Ваше Сиятельство 1 (+ иллюстрации)

– Давай. Приходи во вторую комнату, ту, что за кладовой, – в предвкушении великолепного десерта, я направился к выходу из столовой.

А Даша оказалась права – на выходе я повстречался с дворецким и его сыном, тоже помогавшим по хозяйству. Свернул коридор и через три десятка шагов открыл дверь в небольшую комнату с удобным диваном и платяным шкафом. Распахнул окно, завесив его шторой и, достав пачку «Никольских», со вкусом закурил. Даша пришла вскоре, успев снять белый передник. Зашла и обомлела:

– Ваше сиятельство! Вы курите?! Вдруг мама узнает?

– Даш, не помнишь, что я вчера говорил? – я взял ее руку и притянул к себе.

– Да. Помню. Пожалуйста, простите. Вы – мужчина, и сам все решаете, – выпалила она, точно школьница ответ на вопрос учителя. И добавила: – Можно еще сказать?

– Да, – я затянулся, выпустив струйку дыма в сторону окна.

– Мне очень понравилось, что вы так сказали, – она втянула носиком сизый дымок сигареты.

– Хочешь попробовать? – я приблизил сигарету к ее рту.

– Я уже это делала, – она явно осмелела и, взяв тронула губами фильтр сигареты, потянула в себя табачный дым.

Выпустила дым из ротика, даже не закашлявшись. Я тем временем задрал юбку и просунул ладонь между ее ножек. Опираясь руками на стол, Дашенька прогнулась, позволяя ласкать себя так, как мне того хотелось.

– Девушкам так нравится? – полюбопытствовал я, сам понимая, насколько глуп мой вопрос.

– Очень, – прошептала она, на ее личике отразилось сладкое мучение.

– Теперь покажи, как умеют делать опытные девушки, которым это нравится, – я почувствовал, что служанка совсем разгорячилась от моей ласки.

– Да, ваше сиятельство, – выдохнула она, опускаясь на колени и торопливо разбираясь с пряжкой ремня и застежкой брюк.

Едва мой напряженный член оказался на свободе, она тут же поймала его полными губами, втянула в себя и принялась сосать с неожиданной жадностью. Я еще не докурил сигарету, сделал затяжку, предаваясь сразу двойному блаженству, затем со стоном удовольствия выпустил дым. Наверное, нам стоило устроиться на диване, но и в данном, несколько неудобном положении, имелась своя пикантность. Дашенька иногда поглядывала на меня снизу вверх, словно желая удостовериться, насколько нравится ее бесстыжее усердие графу. Я же смотрел на нее с вполне искренним восторгом, видел, как карие глаза затуманились удовольствием и даже приобрели необычный, чуть зеленоватый оттенок.

– Ласкай себя между ножек, – повелел я.

Она чуть изменила позу, все так же стоя на коленях, расставила ноги шире, свободной рукой задрала юбку.

– М-м-м! – издала Даша гортанный звук, запустив пальчики в лоно.

Вильнула бедрами и принялась чмокать с таким ожесточением, что я побоялся за свой член. Боги, что с ним, несчастным, творилось! При всем внушительном размере он то проваливался в ее глубины, то выныривал и страдал от ее ненасытных губ, стягивавших головку тугим колечком. Иногда Даша выпускала член изо рта, чтобы схватить глоток воздуха и издать сдавленный стон. Потом запрокинула голову, тоненько взвизгнула – кончила. Животик ее задрожал, пошел сладкими конвульсиями, из груди вырвался хриплый выдох. Едва служанка пришла в себя, как ее губы снова потянулись к члену. Теперь ласкать его долго не пришлось – после нескольких чмоков он взорвался, брызгая ей в рот и на лицо.

Молодец девочка, нечего сказать! Давно со мной такого не было. А если говорить о личном опыте юного графа, то… Скажем так: отличное начало взрослой жизни.

– Ты прелесть, Дашенька! – сказал я, со всей искренностью, поглаживая ее волосы, местами слипшиеся от моих излияний.

От моей похвалы служанка ярко порозовела, несколько мгновений смотрела на меня снизу вверх взглядом самой преданной в мире сучки, затем взяла член пальчиками и начала его вылизывать. В этот момент я понял, что великолепна не только Даша, но и мое молодое тело. Полминуты игры умелого язычка и я снова оказался на взводе так, что стало тяжело в области яичек – их тоже не обошел вниманием ее язык. Вот что с ней за это сделать? Сама виновата! Я рывком поднял Дашу с пола, толкнул к дивану, заставив прогнуться, оттопырить попу самым бессовестным образом. Шлепнул ее и тут же вошел в разогретое ласками влагалище. Бесцеремонно вошел. Наверное, даже жестоко. Она вскрикнула, царапая обивку дивана и пытаясь ослабить напор, но моя юная страсть быстро взяла свое: Дашенька, сдалась, развела бедра шире, и твердый воин заскользил в нежных глубинах. Я сжал ее полные груди, с наслаждением ощущая каждый сантиметр проникновения в тугую норку и трепетный отклик ее тела. Для пущего удовольствия, сунул левую руку служанке между ножек, потирая мокрую ложбинку, скоро нашел самую чувствительную точку. Даша сладенько застонала и через десяток толчков кончила второй раз, подмахивая столь горячо, что я с трудом удержался на ней. На самом пике, она жалобно заголосила, затряслась, и я излился в ее пещерку так же мощно, как недавно в ротик.

– Ох, Александр Петрович! – захныкала Даша, отползая к краю дивана. – Я чуть с ума не сошла! Вы то раньше уже делали, да?

Сложный вопрос. Каверзный. Да еще от служанки. От чьего имени ответить? Ответил от имени прежнего хозяина этого тела:

– Что ты, Дашенька. Никогда! Но знаешь, как хотелось!

– Понимаю, у вас в школе там, наверное, такие девушки, – она отчего-то виновато глянула на меня. Пересела, свесив ноги с дивана. – Только бы ваша матушка не узнала, что мы с вами делаем. Она мной и без того очень недовольна. Если что-то заподозрит, сразу прогонит.

– Если она тебе что-то скажет на этот счет, ты мне сообщи, я с ней поговорю, – подтянув брюки, я застегнул ремень.

А чуть позже меня с Дашей ждала маленькая неприятность. Зря мы пошли мимо столовой вместе: как раз в этот момент в коридоре появилась графиня Елецкая, а вид у служанки был такой, что мог навеять некоторые мысли. К тому же Даша испугалась неожиданного появления графини и повела себя нервно: опустила голову, покраснела и поспешила юркнуть на кухню. Я же лишь улыбнулся маме, молча прошел мимо и поднялся наверх. Первым желанием было принять душ. Потом я планировал позаниматься магическими практиками – хотел составить кое-какие заготовки к завтрашнему дню. Общение с графом Сухровым могло пойти по негативному сценарию – уж знаю, я эту высокомерную сволочь, которая так и норовит унизить каждого, кто еще не прогнулся под него. И если он постоянно сталкивался лбом с прежним графом Елецким, как правило, выходя победителем, то с Елецким нынешним он столкнется точно. Завтра я еще не буду готов к полноценному поединку. Мне бы еще день-другой, чтобы лучше зажили раны и тело обрело приемлемую форму. Поэтому, разумнее пока сделать ставку на магию – пару заготовок, которые мне помогут. Ах, да, еще тот долговязый с медальоном Морены и цепями на шее. Он тоже вполне мог подкараулить меня после школы.

Мылся под душем я долго, подставляя тело хлестким теплым струям, перекрестно бившим из отверстий в мраморных барельефах. Затем обтерся досуха полотенцем, закутался в халат и пошел в свою комнату. Едва я расположился на кровати в удобной для концентрации позе, как дверь приоткрылась, в комнату вошла мама.

– Саш, нам нужно серьезно поговорить, – сказала она, строго глядя на меня.

Глава 5

Розовая госпожа

– Что-то случилось, мам? – вскинув бровь, я лениво свесил ноги с кровати.

– Во-первых, завтра в семь тридцать в гостиной тебя будут ждать два телохранителя из «Цитадели» – теперь они лично твои телохранители. Проводят в школу и встретят после окончания занятий. Так что, отправь сообщение Айлин, чтобы не ждала тебя и добиралась сама, – остановившись посреди комнаты, графиня глянула на тускло мерцавший экран коммуникатора. – А во-вторых…

– Так, подожди, давай сначала разберемся с твоим «во-первых». Мама, ты вчера меня внимательно слушала? – я встал с кровати, подойдя к окну, открыл одну из створок. – Не заметила, как я несколько раз пытался донести мысль, что я уже взрослый? Я – взрослый! – с особо ясным ударением произнес я. – И если ты попытаешься решать мои проблемы за меня, тем более без меня, то из этого ничего хорошего не выйдет. Ты согласовывала со мной вопрос о телохранителях? Нет? Так вот, завтра я выйду школу, как обычно, в семь двадцать, чтобы успеть зайти за Айлин, а ты будь любезна в семь тридцать быть в гостиной – займись нанятыми без моего ведома охранниками. Можешь угостить их чаем с пряниками.

– Саша! Да как ты смеешь! – Елена Викторовна притопнула ногой. Сейчас взгляд ее карих глаз казался огненным – именно этого всегда взгляда боялись все наши слуги. Они казались опаснее пожара.

– Итак, с первым вопросом разобрались, – категорично решил я, подавив улыбку. – Что там у тебя за «во-вторых».

– Нет не разобрались! Вовсе не разобрались! Вопрос касается твоей безопасности! Если ты настолько беспечен, то кто, как ни мать обязана защитить тебя! И я это сделаю! – выпалила она, хотя в голосе графини уже не было прежней уверенности.

– Мам, ты что сейчас пытаешься поссориться? Я же ясно сказал, что пойду в школу вместе с Айлин как обычно. Это я не собираюсь обсуждать. И если ты не хочешь снова оказаться в неловком положении, то больше никогда не смей решать мои вопросы без меня, – я сказал это очень твердо. Графиня Елецкая прежде не слышала, да и не могла слышать подобной твердости в голосе своего сына. Хотя не только сына, но даже мужа – все-таки Петр Александрович слыл довольно добрым и мягким человеком, хотя более десяти лет отдал военной службе.

Она приоткрыла рот и растерянно смотрела на меня.

– Так, говори, что там у тебя «во-вторых». Надеюсь, не такая же ерунда, как «во-первых»? – возможно, мои последние слова ей показались обидны. Но ее следовало встряхнуть так, чтобы графиня скорее осознала: перед ней не прежний Саша, и многое теперь иначе. И я поторопил: – Давай, говори. У меня нет времени на всякие глупости, я собирался заняться важной магической практикой.

– Какой еще практикой? У тебя нет магических способностей, – сердито произнесла графиня.

– Мам, ты совсем не помнишь, о чем мы вчера говорили? Или мои слова для тебя столь неважны, что ты им не придаешь значения? Тогда смотри сюда, – я повернулся к рабочему столу, на краю которого лежали скомканные листы бумаги со схемами моих шаблонов.

Вытянув вперед левую руку, я сосредоточился, входя в резонанс с эрминговым потоком, повышая вибрацию до максимума и фокусируя его на комке бумаги. В тот же миг комок вспыхнул. Вспыхнул эффектно, словно внутри его скрывалась щепотка пороха, с негромким хлопком, разбрасывая яркие искры, которых не могло быть от обычного пламени.

– Сашенька… – вот здесь уверенность Елены Викторовны, будто ее сын – беззащитный ребенок, очень даже подсела. Хотя в глазах графини по-прежнему отражалось пламя, но оно было лишь отражением горячащего комка бумаги. – Нужно потушить скорее! – встрепенулась она, бросилась вперед, схватить со спинки кресла мой халат.

– Нужно просто не мешать мне и не пытаться что-то решать вместо меня! – намеренно сердито сказал я, резко выбросил вперед ладонь кинетическим толчком сбивая с кресла велюровый халат – в итоге мамина рука схватила лишь воздух. Сейчас дело было вовсе не в моей вредности: я не собирался этим жестом щелкнуть ее по носу, просто не хотел, чтобы в халате появилась прожженная дыра. Затем сделал пас левой рукой – пламя тут же погасло. – С магией разобрались, да? – спросил я, с удовлетворением отмечая глубину маминого потрясения. – Чтобы впредь не забывать об этом, пометь у себя в коммуникаторе: «Мой сын взрослый. У него магические способности есть». Говори, что там у тебя «во-вторых».

– Во-вторых… А что «во-вторых»? Ах, да… Даша. Что у тебя с ней? Ты имеешь какие-то отношения с нашей служанкой? – Елена Викторовна смотрела на затухающую струйку дыма над столом.

– Мам, а давай мои отношения с кем бы то ни было, будут только моими отношениями. И с Айлин, и с княгиней Ковалевской, и со служанкой Дашей, если таковые имеются. Ты пойми: лезть в мои отношения даже несколько неприлично. Примерно, как если бы, я лез в твои отношения с бароном Евстафьевым. Я знаю, что он тебе нравится. И нравился даже тогда, когда мой отец был жив. Без веских на то оснований, я и слова тебе не скажу о твоих отношениях с другими людьми. Вот и ты, пожалуйста, без серьезных оснований, не трогай моих отношений. Надеюсь, этот вопрос закрыт ровно так же, как вопрос с магией, и мне не придется являть что-то для убедительности.

– Что являть?! – вот сейчас мне показалось, что огонь в глазах мамы окончательно угас, и в них появилось лишь непонимание и испуг.

– Являть доказательства моей свободы в отношениях с кем бы то ни было, – вспоминая послеобеденный десерт, я едва сдержал улыбку. А ведь Даша правда сладкая штучка.