил Сашка старой поговоркой. – Не заставляйте меня идти на крайние меры. Поверьте, Ирина Петровна, я могу быть очень неприятным противником, – жестко уверил ее парень.

* * *

Глядя вслед платформе, на которой увозили в столицу их первый автомобиль, Сашка испытывал странное чувство. Вроде бы вот оно. То, к чему так долго и тяжело шел. Первая машина, аналогов которой в мире просто нет. Юристы, обслуживавшие княжескую семью, в процессе разработки и сборки зарегистрировали более двух десятков патентов на изобретения и технические решения. Машина обкатана и избавлена от почти всех детских болезней.

А с другой стороны, парень отлично понимал, что тихой жизни уже не получится. Этот автомобиль станет тем самым камнем, вокруг которого в столице сразу начнут бурлить и вертеться самые разные силы. Спросите, какая связь? А все просто. Опальный княжич умудрился в чистом поле построить машину, равной которой в стране нет. А значит, или он гений, что сомнительно, или ему кто-то помогал, и при этом постарался остаться неизвестным.

А вот это уже становится интересным. А то, что интересно, всегда может быть опасно. Для кого – это уже второй вопрос. Дождавшись, когда хвост поезда скроется за поворотом, Сашка вздохнул и сел в седло. Провожать технику он приехал верхом. И для здоровья полезно, и соседей не сильно раздражает. Жители окраин народ консервативный, на появление автомобиля реагировали весьма неоднозначно. Кто-то носом крутил, а кто-то наблюдал за поездками с любопытством.

«Ладно. Начало положено. Теперь можно заняться очередным проектом», – усмехнулся про себя Сашка, сжимая коленями конские бока.