Шатун. Шаг в неизвестность

– Так строимся, – развел Руслан руками. – Сами знаете, Петр Иванович, дело это не быстрое.

– Это верно, – удрученно вздохнул князь, бросив на Рязанова быстрый взгляд.

– Михаил, а тебе не кажется, что при нынешнем положении вещей тебе пора уже сделать шаг и попросить у его сиятельства руки его дочери? – сообразив, к чему был вопрос, спросил Руслан, глядя на приятеля серьезным взглядом.

– Я совсем не против, скорее, наоборот, но, как ты сам только что сказал, стройка дело не быстрое, – крепко смутившись, ответил граф, чуть заикаясь от волнения.

– Ну, теперь-то она быстрее пойдет, – не уступил Руслан, выразительно тряхнув своим векселем. – Так что хватит кота за хвост тянуть, друг любезный. Пользуйся случаем и вперед, – подтолкнул он друга, кивая на князя.

– Ваше сиятельство… – поднявшись, начал Рязанов чуть дрогнувшим голосом.

– …Да забирай уже, – отмахнулся Тарханов, не дожидаясь продолжения.

– Ваше сиятельство, Петр Иванович, я хоть и надеялся… – Михаил запнулся, но князь снова не дал ему договорить.

– Граф, ты боевой офицер, а ведешь себя, словно девица в казарме. Сядь уже. Я ж тебе, Фома неверующий, свое благословение давно уже дал. Так что собирайся. Со мной в Краснодар поедешь. К Лизаньке. А по осени и свадьбу сыграем. Уж прости, но очень мне внуков понянчить хочется, – чуть смутившись, неожиданно признался Тарханов.

– Благодарствую, Петр Иванович, – растерянно улыбнулся граф.

– Уж кому как не тебе будущее дочери своей я доверить могу? – развел князь руками. – Эх, Тотошеньки моей нет боле, а то разом бы две свадьбы сыграли, – чуть слышно всхлипнув, закончил он.

– Простите, Петр Иванович, не уберег, – вздохнул Руслан в ответ.

– Господь с тобой, сынок, – отмахнулся Тарханов. – Нет тут твоей вины. Ты уж прости старика, что я так, по больному, но мне и вправду жаль. Мы б с вами еще таких дел наделали…

– Так я вроде еще не помер, – развел Руслан руками. – Вы только скажите, что нужно, а дальше мы сообразим.

Рязанов, погруженный в свои мечты, только согласно кивнул, поддерживая приятеля.

– Спаси Христос, мальчики. Знаю я, что во всем на вас положиться могу, – благодарно кивнул Тарханов. – Но и вы знайте. Случись беда какая, сразу ко мне езжайте. Ничего не пожалею. Слово даю, – заверил князь, поочередно пожимая приятелям руки.

* * *

Доктор отложил деревянную трубочку, которой слушал дыхание полковника, и, несколько раз встряхнув кистями рук, попросил пациента обнажить живот. Помяв брюшину, врач велел полковнику открыть рот и высунуть язык. Примерно с минуту поизучав его, врач кивнул и, вздохнув, устало произнес:

– Язвенная болезнь у вас, ваше высокопревосходительство. Придется соблюдать умеренность в еде, исключить все острое, жирное, а также жареное и печеное.

– Да я ж сдохну! – тут же возмутился Вяземский и, скривившись, снова ухватился ладонями за живот.

– И постарайтесь поменьше волноваться, – все тем же ровным, менторским тоном продолжил врач.

– Неужто нет никакого лекарства? – робко уточнила супруга полковника.

– Лечение сей болезни длительно и трудно, – развел врач руками. – Язва, она язва и есть. И не важно, где она выскочила. На коже или в желудке. Было бы неплохо съездить на воды, за границу. В Германию или во Францию, но это уже от вашего решения зависит.

– А что, поближе воды нигде не имеется? – сварливо поинтересовался полковник. – У нас вон, в роще ключ имеется, вода до того холодная, что ажно зубы сводит.

– Там воды необычные, – стоически вздохнул врач. – Так называемые серные. Оченно даже полезные для человеческого организма. А поближе… Есть и поближе. На Кавказе, к примеру. Но там сейчас война, осмелюсь напомнить.

– Нет на Кавказе войны, – продолжал ворчать Вяземский, упрямо набычившись. – С турками у нас война. А Кавказ, это порубежная часть нашей с вами, сударь, империи. Да, там бывает и постреливают, не без того, но войны там нет.

– А когда постреливают, это еще не война? – иронично уточнил врач.

– Нет. На охоте тоже бывает постреливают, но войной это никто не называет, – злорадно отозвался полковник.

– Ну, вам решать, – решил прекратить бесполезный спор врач. – Вы только на меня после зла не держите, ежели случится чего, – ехидно добавил он.

– Я что-то в толк не возьму, доктор. Вы меня, боевого офицера, стрельбой напугать хотите? – окончательно рассвирепел полковник.

– Да господь с вами, Павел Лукич, – тут же открестился доктор. – Это для меня любая стрельба словно ножом по сердцу. Уж поверьте, слишком хорошо мне известно, сколько всяких глупых ранений случается, когда господа по пьяному делу начинают с оружием удаль свою показывать.

– Понятно, – сделав над собой усилие, кивнул Вяземский. – Еще чего скажете, или только в еде мне ограниченным быть?

– Пока только так, – кивнул врач, поднимаясь.

– Благодарю, – холодно попрощался полковник и отвернулся в сторону, делая вид, что его там что-то заинтересовало.

Супруга полковника незаметно вложила в ладонь врача купюру в три рубля и отправилась провожать его до коляски, а крутившаяся тут же Катерина, присев на край кровати, ласково погладила отца по плечу и, тихо вздохнув, осторожно спросила:

– Сильно болит, папенька?

– Терпимо, – буркнул полковник, оттаивая на глазах.

– Может, вам и вправду послушать доктора и съездить на воды? – нейтрально предложила девушка.

– За границу не поеду, – отрезал Вяземский, тут же снова начиная злиться.

– Да кто ж про заграницу говорит? – тут же выкрутилась девчонка. – Поедемте, папенька, на Кавказ. Слышала я, что воды там и вправду целебные. А что стреляют, так нам ли того бояться? К тому же и там люди живут. Вон, давеча Лизанька Тарханова рассказывала, что от них всякие болезные то и дело здоровыми уезжают. А они там все время живут. А Тархановы семья известная. Княжеский род. Могли бы уж давно в столицу перебраться, коль было б желание. Лизанька вон против наших местных девиц словно амазонка. Так здоровьем и пышет.

– А ты, егоза, никак со мной туда намылилась, – проворчал полковник, давно уже уловивший причину этих ее уговоров.

– А как иначе, папенька? Кто за вами в дороге присмотрит? Кто воды подаст, за прислугой проследит? – тут же нашла сотни причин Катерина.

– А мать, значит, на хозяйстве оставим? – задумчиво поинтересовался Вяземский.

– Ну, кому-то надо тут за делами приглядеть.

– Тоже верно. Ладно, подумаю, – не стал ничего обещать полковник, но Катерине и этого было достаточно. Пряча улыбку в уголках губ и бесенят в глазах, она быстро поцеловала отца в гладко выбритую щеку и выскочила из его спальни.

– Вот ведь непоседа, – еле слышно буркнул Вяземский, провожая свою любимицу долгим взглядом. – Эх, ей бы мальчишкой родиться, офицер бы вышел любо-дорого. А так получается, ни богу свечка, ни черту кочерга. И кто ее возьмет, с таким-то характером.

Вернувшаяся жена присела на стул рядом с кроватью и, окинув мужа задумчивым взглядом, негромко спросила:

– Рассказывай, Павлуша, чего решил.

– Да чего тут рассказывать, – отмахнулся полковник. – Доктор все про заграницу твердит, да только долго это и дорого. Катька, вон, на Кавказ тянет. Да только там и вправду бывает, что разбойники местные шалят. Вот и думай тут, куда лучше.

– Ну, то, что Катерине на Кавказ загорелось, оно понятно. Ей княжна Тарханова про те места все уши прожужжала. Но слыхала я, что там и вправду люди излечиваются. А разбойники… так их и тут хватает.