Дитя прибоя
– Была дорога, – кивнул Родри, словно услышав его мысли. – Да только забросили её. Как война началась, так и забросили.
– А с чего вы вдруг воевать вздумали? – спросил Лёха, решив проверить полученные от эльфа знания.
– Толком и сами не знаем, – вздохнул гном. – Вдруг однажды показалось, что остальные расы хотят от нас избавиться. Споры какие-то странные начались, свары. Кто-то кого-то оскорбил, а тот за оружие схватился. И началось. Дорого нам это наваждение встало. Так дорого, что до сих пор в себя прийти не можем.
– А чего не помиритесь?
– Кровь. Когда между разумными встаёт кровь близких, о мире говорить сложно. А тут во всех расах, в каждой семье кто-то погиб. Так что сейчас активно воевать вроде перестали, даже торговать начали. Заказы друг другу выдаём, а помириться не можем. Плохо это. Для всех плохо. А изменить ничего не можем.
– Выходит, ты потому и решил мне помогать, чтобы вражду унять? – догадался парень. – Тебе для этого академия нужна?
– И для этого тоже, – кивнул Родри. – Но самое главное – это равновесие. Дракон был прав, когда сказал, что магия в нашем мире начала умирать. Это чистая правда. Поэтому академия должна спасти не просто магию нашего мира, а сами наши расы. Чем меньше магов будут растрачивать природную магию этого мира, тем здоровее будем мы.
– Странно как-то всё это, – подумав, вздохнул парень. – Разумные, грамотные расы, а зависят от магии. Может, это просто легенда?
– Если бы, – снова вздохнул Родри. – Думаешь, почему у нас так ловко получается и руду нужную находить, и камни добывать, и со сталью работать, и механизмы придумывать?
– Знания? – осторожно предположил Лёха.
– Это само собой. Без них никуда, – легко согласился гном. – Но самое главное – чутьё. То, без чего ни плавку довести, ни руду найти невозможно. И чутьё это магической природы.
– То есть вы обладаете такими способностями от рождения? – спросил Лёха.
– Да. Именно на этом чутье и держатся все умения всех разумных рас этого мира.
– Ты всё время повторяешь – разумные. А есть ещё и неразумные?
– А как же? Те же арахны. Вроде и раса, а неразумные. А есть ещё и полуразумные. Тролли, дворфы, всякая нечисть лесная и болотная. Вроде уже и не звери, но ещё и не разумные. Живут инстинктами, а не разумом, но кое-какие обычаи и правила уже есть, – пояснил гном, с головой зарываясь в какой-то сундук.
Пока они говорили, Родри успел собрать большой мешок всякого барахла, которое может потребоваться в дороге. С удивлением посмотрев на этот баул, Лёха ради интереса попытался приподнять его и едва сумел оторвать от пола.
– Ты туда руды нагрузил, что ли? – удивился парень.
– Аванс оркам заплатить надо. Да и оружие в дороге лишним не бывает, – пожал плечами гном, продолжая набивать мешок.
– Оружие в мешке? – удивился Лёха.
– Отсюда вынесу и у себя потом разберу, – отмахнулся Родри. – Лучше скажи, в чём сам идти собираешься? И с чем?
– Так у меня всё равно ничего другого нет, – удивлённо развёл руками Лёха. – Пара сменных рубашек да пара револьверов.
– Так и знал, – усмехнулся Родри.
Широкими шагами подойдя к двери кабинета, он распахнул её, выглянул и что-то негромко сказал проходившему мимо гному. Минут через десять дверь открылась, и в кабинет вошли трое. Гном и две гномы. Женщины, лукаво поглядывая на парня, сложили на столе кучу всякой одежды из холста и кожи, а гном принялся аккуратно раскладывать там же всякое оружие. Удивлённо глядя на этот арсенал, Лёха только башкой мотал, не веря, что сможет унести хотя бы половину.
Карабин со съёмным магазином. Из тех, что они успели разработать. Короткий обрез, три пистолета из пробной партии. Кольчуга. Пара ножей. Пара кинжалов. Секира. И круглый шлем вроде тех, в которых щеголяли воины гномов. Растерянно оглядев всю эту груду железа, парень оглянулся на князя и, тыча пальцем в шлем, удивлённо спросил:
– Ты всерьёз думаешь, что я всё это надену?
– От магии ты, может, и защищён, а вот от пули или стрелы – нет, – заявил Родри.
– Пуля, может, шлем и не пробьёт, а вот что с моей головой после такого удара будет, ты не подумал? Я уж про шею и не вспоминаю, – усмехнулся Лёха. – Нет, дружище. Шлем и кольчугу я точно надевать не стану. Ни к чему. Хватит и кожи. Я даже отсюда вижу, что ваши женщины постарались. Куртку не всякая стрела возьмёт.
– Это не женщины. Это девчонки, что к тебе по ночам бегают, сшили, – рассмеялся Родри, дружески ткнув парня пальцем в бок. – Давно заметили, что у тебя сменной одежды нет. Вот и постарались.
– Надеюсь, с размерами они не ошиблись, – смущённо буркнул Лёха.
– Даже не сомневайся. За это время они тебя до ногтя изучили, – продолжал подсмеиваться Родри. – Видать, недаром каждую ночь стараешься. Вон даже вышивка на рубашках есть.
– Это что, они все хором шили? – растерялся парень.
– Ага. Говорил же, в клане ничего спрятать нельзя.
– Слушай, а у вас тут рюкзаков не делают? – спросил Лёха, задумчиво глядя на мешки.
– А что это? – тут же прекратив смеяться, спросил гном.
Он уже знал эту манеру парня замирать в состоянии созерцательной задумчивости. Обычно после таких размышлений у гномов появлялись очередные новинки. Лёха быстро набросал на листе пергамента, как выглядит туристический рюкзак и армейский рюкзак десантника – РД, повергнув гнома в полное восхищение простотой и функциональностью данных предметов. Схватив рисунок, Родри выскочил в коридор и, ухватив за рукав первого попавшегося гнома, приказал немедленно передать его в мастерскую. Вернувшись в кабинет, Родри задумчиво оглядел парня и, покачав головой, удивлённо сказал:
– Хотел бы я знать всё, что в твоей голове содержится.
– Что б я сам знал, что там есть! – усмехнулся Лёха.
– Ладно, бхарут с ним. Давай по делу. Хочешь не хочешь, а без кольчуги я тебя из удела не выпущу, – решительно заявил гном.
– Да я же сдохну в ней, ещё до границы твоего удела не добравшись, – возмутился Лёха. – Это вы с детства привычны всякое железо на себе таскать. А мне оно зачем? Не умею. Да и мешать оно мне будет. Мне в бою подвижность нужна, а эта сетка как гиря весит.
– А ты попробуй, надень, – хитро прищурившись, предложил Родри.
Зная, что просто так Родри ничего предлагать не будет, Лёха с сомнением покосился на стол. Понимая его затруднения, гном вытащил из груды вещей подкольчужник и показал, как его правильно надевать, а потом расправил кольчугу. Напялив на себя этот железный балахон, Лёха несколько раз присел, взмахнул руками и даже кувыркнулся через голову. К его удивлению, движения получались шумноватыми, но быстрыми. Кольчуга оказалась очень гибкой и совсем не сковывала движений. А главное, она сидела, словно вторая кожа.
– Здорово, – одобрительно кивнул парень, разглядывая мелкое плетение колец.
– Двойное плетение. Сделана так, что никакая пуля не берёт, – с гордостью ответил гном. – Сталь для себя отливали. И лёгкая, и прочная. Только смазывать надо регулярно, а то ржаветь будет.
– Пуля, может, и не берёт, а вот рёбра под ней точно сломает, – хмыкнул в ответ Лёха.
– В подкольчужнике пластины железные проложены, – усмехнулся гном. – Если пуля в кольчугу попадёт, основной удар по пластинам придётся. Так что – выживешь.
– Слабо верится, если вспомнить, каким калибром твои воины пользуются, – продолжал упираться Лёха. – Вместе с кольчугой наизнанку вывернет.
– Так, кроме нас, таким оружием никто и не пользуется, – развёл руками Родри. – Сил не хватает.
– Вот в это я могу поверить, – усмехнулся Лёха, припомнив стволы ручной артиллерии гномов.
Упрямые коротышки не признавали средних калибров. По земным меркам, у каждого из них стволы были сорокового или сорок первого калибра. Но были и уникумы, предпочитавшие пушки десятого калибра. А специально для Лёхи изготовили пистолеты приблизительно сорок пятого калибра. Оглядев груду оружия, парень отложил себе весь огнестрел, нож и кинжал, но напрочь отказался брать секиру. Сообразив, что настаивать бесполезно, Родри попросил его отнести всё оружие к себе в комнату, чтобы не обижать мастеров. Что ни говори, а гномы старались, делали оружие специально для него, так что спорить Лёха прекратил и покорно поволок всё полученное к себе.
Через два дня прямо к нему в комнату принесли новенький, сшитый из толстой кожи, рюкзак, в котором нашлись кобуры под новые пистолеты, что-то вроде ременно-плечевой системы, и подсумки под пистолетные обоймы. Вспомнив, что патронов много не бывает, Лёха прихватил для образца по одному патрону от каждого своего ствола и отправился в оружейную мастерскую клянчить боеприпасы. Внимательно выслушав просьбу, старший мастер одобрительно кивнул и, забрав у парня образцы, пообещал, что вечером всё будет.
Вообще, после истории с чёрными магами и изготовления гранат гномы стали относиться к парню, как к одному из своих. Лёха стал для них чем-то вроде необычного гнома. Вроде и свой, но не такой как все. Что называется, не от мира сего. Не понимая, чем это обусловлено, парень старался держаться со всеми гномами вежливо, но без заискивания. Впрочем, такое положение дел его вполне устраивало. Общения ему хватало с Родри, драконом и Эльваром. Эта троица голый скелет была способна наизнанку вывернуть своими вопросами. Особенно Родри, когда дело касалось техники.
Уже вечером, аккуратно уложив в рюкзак одежду и боеприпасы и подогнав по фигуре ремни РПС, Лёха понял, что его охватывает лёгкий мандраж. Что-то должно было произойти. Что-то необычное, но неопасное. Различать эти предчувствия парень научился ещё в приюте. И как вскоре выяснилось, он был прав. В дверь его комнаты постучали, и на пороге выросли два гнома в полном вооружении. Удивлённо оглядев богато украшенные доспехи, Лёха вопросительно уставился на вошедших.
– Тебя приглашают в большой зал, – торжественно произнёс появившийся вслед за воинами десятник, лукаво усмехаясь в заплетённую в косички бороду.
– Ну пошли, раз приглашают, – растерянно буркнул парень, направляясь к дверям.
Воины расступились и тут же пристроились следом за ним. Осторожно прикрыв за собой дверь, десятник ловко обогнал парня и зашагал первым, указывая дорогу. Пару раз Лёха пытался выяснить, что происходит, но гномы только усмехались в бороды и продолжали молчать. Решив придержать любопытство до более подходящего момента, Лёха замолчал, с интересом рассматривая оружие своих конвоиров. Они вошли в большой зал, и парень растерянно замер.
Огромная пещера была полна гномов. Они стояли вдоль стен, тихо переговариваясь и с интересом поглядывая на сидевших у дальней стены старейшин, среди которых с короной на голове восседал Родри. Впервые увидев князя в торжественном одеянии, Лёха только головой покачал. Похоже, тут намечается какое-то торжество, а он в затрапезном виде. Всё-таки сволочь Родри. Мог бы и предупредить. Тем временем десятник решительно прошёл к тронам и, поклонившись, что-то тихо сказал. Родри кивнул в ответ, поднялся и вскинул над головой правую руку. Разговоры в зале тут же стихли. Найдя взглядом Лёху, князь громко произнёс:
– Подойди ко мне, человек.
Один из стоявших за Лёхой гномов, легонько хлопнул парня по плечу, тихо прогудев:
– Шагай, не бойся.
Подойдя к князю, Лёха остановился и вопросительно уставился на торжественно замершего гнома.
– Я не буду долго объяснять вам, что сделал для клана этот человек, – громко сказал Родри. – Этого не случалось уже больше двух сотен циклов, но и я, и старейшины решили, что он достоин этого звания. С этого дня, ты становишься другом клана. Подойди, Дальвар, друг клана, – приказал Родри, и Лёха неуверенно шагнул к трону.
Он не заметил, откуда Родри достал медальон на витой цепи, но, когда амулет опустился ему на плечи, понял, что сделано это украшение совсем не из меди.
* * *– Ты мог хотя бы предупредить?! – возмущался Лёха, шагая следом за бесшумно скользящим сквозь густой подлесок эльфом.
– Что б ты извёл и себя, и всех вокруг вопросами, выяснением подробностей и страхами? – иронично спросил Родри.
– Да я бы хоть переоделся. А то стоял там, как оборванец. В чём в мастерской тёрся, в том и в зал пришёл. Не друг рода, а какой-то бродяга подзаборный. Даже рожа в саже ещё была. Сволочь ты, а не князь, – обиженно закончил парень.
– Не ной. Нормально всё. Я специально показал тебя всем в рабочей одежде. А то уже слухи ползти начали. Мол, ты мне всякую чушь советуешь, а сам и молотка в руки в жизни не брал, – ответил гном, примирительно хлопнув Лёху по плечу да так, что тот чуть не отправился в соседние кусты.
– Опять политика? – мрачно спросил Лёха, потирая пострадавшее плечо.
– А что делать? – развёл гном руками. – Я за свой народ отвечаю, вот и приходится иногда особо болтливым рты затыкать.
– А кулаком не проще? – ехидно поинтересовался парень.
– Ещё чего?! – возмутился Родри. – На родича руку поднять, это последнее дело. Думай, что несёшь.
– Ну некоторые иногда и сами выпрашивают, – продолжал подначивать Лёха.
– Так ведь разные все. Свой норов у каждого, – вздохнул Родри.
– Угу, только для каждого хорошим не станешь, – в тон ему вздохнул Лёха.
– Это верно, – кивнул гном. – А удобная штука эти твои рюкзаки, – неожиданно сменил он тему.
– Так умные люди придумали, – развёл Лёха руками.
– Тихо вы, – неожиданно осадил их Эльвар.
– Что? – моментально насторожился Родри, хватаясь за ремень карабина.
– Где-то рядом мантикора охотится, – еле слышно прошептал эльф.
– Только этого не хватало, – тихо охнул Груд, делая пальцами знак, отводящий беду.
– И что это за зверь? – на всякий случай уточнил Лёха, вынимая из чехла на боковой стенке РД обрез.
Мастера умудрились сделать ранец так, что, стоило дёрнуть за клапан, и обрез сам выпадал в подставленную ладонь. Не надо было тянуться за спину или привязывать чехол к бедру вместо кобуры. Сам обрез являл собой двустволку с гладкими стволами. Полный аналог земного охотничьего ружья старого образца с принудительно взводимыми курками. Только калибр был такой, что дуплета хватило бы, чтобы слона на задницу усадить. Лёха долго сомневался, сумеет ли совладать с такой артиллерией, но выяснив, что заряжается это чудовище картечью, решил брать.
Прицельный выстрел из обреза сделать невозможно, но, при наличии в стволах картечи это и не требуется. Вполне достаточно выстрела в нужном направлении. Однако сам обрез был очень удобен в лесных зарослях. Именно поэтому Лёха даже не пытался трогать карабин. Одно быстрое движение – и два ствола уставились туда, куда настороженно смотрел эльф. Уважительно покосившись на него, Груд тоже достал обрез и, сместившись чуть в сторону, замер. Эльвар плавно шагнул вперёд, чутко вслушиваясь в шум леса. Потом обернулся и с досадой поморщился.
Стоять тихо на одном месте гномы не умели. Сопели, переминались с ноги на ногу, шелестели бородами о кольчуги. В общем, услышать нужное рядом с ними было проблематично. Только Лёха, в котором разом проснулись все полученные в армии навыки, замер, словно статуя, успев шагнуть под крону соседнего куста. Заметив его манёвр, эльф одобрительно кивнул и, помолчав, тихо сказал:
– Кажется, ушла.
– Кажется? – возмущённо переспросил Груд.
– Ты слишком многого ждёшь от меня, друг, – пожал эльф плечами. – Это не моя роща. Здесь я могу полагаться только на свои чувства. А вы сопите и топчитесь, как стадо буклов.
– Не шуми, Эльвар. Они по-другому не умеют, – осадил его Лёха.
– Ты не понимаешь, Дальвар. Мантикора – это очень опасно, – повернулся к нему эльф.
– А я разве спорю. Лучше скажи, что это за тварь и чего от неё можно ждать. А главное, как быстрее и проще её убить.
– Стрелять надо в голову. Точно между глаз или в сердце. Во всех остальных случаях она успеет добраться до нас. Тварь очень живучая, раны у неё прямо на глазах заживают.
– И способности эти у неё магические, – мрачно скривившись, закончил за эльфа Лёха.
– Угадал, – кивнул Эльвар.
– А что ещё она может?
– Глаза отводить и рёвом своим пугать так, что жертва цепенеет от ужаса, – вздохнул Родри. – Если промахнётся и не сумеет вцепиться клыками или когтями, может хлестнуть хвостом. На конце его настоящая костяная булава с шипами. Голову запросто проломить может. Или кости переломать.
– Это точно, – решительно кивнул Груд. – Наткнулись мы однажды на такую тварь. Два десятка воинов против одной. В клан только полтора десятка вернулись. Пальба такая стояла, что из мантикоры решето сделали, а она всё дралась. Еле угомонили. Удалось секирой башку снести. Кольчугу после того случая в переплавку пустил – всю изорвала, как пергамент.
– Очаровательный зверёк, – фыркнул Лёха. – А выглядит она как?
– Шкура не змеиную похожа. Тело длинное, а лапы, хоть и короткие, но очень сильные. Прыгает так, что полтора десятка шагов запросто пролетит. Голова вытянутая, морда на кошачью похожа, но челюсти широкие. Уши маленькие, круглые. В общем, увидишь – не ошибёшься, – быстро сообщил Родри, опасливо поглядывая туда, куда смотрел эльф.
– Ясно. И что теперь делать будем? – не унимался Лёха, которому это стояние на месте уже начало надоедать.
– Я бы подождал, – осторожно предложил Эльвар. – Мантикора не тот зверь, с которым стоит связываться.
– Эдак мы можем тут до старости простоять, – упёрся Лёха. – Предлагаю пойти потихоньку, медленно, как шли. Первым – Эльвар, за ним Родри, потом Груд, а я замыкающим. Увидите мантикору, сразу расходитесь в стороны. Так ей будет сложно напасть сразу. Сначала придется выбрать жертву. А ты, Эльвар, старайся встать за спину кому-то из нас. Против неё ты почти безоружен.
– Сделаю, – коротко кивнул эльф, понимая, что парень во всём прав.
Целитель согласился взять только один револьвер и настоящий эльфийский лук, оказавшийся в оружейке Родри. Цепочка выстроилась, и Эльвар осторожно повёл их в нужную сторону. Лёха, сам назначив себя замыкающим, старательно оглядывался, всматриваясь в каждую подозрительную тень. Оказаться сожранным иномирной тварью ему совсем не хотелось. Так они шагали до самых сумерек. Найдя подходящую для привала поляну, эльф с радостным вздохом указал на прозрачный ручей и, оглядевшись, тихо сказал:
– Здесь можно переночевать, но для мантикоры ручей не преграда.
– Это верно, – вздохнул Родри, скидывая с плеч рюкзак.
– Эльвар, Груд, соберите хворост. Родри, займись костром. А я пока вас прикрою, – скомандовал Лёха, бросая РД на траву и снимая карабин с предохранителя.
– Думаешь, успеешь её заметить? – задумчиво поинтересовался десятник.
– Ну со мной она глаза отвести не сможет, – коротко пояснил парень, забираясь на валун, торчавший на краю поляны.
Знавший о способностях парня гном только смущённо хмыкнул.
– Только не расходитесь далеко, – успел предупредить их Лёха.
Сборщики набрали столько хвороста, что на неделю хватило бы. Груд притащил на поляну все сухие деревья, благо силищи ему было не занимать. Попутчики успели поужинать и напиться горячего туска, местного аналога кофе, когда где-то в кустах раздался яростный рёв, перешедший в длинное рычание. В одно мгновение все четверо оказались на ногах, сжимая в руках оружие.
– Мантикора, – выдохнул эльф, накладывая на тетиву стрелу с широким наконечником.
– Да уж явно не кролик заблудился, – мрачно отшутился Лёха, прижимая приклад карабина к плечу.
– Помни, Дальвар. Стрелять надо в голову, между глаз, или в сердце, – напомнил Родри.
– А где у этой твари сердце? – на всякий случай спросил Лёха.
– Стреляй сразу за локоть передней лапы, – ответил Груд.
Лёха до боли в глазах всматривался в темноту подлеска, пытаясь заметить что-то необычное. Неожиданно в свете выглянувшей из-за облака луны в кустах что-то блеснуло. Лёха успел заметить отблеск только краем глаза и, замерев, плавно повернул голову в его сторону. Лунный свет отразился от глаз охотившегося хищника. Не отрывая взгляда от цели, Лёха начал медленно поднимать карабин, успев тихо сказать:
– Не двигайтесь. Вижу её.
Старательно наведя прицел между двух сверкающих точек, парень плавно нажал на спуск. Карабин рявкнул, сильно толкнув Лёху в плечо. В ответ раздался бешеный рык, что-то забилось в кустах, а потом всё стихло. Сразу после выстрела гномы разбежались в стороны, беря на прицел кусты, в которые целился парень. Замерший с луком в руках эльф вслушался в наступившую тишину, а потом, убирая стрелу в колчан, грустно сказал:
– Всё. Эта жизнь ушла.
– Ещё скажи, что не рад, что жив остался, – возмущённо фыркнул Родри.
– Рад, – спокойно признался эльф. – Но она просто охотилась, чтобы жить. А мы пришли в её угодья и убили.
– Выбрала бы жертву себе по зубам, осталась бы живой, – отрезал Лёха.
– Тоже верно, – вздохнул Эльвар. – Не обращай внимания. Мне всегда становится не по себе, если рядом кому-то больно или кто-то гибнет.
– Старайся держать себя в руках, – посоветовал Лёха, выламывая из сушняка ветку для факела. – Не надо, чтобы посторонние знали о твоих слабостях. Ведь они могут стать рычагом, с помощью которого врагам удастся надавить на всех нас.
– Я запомню твой совет, – подумав, кивнул эльф.
Запалив факелы, гномы осторожно прошли в кусты, где лежала мантикора. Повозившись немного, они выволокли тушу на поляну, и Лёха, не сдержав любопытства, подошёл поближе, чтобы как следует рассмотреть добычу. Мантикора оказалась именно такой, как рассказали гномы. Ловко орудуя ножами, они быстро содрали с твари шкуру и отсекли булаву с хвоста. Потом Родри достал из рюкзака небольшой фиал и, подрезав под хвостом мантикоры какую-то железу, принялся собирать в него вязкую, тягучую жидкость, которая медленно потекла из раны.
Когти и клыки зверя они тоже прихватили. С интересом наблюдая за действиями гномов, Лёха пытался понять, зачем им всё это добро, да ещё в дороге. Ведь сохранить сырую шкуру при тёплой погоде сложно. Но гномы знали, что делали. Набрав из костра золы, они натёрли ею шкуру изнутри, а потом засыпали каким-то порошком из запасов Груда. Потом, сложив шкуру пополам мездрой вовнутрь, гномы скатали её в тугой рулон, который Родри убрал в свой рюкзак. Не удержавшись, парень спросил, тыча пальцем в добычу:
– И что вы со всем этим делать собираетесь?
– Когти и клыки – на украшения, а кровь и жидкость из железы – на продажу, – коротко пояснил Родри. – Маги академии за них золотом платят.
– А шкуру? – не унимался Лёха.
– Придёт время – увидишь, – загадочно усмехнулся Груд. – Скажу только, что правильно выделанная шкура мантикоры способна выдержать прямой удар секиры. А уж обычным ножом или кинжалом её вообще не возьмёшь.
– Их потому так мало осталось, что охотники специально на мантикор охотились. Даже гнёзда разоряли, малышей не жалея ради выгоды, – добавил Родри.
– А это самец был или самка? – поинтересовался эльф.
– Самец, – кивнул Груд. – Так что за гнездо не волнуйся.
– Надеюсь, они не парами живут и нам не придётся от его подруги отбиваться. Хватит на сегодня приключений, – вздохнул Лёха.
– Мантикоры одиночки, – проговорил Родри, устраиваясь поудобнее. – Только во время гона они собираются в небольшие стаи, и спаси тебя пятеро, если вдруг окажешься рядом. И костей не найдут. После того как самый сильный самец разгонит остальных и спарится с самкой, они снова разбредаются по своим угодьям. Самки растят детёнышей одни. Обычно малышей двое. И как только они начинают есть мясо, уходят из гнезда. Спустя цикл это уже будут опасные звери, с которыми лучше не связываться.
– Ну и то ладно, – внимательно выслушав его, вздохнул Лёха. – Как дежурить будем?
– Ложитесь отдыхать. Я сам всё сделаю, – ответил Эльвар.
– Будешь всю ночь дежурить? – удивился Лёха.
– Да.
– А потом весь день сонным ходить? Нет уж, нужно разделить ночь на всех, – возразил Лёха.
– Не буду, – загадочно усмехнулся эльф. – Если возникнет опасность, лес меня предупредит.
– Ты же сам сказал, что это не твоя роща, – не сдавался парень.
– Верно. Но у каждого есть свои тайны, – ответил эльф, продолжая улыбаться.
– Чёрт с тобой, осёл упрямый, – сдался Лёха, которого все эти секреты уже до самых печёнок достали. – Но если ты нас в сонном состоянии не туда заведёшь, лично уши на макушке узлом завяжу, чтобы больше спорить со мной не смел.
– Если дотянешься, – не остался в долгу эльф, звонко рассмеявшись.
Напрягшиеся при угрозе парня гномы расслабились. Отношение эльфов к шуткам по поводу их ушей давно уже стало притчей среди первородных, но на шутки Лёхи Эльвар почему-то совсем не обижался. Сам Лёха списывал это на особый дар целителя, способного на ментальном уровне оценить, для чего говорятся те или иные слова – чтобы оскорбить или просто пошутить. Убедившись, что эльф знает, что делает, друзья раскатали спальные мешки и устроились отдыхать, положив оружие под рукой.
