Ваше Сиятельство 7

Мы подъехали к старому ангару, где нас дожидались еще двое людей Торопова. Я резко затормозил, поднимая клубы пыли и душного пара – как мальчишке хотелось подурачиться. Нет, это не демонстрация собственной крутизны, а обычное любопытство, мол, а что если так…

– Выходи, предатель Родины, – распорядился я, имея в виду охранника Козельского.

Открыл двери и вылез, прихватив пакет, который вез из дома. Ребята Торопова уже знакомые со мной, приветствовали, мы пожали друг другу руки.

Я подошел к Рубичу и отодрал пластырь от его рта.

– Теперь слушай меня, – обратился я охраннику, – если ты, сука, сейчас не будешь делать то, что я говорю, то я сяду в твоего «Рысака» и погоню по колдобинам, а потом врежусь в вон в ту бетонную стену. За меня волнуйся, врежусь аккуратно – сам не пострадаю. Ясно?

– Так точно! – охранник вытянулся по стойке смирно.

А я активировал «Лорепалх Куил», что в переводе с лемурийского «Маска Лжеца». Частично вошел во второе внимание и настроил на прием образа Рубича. Сосредоточился, вбирая его образ, черты лица, фигуру. Затем попросил: ну-ка десять шагов вперед, потом вернись ко мне. Он повиновался, я зафиксировал в шаблоне походку.

– Теперь улыбнись, – попросил я. – Больше радости, естественней! Теперь разозлись, представь, что я разбил твоего «Рысака».

Вот разозлиться у него получилось очень хорошо.

– Так… Антон Иванович, а теперь говори со мной, как будто я, это твое руководство и рядом твои друзья из вашей охранной банды, – я прикрыл глаза, чтобы яснее впитать его образ.

– Что говорить? – переспросил он.

– Что хочешь. Вот ты пришел на службу, какими словами ты начинаешь ее с приятелями, с твоим начальником… – направил я ход его мыслей.

Говорил он недолго и артист с него крайне хреновый, но мне этой сценки хватило. Когда я был удовлетворен, то окончательно зафиксировал образ Рубина, так и назвал новый шаблон под «маску»: «Рубин». Затем сказал:

– А теперь раздевайся.

– Нет! – охранник дернулся, и может быть даже дал бы деру, если бы бдительный Растопин не схватил его за руку.

– Раздевайся! – настоял я. – Честь твоя точно не пострадает. Мне форма нужна. Взамен это наденешь, – я протянул ему пакет с моей старой одеждой. – Радуйся – жалую с графского плеча.

– Потом еще гордиться будешь, что сам Александр Петрович так одарил тебя, – хохотнул один из людей Торопова и толкнул охранника в бок. – И поторопись – время.

Я тоже глянул на часы. Следовало поспешить.

К особняку Козельского «Рысака» повел все-таки Растопин. Ехали быстро, но аккуратно. Однако, случилась оказия. Причем очень серьезная: не доезжая Оловянной, «Рысак» дернулся, пыхнул густым облаком пара и стал как вкопанный.

Я выматерился, ведь время поджимало, и операция «Заземление» рисковала пойти не по плану.

Глава 2. Стальная правда

– Понимаешь, что-то в этой технике? – я спешно покинул салон «Рысака».

– Эту модель не знаю, но все эти Казанские примерно одинаковые, – Александр Растопин меня чуть опередил – открыл люк позади эрмимобиля с табличкой «Рысак Дельта» НМР 12095457. Казанский завод Яруллина». – Но, в любом случае, раньше, чем за полчаса не управимся. Если он так резко встал, то что-то с электрикой. Сразу включилось торможение – это у него схема безопасности такая.

– Полчаса многовато. Давай тогда так: я попробую связаться с извозом, а ты тормози все проходящие. Понаглее так тормози, – распорядился я, отстегивая эйхос. – Мы же тут, не абы кто, а практически люди Козельского, на службу едем.

– Есть, Антон Иванович! – Саня даже каблуками прищелкнул, хотя я образ Рубича еще на себя не натягивал. Да и не знал мой помощник, как это выглядит. Я пояснил ему лишь в общих чертах, что бы он понимал пути решения нашего вопроса. Разумеется, сначала я разузнал у Торопова, насколько надежен его человек. Ведь быть своим и проверенным в бою – это одно, а вот когда дело касается серьезнейших имперских тайн – это слишком другое.

На мой запрос через эйхос ответили, что самая быстрая из возможных подача эрмимобиля с учетом моего местонахождения – это 25 минут. В извозе Костина оказалось еще хуже – аж 40 минут. В общем мы серьезно влипли. И дорога, как назло, была пуста – все-таки суббота, утро.

– Вон едет кто-то! – подал голос Растопин. – Вижу издали: «Электра-30С». Хозяин явно не из бедных. Женщины такой транспорт любят, – начал просвещать меня Саша, будто я сам не знал, на примере Ленской, правда у нее модель чуть попроще.

– И дрыгаться в таком удобно, если приноровиться, – поделился я своим опытом.

Саня рассмеялся и поспешил к дороге, решительно махая рукой и почти преграждая путь машине.

– Поломались? Но я не помогу. Не понимаю в этой технике, – опустив стекло, отозвался мужчина с аккуратно стриженной бородкой. Его холеный вид и одежда выдавали в нем купца – не одевается так цветасто дворянство.

– Вы нас немного не так поняли. Нам нужно, чтобы вы нас подвезли. Здесь недалеко, заплачу щедро, – вступил я в разговор я, хватаясь другой рукой за ручку двери синей «Электры» и отмечай, что дверь не заперта.

– О, нет! Нет! Молодые люди, я не занимаюсь извозом ни за какие деньги, – отверг человек похожий на купца.

– Грубо? – тихо спросил Саня и я кивнул. – Тогда освободите место! – Растопин открыл дверь и рывком вытянул мужчину из салона.

– Во имя императора и всех богов! – провозгласил я, делая суровое лицо. – Мы сотрудники безопасности самого князя Козельского! Не в ваших интересах нам препятствовать. Получите свой эрмимобиль часа через полтора. Пока можете в нашем посидеть.

Разумеется, показывать ему свой дворянский жетон я не стал. Сейчас мне было куда разумнее быть человеком Григория Юрьевича.

– Но господа! Я очень спешу! У меня договор! – завозмущался он.

– Извоз вызовешь, – бросил я, садясь рядом с Растопиным.

«Электру» повел, разумеется, он – побоялся мне руль доверить.

Ехали быстро, бронзовая фигурная стрелка плясала возле отметки 110 километров в час. За съездом на поворот к дому Козельского, я попросил:

– Чуть притормози. По времени укладываемся.

И начал неторопливо и основательно активировать шаблон внешнего облика «Рубич».

– Ну как, похож?! – спросил я, когда все было готово.

Саня от неожиданности притормозил слишком резко:

– Ну вы даете! Одно лицо! И голос такой же! – дальше он повел эрмик осторожно и медленно. – Это что получается, вы можете так скопировать внешность, ну, допустим, главы Русич-банка и спокойно выйти с мешком денег?

– Растопин, ты такие идеи брось: мы на стороне чести и справедливости! – я даже как-то возмутился, но при этом вспомнил Родерика и себя, много жизней назад, когда имел подобный грех. Правда не банк обчистил, а частично сокровищницу одного из королей.

– Все-все, бросил! Это я так, чисто теоретически. Из-за эмоций, – он повернул направо, прямо к воротам рядом с небольшим кирпичным домиком, служившим пропускным пунктом.

Затем выбрал место на стоянке, заполненной на треть эрмимобилями, и припарковался там. Здесь нам предстояло на время расстаться, и я надеялся, что это время не будет долгим и все пойдет по плану.

– Удачи вам, ваше сиятельство! – душевно сказал Растопин. – Буду за вас молиться Перуну, пока не вернетесь!

Хотел я было сказать, мол, Перуну не надо – не в ладах мы с ним, но промолчал. Подмигнул ему и вышел из «Электры».

Подходя к домику возле огромных фигурно-кованых ворот, я несколько разволновался. Волновался не за себя – чего будет Астерию? – но за весь мой непростой замысел. Все-таки сейчас определялось будущее Отечества, а не благополучие чьей-то задницы.