Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

– Чушь собачья, – сказал он.

– Зачем вы пошли туда? – снова заплакала женщина. – Почему вы просто не дали объявление в газету?

Мейсон встал с кресла:

– Знаете что? С меня достаточно. Я пошел туда, потому что считал это правильным и действовать нужно именно так. Эта чертова газетенка попыталась меня ограбить. Может, ваш муж и безжалостный, но я тоже могу быть таким. Я никогда не просил пощады и сам щадить не буду.

Он замолчал и осуждающе взглянул на нее.

– Если бы вы с самого начала не стали мне лгать, этого бы не произошло. Но в ваших словах не было ни капли правды! Вот причина всего случившегося. Это только ваша вина, но не моя.

– Не сердитесь на меня, мистер Мейсон, – умоляла посетительница. – Теперь вы – единственный человек, на которого я могу рассчитывать. Все ужасно запутано, и только вы сможете вытащить меня из этой переделки.

Мейсон снова опустился в кресло:

– Тогда не лгите мне больше.

Она опустила взгляд на свои руки в перчатках, лежащие на коленях. Затем одернула подол платья и стала расправлять на нем маленькие складки.

– Что же нам теперь делать? – спросила посетительница.

– Для начала, расскажите мне всю правду.

– Но вы же все знаете.

– Значит, расскажите мне все, что я знаю, чтобы я мог проверить, насколько я осведомлен, – предложил Мейсон.

Ева Белтер нахмурилась.

– Не понимаю.

– Все рассказывайте с самого начала.

Она выглядела беспомощной, продолжая разглаживать складки платья. Ева Белтер положила одну ногу на другую, и, не поднимая глаз на адвоката, начала говорить, тонким голоском, чуть слышно произнося слова:

– Никто никогда не знал о связи Джорджа с «Пикантными новостями». Он держал это в тайне очень долгое время, никто об этом даже не подозревал. И в редакции об этом кроме Фрэнка Локка никто не знает. Джордж держит Локка на коротком поводке. У него на Локка есть какой-то ужасный компромат. Я точно не знаю, что именно. Может, даже убийство. В любом случае, никто из наших друзей никогда не подозревал о связи Джорджа с этой бульварной газетенкой. Они все думают, что Джордж зарабатывает деньги на финансовой бирже. Я вышла замуж за Джорджа семь месяцев назад. Я его вторая жена. Он заинтересовал меня как личность, но деньги сыграли свою роль. Мы никогда не ладили, но в последние два месяца наши отношения стали очень натянутыми. Я собралась подавать на развод. Наверное, Джордж об этом уже догадывается.

Женщина замолчала, посмотрела на Перри Мейсона, но никакого сочувствия в его глазах она не увидела.

– Мы дружим с Гаррисоном Бурком, – снова заговорила она. – Я познакомилась с ним примерно два месяца назад. Он мой хороший приятель, но не более того. Мы выбрались вместе поужинать, – и надо же такому случиться! Убийство! Если бы Гаррисон Бурк назвал мое имя, то его политической карьере пришел бы конец. Джордж тут же подал бы на развод, причиной стала бы моя, якобы, измена. Он указал бы его фамилию в заявлении о разводе. Поэтому мне нужно было замять это дело любой ценой.

– Может быть, ваш муж ничего бы и не узнал, – предположил Мейсон. – Окружной прокурор – настоящий джентльмен. Бурк мог бы объяснить ему истинное положение дел, и прокурор не стал бы вызывать вас на допрос. Если вы ничего не видели, какой толк в ваших показаниях?

– Вы просто не понимаете, как работают в «Пикантных новостях», – ответила ему Ева Белтер. – Я не знаю всех деталей, но у них везде есть свои информаторы. Они собирают сведения, покупают их, не брезгуют даже мелкими сплетнями. Когда кто-то становится достаточно известным, чтобы привлекать внимание и интересовать людей, они стараются собрать об этом человеке как можно больше информации. Гаррисон Бурк – видная фигура в политике, вскоре он будет переизбираться. «Пикантные нововсти» его не любят, и Бурк об этом знает. Я слышала, как мой муж разговаривал по телефону с Фрэнком Локком, и поняла, что они идут по моим следам. Именно поэтому я и пришла к вам. Я хотела от них откупиться до того, как они узнают, кто ужинал с Гаррисоном Бурком той ночью.

– Если ваша дружба с Бурком такая невинная, то почему вы просто не пошли к мужу и не объяснили ему ситуацию? – спросил Мейсон. – Ведь, в конце концов, и его репутация тоже может из-за этого пострадать.

Она очень эмоционально покачала головой:

– Вы ничего не понимаете! Вы просто не понимаете, что за человек мой муж! Вы его недооцениваете, и вчера вечером показали это. Он жестокий и бессердечный человек, совершенно помешанный на деньгах. Он и знает, что если я подам на развод, то, вероятно, получу хорошие алименты. Плюс услуги адвоката, судебные издержки. Все это ему дорого обойдется. Моему мужу нужно чем-то меня шантажировать и если ему удастся запятнать доброе имя Гаррисона Бурка, выставив его на судебном процессе в самом неприглядном свете, то для него это будет просто счастьем.

Перри Мейсон задумчиво нахмурился.

– И все-таки они озвучили слишком высокую цену. Что-то тут не вяжется, – заметил он. – Для политического шантажа это слишком много. Вы не думаете, что ваш муж или Фрэнк Локк о чем-то догадываются?

– Нет, – твердо ответила она.

Некоторое время они оба молчали.

– Так что будем делать? Заплатим столько, сколько требуют? – спросил Мейсон.

– Теперь речь о выплате уже не идет. Джордж отменит все переговоры. Он будет сражаться до последнего и не спустит вам это с рук. Это ниже его достоинства. Более того, он думает, что если уступит сейчас, то вы будете преследовать его до самой его смерти. Джордж сам бы поступил именно так, и думает, что все люди такие же. Он просто не умеет уступать и сдаваться. Такой уж у него характер.

Мейсон кивнул с мрачным видом.

– Хорошо, если он хочет борьбы, то я готов с ним сразиться. Первое, что я сделаю, – подам в суд на «Пикантные новости» при первом же упоминании моего имени. Прижму Фрэнка Локка к стенке и заставлю под присягой назвать имя настоящего владельца газеты. А если не захочет, то его будут судить за дачу ложных показаний. Я уверен, найдется много людей, которые захотят, чтобы эту газетенку прикрыли.

– О, вы ничего не понимаете! – быстро заговорила Ева Белтер. – Вы не понимаете, каким образом они действуют. Вы недооцениваете Джорджа. Слишком много воды утечет с того момента, как ваш иск о клевете дойдет до суда. Джордж будет действовать быстро. Кроме того, не забывайте, что ваша клиентка – я. И вы в первую очередь должны думать о моей защите. Я буду скомпрометирована задолго до того, как вы чего-то добьетесь. А потом они примутся за Гаррисона Бурка. Это будет грандиозный скандал.

Мейсон забарабанил пальцами по письменному столу:

– Вы намекнули, что у вашего мужа есть какой-то компромат на Фрэнка Локка. Мне кажется, что вы тоже знаете, чем Джордж удерживает его возле себя. Расскажите мне все, что знаете, и я придумаю, как можно надавить на Фрэнка Локка.

Ева Белтер подняла взгляд на Мейсона и побледнела.

– Вы понимаете, что говорите? – воскликнула она. – Вы понимаете, что хотите сделать? Вы понимаете, во что ввязываетесь? Они убьют вас! Для них это не впервой. У них есть связи в криминальном мире. Они работают с гангстерами и киллерами.

Мейсон посмотрел ей прямо в глаза.

– Что вы знаете про Фрэнка Локка? – опять спросил он.

Она задрожала, потом через какое-то время выдохнула и произнесла устало:

– Ничего.

– Каждый раз, когда вы сюда приходите, вы пытаетесь меня обмануть, – нетерпеливо сказал Мейсон. – Вы со своим кукольным личиком легко добиваетесь всего обманом. Вам все сходит с рук лишь потому, что вы так красивы. Вы обманывали всех мужчин, которые когда-либо вас любили, и даже тех, которых любили сами. Теперь у вас возникли проблемы, и вы обманываете меня.

Глаза Евы Белтер горели, она смотрела на Мейсона с явным возмущением, то ли настоящим, то ли наигранным:

– Вы не имеете права так со мной разговаривать!

– Правда? – мрачно хмыкнул Мейсон.

Несколько секунд они неотрывно смотрели друг на друга.

– Это произошло где-то на юге, – покорно сказала она.

– Что произошло?