Матрица жизни на Земле

– Да.

– А почему?

– Не знаю.

– Интуиция что ли подсказала?

– Интуиция, конечно… – тихо проговорил я. – Но и логический подход тоже надо применить. Нельзя же делать выводы, основываясь на изучении рисунков и фотографий только одной, пусть даже самой грандиозной пирамиды Города Богов! Надо представить весь комплекс Города Богов в целом. А для этого нужна огромная кропотливая работа, огромная работа по созданию карты-схемы.

– А знаешь, Юрий Иванович, надо карту-схему Города Богов делать!

–

Да уж… – протянул Юрий Иванович.

– Ты же знаешь, Юрий Иванович, мою щепетильность во всем. Я, к тому же, будучи мастером спорта по туризму, все азимуты и прочие параметры каждой пирамиды в Городе Богов промерил, поэтому мы сможем с той или иной точностью нанести их конфигурации и месторасположение на эту карту-схему… карту-схему Города Богов.

– Нелегко это. – Юрий Иванович почесал затылок.

– Я понимаю, что нелегко это, – озадачился я, – но… но мне кажется, Юрий Иванович…

– Что кажется?

– Что карта-схема Города Богов даст нам не только разгадку его предназначения, но и… но и…

– Что «но и…»?

– Но и поможет нам в разгадке феноменов четырех тел и четырех миров, – выпалил я.

Как мы делали карту-схему Города Богов

Юрий Иванович Васильев пристально посмотрел на меня и сказал:

– Ладно, шеф, давай делать карту-схему Города Богов-то.

И буквально на следующий день мы взялись делать карту-схему.

С первых же минут я понял, что эта работа и в самом деле весьма кропотлива: надо было определить ориентировочные размеры каждой пирамиды или монумента, сопоставить их с размерами главной пирамиды – священной горы Кайлас, нанести их на лист ватмана в то место, где они должны быть, перевести фото или рисунок пирамиды или монумента в плоскостное изображение и так далее.

За целый первый день мы одолели лишь одну пирамиду. А… на второй день оказалось, что все мы сделали неправильно. Мы стерли изображение зарисованной на ватмане пирамиды и нанесли ее повторно, потратив на это… целый вечер.

Но самым ужасным было то, что через полгода работы на карте-схеме Города Богов на юго-восточной стороне его я протер резинкой дырку.

О, как я психовал! Как я психовал по поводу этой дырки!

Дырка, которую я протер, вырисовывая схему Города Богов

Но мне ничего не оставалось, как перерисовать частично сделанную схему Города Богов на новый ватман и… уже стирать на нем более осторожно.

Работали мы чаще всего с Равилем Мирхайдаровым и Юрием Ивановичем Васильевым. Работали по вечерам до глубокой ночи. Очень часто к нам подсоединялся Алексей Савельев. Иногда помогали Сергей Анатольевич Селиверстов и Венер Габдрахимович Гафаров.

Мы работали, работали и работали… и даже не заметили, что прошло полтора года, прежде чем на столе появился результат титанической работы – карта-схема Города Богов.

– Надо ее, схему эту, срочно перекопировать! Не дай Бог… сгорит еще! Или украдет ее кто-нибудь! – с паническими нотками в голосе сказал я.

– Шеф! У меня есть человек, который умеет делать копии с листов ватмана. Я сделаю копию завтра, – успокоил меня Равиль.

– Но ты, Равиль, держи оригинал в руках и не выпускай его, слишком он ценен! – нервно проговорил я.

– Не беспокойся, шеф! Все будет нормально, – еще раз успокоил меня Равиль.

Бригада, которая делала карту-схему Города Богов

На следующий день, когда Равиль принес две копии карты-схемы Города Богов, я успокоился. Я стал улыбаться и по каждому, даже самому дурацкому поводу, смеяться, как ненормальный. Мне было хорошо. Очень хорошо.

– И что же мне так хорошо-то? – думал я про себя.

Я уже хотел было задуматься над этим вопросом, но всеобщий хохот всех участников процедуры создания карты-схемы Города Богов не дал мне этого сделать. Все, разливая русскую водку, отмечали… почему-то отмечали… завершение карты-схемы Города Богов. Юрий Иванович хохотал бы даже оттого, если бы ему показали палец. Равиль Мирхайдаров хлопал кого-то по плечу и издавал радостные гортанные звуки. Алексей Савельев ухмылялся, ухмылялся и ухмылялся по поводу чего-то, а потом так взрывался хохотом, что стены нашего центра дрожали. Венер Гафаров периодически приговаривал «Эх, эх, эх!», но потом переходил на звуки «Конечно, конечно, конечно!» и, наконец, утвердительно говорил: «Молодцы, молодцы, молодцы!» Сергей Анатольевич Селиверстов чаще всего кивал, а потом раз за разом повторял: «А в этом что-то есть! А в этом что-то есть! А в этом что-то есть!»

Я сидел за столом, на котором лежала карта-схема Города Богов, с любовью смотрел на нее и был счастлив.

– Странно, – думал я, – ведь создав карту-схему Города Богов, мы так ничего и не поняли. Почему же я так радуюсь? Почему?

А радость полыхала как костер! Сильно полыхала.

В промежутке между размышлениями я услышал голос Венера Гафарова:

– Юрий Иванович, улыбнись, пожалуйста!

– Улыбаюсь, – ответил Юрий Иванович.

– А ты знаешь, что у тебя промежуток между двумя передними зубами очень большой? – спросил стоматолог Венер Гафаров.

– Знаю, – кивнул Юрий Иванович.

– Человек, имеющий большой промежуток между двумя передними зубами, как зовется на русском языке? – Венер серьезно посмотрел на Юрия Ивановича.

– Щербатым, что ли? – озадачился Юрий Иванович.

– Во-во, – подтвердил Венер, – именно щербатым.

– И к чему это?

– А к тому… – Венер хитро взглянул на Юрия Ивановича. – Посмотри на карту-схему Города Богов!

– Смотрю.

– Там существует центральная пирамида – священная гора Кайлас. Именно она как бы объединяет весь Город Богов.