За пределами игр и сценариев

То же самое и с игрой «Алкоголик». Какими бы ни были психологические истоки потребности в алкоголе, в терминах игрового анализа употребление спиртного – это просто ход в игре, в которую индивид играет вместе с другими людьми. Оно тоже может быть по-своему приятно, но суть игры не в этом, что хорошо видно на примере «Сухого Алкоголика»: он включает те же ходы и ведет к той же цели, что и более распространенный вариант игры, но алкоголь здесь напрочь отсутствует.

Игры не только предоставляют людям удовлетворительные способы структурирования времени, но также служат сохранению здоровья некоторых индивидов. Психическая стабильность последних бывает очень шаткой, к тому же они с большим трудом удерживаются на своих позициях. Поэтому, если их лишить игр, они впадут в состояние полной безысходности или даже сойдут с ума. Такие люди окажут самое ожесточенное сопротивление попыткам привести в действие антитезис. Это часто наблюдается в семьях, где улучшение психического здоровья одного из супругов (например, отказ от деструктивных игр) ведет к негативным изменениям в состоянии другого (для которого поддержание равновесия не мыслится возможным без использования игр). Поэтому в анализе также необходимо соблюдать осторожность.

К счастью, настоящая близость, которая в результате успешной терапии становится доступной индивиду, настолько прекрасна, что даже сильно разбалансированный пациент может с радостью оставить свои игры, если ему удастся найти себе подходящего партнера. Сделав это, он поймет, что более совершенной формы человеческих отношений, чем близость, не существует.

Если говорить в более широком масштабе, то игры являются неотъемлемым динамическим компонентом неосознаваемого жизненного плана, или сценария, каждого человека. Они приближают финальную развязку и вместе с тем помогают заполнять время в ее ожидании. Так как последний акт сценария предусматривает либо свершение чуда, либо катастрофу (в зависимости от того, носит сценарий творческий или деструктивный характер), соответствующие игры тоже будут созидательными либо разрушительными. Иначе говоря, тот, чей сценарий предполагает «ожидание Санта-Клауса», наверняка получит удовольствие от игры «Вы просто чудесный, мистер Пупкин», в то время как человек с трагическим сценарием, ожидающий наступления rigor mortis[20 - Rigor mortis – трупное окоченение (лат.). – Прим. перев.], предпочтет игру вроде «Теперь ты попался, сукин сын».

Нужно отметить, что разговорные выражения вроде приведенных в предыдущем предложении являются неотъемлемой частью игрового анализа и часто используются в трансактной групповой терапии, а также в ходе семинаров. Выражение «ждать наступления rigor mortis» заимствовано у одного пациента, которому снилось, что он должен сделать несколько вещей, пока не «наступило rigor mortis». Другой пациент указал психотерапевту на то, что он упустил одну вещь: на практике ожидание Санта-Клауса и ожидание смерти – синонимы.

КЛАССИФИКАЦИЯ ИГР

Большинство понятий, задействованных при анализе игр и времяпрепровождений, уже были нами упомянуты. Все они могут быть использованы для систематической классификации времяпрепровождений и игр. В основе самых очевидных классификаций лежат следующие факторы:

1. Количество игроков: бывают игры для двоих («Фригидная женщина»), троих («Давайте подеритесь»), пятерых («Алкоголик»), а также для неограниченного числа игроков («“Почему бы тебе не…” – “Да, но…”»).

2. Используемая валюта: слова («Психиатрия»), деньги («Должник»), части тела («Полихирургия»).

3. Клинические типы: истерический («Рапо»), обсессивно-компульсивный («Неуклюжий»), параноидный («Почему это случается именно со мной?»), депрессивный («Я опять за старое»).

4. Зоны: оральные игры («Алкоголик», «Неуклюжий») и фаллические игры («Давайте подеритесь»).

5. Психодинамика: контрфобические игры («Если бы не ты…»), проективные («Родительский комитет») и интроективные («Психиатрия»).

6. Инстинкты: мазохистские игры («Если бы не ты…»), садистские («Неуклюжий») и фетишистские («Фригидный мужчина»).

Также следует обращать внимание еще на три переменные:

1. Гибкость. В некоторые игры, вроде «Должника» или «Полихирургии», можно играть только с одним типом валюты, тогда как в других, например в эксгибиционистских, разрешается использование разных ее видов.

2. Зависимость. Одни люди расстаются с играми легко, других же почти невозможно заставить от них отказаться.

3. Вовлеченность. Одни играют в расслабленной манере, другие делают это более напряженно и агрессивно. Первые игры получили название легких, вторые – жестких.

Эти три переменные определяют, какой характер будет носить игра – мягкий или насильственный. У людей с психическими нарушениями в этом отношении заметен определенный прогресс, так что есть смысл говорить об уровнях, или степенях. Параноидный шизофреник может сначала играть в гибкую, ни к чему не обязывающую и легкую игру первой степени наподобие «Разве это не ужасно?». Но в конце концов он обязательно придет к ригидной, затягивающей, жесткой игре третьей степени. Вот характеристика каждого уровня:

1. Игра первой степени приемлема в социальном окружении игрока.

2. Игра второй степени еще не несет за собой долговременного, непоправимого ущерба, но играют в нее уже не на публике.

3. Игра третьей степени приводит к необратимым последствиям. Игрок оказывается либо на операционном столе, либо в тюрьме, либо в морге.

Классификацию игр можно проводить на основе любого из факторов, которые обсуждались при анализе ЕНТ: целей, ролей, самых очевидных преимуществ. Наверное, наиболее научный и систематический вид будет иметь классификация, базирующаяся на экзистенциальной позиции. Но на данный момент ее построение не представляется возможным, поскольку данный фактор изучен пока далеко не в полной мере. Поэтому сейчас наиболее полезной для нас будет социологическая классификация.

8. Тезаурус игр[21 - Из книги Games People Play. 1964 by Eric Berne.]

Ниже приводится самое полное на данный момент (1962 год) собрание игр. Но постоянно обнаруживаются все новые и новые виды. Иногда то, что казалось аналитикам еще одним вариантом, после более тщательного изучения оказывается совершенно новой игрой. Бывает и наоборот: кто-то обнаруживает новую игру, а потом становится ясно, что это – вариант уже известной. Отдельные пункты анализа тоже претерпевают изменения, по мере того как накапливаются новые знания. Например, если при описании игровой динамики существует несколько альтернативных вариантов, то может оказаться, что тот, на котором аналитики остановили свой выбор, не является наиболее убедительным. Тем не менее приведенный здесь список игр можно смело использовать в клинической практике.

Некоторые игры мы описываем достаточно подробно и анализируем. Другие же, являющиеся не слишком распространенными, малоизученными или, наоборот, очевидными, упоминаются вскользь. Главное действующее лицо игры мы, как правило, будем называть Зачинщиком или игроком. Также мы можем именовать его Уайтом, а остальных – Блэками[22 - От white – белый (англ.), black – черный (англ.). – Прим. перев.].

В зависимости от ситуаций, в которых они отмечаются чаще всего, игры будут разбиты на несколько групп: игры на вечеринках, жизненные, супружеские, сексуальные и криминальные игры. Далее идет раздел для профессионалов, посвященный играм на приеме у психотерапевта.

Адекватное понимание игры возможно только в рамках психотерапевтической ситуации. Люди, которые предпочитают разрушительные игры, будут приходить к психотерапевту гораздо чаще тех, чьи игры носят созидательный характер. Поэтому большинство известных нам игр являются деструктивными. Однако читателю не следует забывать о существовании конструктивных игр, в которых участвуют более удачливые люди. Чтобы избежать вульгаризации понятия «игры» (а такой участи подверглось немало психиатрических терминов), нужно еще раз подчеркнуть, что данное понятие носит вполне конкретный характер: на основании разобранных выше критериев следует отличать игры от процедур, ритуалов, времяпрепровождений, операций, маневров и отношений, свойственных той или иной позиции. Игрок занимает определенную позицию, но ни позиция, ни соответствующее ей отношение не суть игры.

РАЗГОВОРНЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ

Авторство многих используемых здесь разговорных выражений принадлежит пациентам. Вводить их в терапию следует осторожно, сообразуясь с успехами клиента и его эмоциональным состоянием. Тогда они будут восприняты с пониманием и, возможно, с удовольствием. Если отдельные выражения кажутся неучтивыми, нужно помнить, что они нацелены против игр, а не против их участников. Главным требованием, предъявляемым к разговорным выражениям, является точное соответствие сути игр. Если выражения кажутся забавными, то это потому, что они попадают в самую точку. Как я уже не раз говорил, когда речь заходила о правомерности использования разговорных выражений, утверждение, что какая-то женщина – потаскуха или что какой-то мужчина – самый обыкновенный сопляк, подчас бывает более информативным, нежели целая страница, исписанная заумными терминами. При написании статьи, предназначенной для научного журнала, вряд ли удастся обойтись без использования научной терминологии, но когда перед нами стоит задача максимально ярко описать эмоциональную динамику личности, потребуется совсем другой подход. Итак, термину «вербализованная проективная анальная агрессия» мы предпочтем название «Разве это не ужасно?». Последнее не только более динамично, но и более точно. И иногда люди быстрее поправляются в светлых комнатах, нежели в темных.

ЖИЗНЕННЫЕ ИГРЫ

В обычных социальных условиях игры оказывают важное и, быть может, решающее влияние на судьбы игроков. Но некоторые из них имеют больше шансов стать делом всей жизни и задействовать немалое число посторонних лиц. Эту группу мы условно назовем жизненными играми. В нее входят «Алкоголик», «Должник», «Ударь меня», «Теперь ты попался, сукин сын», «Смотри, что я из-за тебя сделал» и их разновидности. Они могут соприкасаться как с супружескими, так и с криминальными играми.

«Алкоголик»

Тезис. В игровом анализе нет такой вещи, как алкоголизм. Нет здесь и собственно алкоголика, а есть роль, получившая название «Алкоголик», в определенного рода игре. Если главной причиной злоупотребления спиртным являются биохимические или физиологические нарушения – что еще открыто для обсуждений, – тогда изучением данного феномена должна заниматься медицина внутренних органов. Анализ игр интересуется совсем другими вещами, а именно социальными трансакциями, которые связаны с таким злоупотреблением. Итак, игра «Алкоголик».

Наиболее полный вариант требует наличия пятерых участников, хотя иногда игру начинают и заканчивают всего два человека. Ведущая роль в ней принадлежит Алкоголику, которого играет Уайт. Главная вспомогательная роль у Преследователя: его обычно играет представитель противоположного пола, чаще всего супруга. Третья роль – Спасителя; ее на себя чаще всего берет представитель того же пола, нередко семейный врач, которого беспокоит судьба пациента и который интересуется проблемой алкоголизма. В классической ситуации доктор помогает алкоголику избавиться от пагубной привычки. После того как период воздержания от алкоголя составит шесть месяцев, они поздравят друг друга с победой. На следующий день жена застает Уайта в стельку пьяным.

Четвертая роль принадлежит Простофиле. В литературе ее часто играет продавец продуктового магазина, который верит Уайту и дает ему сэндвич и, возможно, чашечку кофе, записывая их на его счет. Он не бранит Алкоголика и иногда даже пытается его спасти. На самом деле в этой роли чаще всего выступает мать Уайта, которая дает ему деньги и часто сочувствует по поводу его черствой жены. Предполагается, что Уайт должен объяснить матери, для чего ему нужны деньги. И пусть они оба знают, на что будет потрачена большая часть суммы, объяснение все равно должно выглядеть пристойно. Иногда Простофиля может превращаться в Агитатора – роль небесполезная, но не самая главная. Агитатор, этакий «хороший парень», который предлагает Алкоголику выпивку, даже если тот об этом не просит: «Пойдем выпьем по рюмочке (и ты быстрее пойдешь ко дну)».

Вспомогательную роль во всех играх, связанных с выпивкой, играет бармен или продавец ликера, настоящий знаток своего дела. Эта роль называется «Поставщик». Он снабжает Уайта выпивкой, прекрасно понимает все его проблемы и является в каком-то смысле самой значимой личностью в жизни Алкоголика. Разница между Поставщиком и другими игроками точно такая же, как между профессионалом и любителем в любой игре: профессионал умеет вовремя остановиться. В определенный момент бармен прекращает снабжать Алкоголика выпивкой, и тому приходится искать другого, более снисходительного Поставщика.

На начальной стадии «Алкоголика» жена может играть сразу три роли. В полночь она играет роль Простофили: помогает ему раздеться, готовит кофе и позволяет себя поколотить. Наутро супруга превращается в Преследователя, который клянет его порочность. Вечером же она становится Спасителем и умоляет его встать на путь исправления. На более поздней стадии, иногда по причине органических изменений, надобность в Преследователе и Спасителе может отпасть, но Алкоголик согласится их терпеть, если они будут время от времени снабжать его выпивкой. Уайт даже не против того, чтобы посещать какую-нибудь религиозную миссию, если его будут там кормить бесплатными обедами. Он согласен выслушивать любые порицания в свой адрес, будь то со стороны любителя или профессионала, если за ними последует какая-нибудь подачка.

Опыт показывает, что выигрыш в «Алкоголике» (как и в остальных играх) следует искать вовсе не там, где его обычно ищут те, кто занимается исследованием данной проблемы. В анализе данной игры само употребление спиртного дает лишь побочную выгоду. Его цель – привести к кульминационному моменту игры, которым является похмелье. То же самое имеет место и в игре «Неуклюжий»: порча вещей, на которую обычно обращают основное внимание, – это просто приятный способ достижения цели. А цель заключается в получении прощения со стороны Блэка.

Для Алкоголика похмелье – это не столько физическая боль, сколько психологическое страдание. Любители выпивки нередко проводят время за такими времяпрепровождениями, как «Мартини» (как много напитков и в каких пропорциях смешивалось) и «На следующее утро…» («Позвольте мне рассказать вам, какое у меня было похмелье»). «Мартини» – это в основном игра тех, кто пьет в кругу друзей и знакомых. Многие алкоголики предпочитают ей куда более унылую «На следующее утро…», и организации вроде «Анонимных алкоголиков» дают ему возможность наиграться вдоволь.

Если пациент приходит на прием к психиатру после попойки, он будет ругать себя самыми последними словами, врач же не произнесет ни слова. Позже, во время сеансов групповой терапии, он с нескрываемым удовольствием будет рассказывать, как психиатр осыпал его отборными ругательствами. Излюбленной темой разговора большинства алкоголиков является не собственно выпивка, о которой они упоминают, желая, видимо, защититься от Преследователей, а страдание, которое приносит употребление спиртного. Трансактный анализ не придает большого значения побочным удовольствиям, поэтому целью выпивки, по нашему мнению, будет создание ситуации, в которой Ребенок Алкоголика мог бы получить заслуженное наказание не только от эго-состояния Родителя, но и от родительских фигур из окружения главного героя. Следовательно, главное внимание необходимо уделять не процессу употребления алкоголя, а следующему за ним похмелью, сопровождающемуся у пациента проявлением жалости к самому себе. Однако существует тип заядлых пьяниц, которые не испытывают похмелья. Они не относятся к рассматриваемому типу игроков.

Есть и такая игра, как «Сухой Алкоголик», в которой Уайт опускается на дно общества, не прибегая к выпивке. Он делает те же ходы и нуждается в том же составе исполнителей, что и обычный Алкоголик. И в «Сухом Алкоголике», и в «Алкоголике» процедура увольнения с работы выглядит совершенно одинаково. Игра «Наркоман» похожа на «Алкоголика», но она еще более мрачная, драматичная, экзальтированная и скоротечная. В нашем обществе, по крайней мере для этой игры, роль Преследователя, которого найти совсем нетрудно, куда важнее роли Простофили или Спасителя. Центральная же роль, после Наркомана, принадлежит Поставщику.

Существует немало организаций, вовлеченных в игру «Алкоголик». Некоторые осуществляют свою деятельность в национальных или даже международных масштабах, другие носят локальный характер. Многие из них публикуют правила этой игры. Почти все организации объясняют, как правильно играть роль Алкоголика: употреблять спиртное натощак, тратить на выпивку деньги, предназначенные для других целей, и т. д. Они также перечисляют функции Спасителя. «Анонимные алкоголики», к примеру, продолжают играть в ту же самую игру, пытаясь убедить Алкоголика взять на себя роль Спасителя. Понятно, почему на эту роль стараются брать бывших алкоголиков: они знают весь ход игры и будут справляться со своими обязанностями лучше тех, кто никогда раньше не играл. Случалось так, что после прекращения притока новых членов бывшие алкоголики снова начинали пить: другого способа продолжить игру в отсутствие тех, кого надо спасать, не было.

Есть также организации, концентрирующие внимание на работе с остальными игроками. Некоторые из них оказывают давление на супруг, чтобы те из Преследователей превратились в Спасителей. Ближе всех к теоретическому идеалу лечения данной зависимости находится подход, в рамках которого делается акцент на взаимодействии с подростками, растущими в семьях алкоголиков. Их убеждают покончить с игрой раз и навсегда, а не просто перейти с одной роли на другую.

Психотерапия алкоголиков также заключается в том, чтобы заставить их выйти из игры, а не разучивать роль Спасителя или кого-то еще. Иногда это удается, хотя очень сложно найти то, в чем Алкоголик был бы заинтересован больше, чем в продолжении своей игры. Так как традиционно он испытывает страх перед близостью, в качестве замены иногда приходится использовать не свободные от всяких игр отношения, а другую игру. Нередко так называемые выздоровевшие алкоголики избегают компаний и, очевидно ощущая эмоциональную пустоту, должны постоянно сопротивляться искушению вернуться к прежнему образу жизни. Критерием истинного выздоровления будет способность бывшего Алкоголика пить на праздниках и вечеринках, не подвергаясь при этом опасности снова впасть в зависимость. Обычное лечение «полным воздержанием» не удовлетворит игрового аналитика.

Из описания игры следует, что для Спасителя существует соблазн начать игру «Я только пытаюсь вам помочь»; Преследователь может взяться за «Смотри, что ты со мной сделал», а Простофиля[23 - В преступном мире слово «patsy» когда-то значило «хорошо», «в порядке», а потом стало означать «простофиля».] – за «Доброго Джо». С ростом числа различных организаций, которые пропагандируют идею о том, что алкоголизм – это болезнь, страдающие данным видом зависимости научились играть в «Деревянную ногу». Закон, проявляющий особый интерес к таким людям, это только поощряет. С Преследователя акцент сместился на Спасителя, а с признания «Я грешник» на вопрос «Что вы хотите от больного человека?» (он органично вписывается в современное мировоззрение, поставившее науку на место религии). С экзистенциальной точки зрения такой сдвиг вызывает сомнения, а с точки зрения практической он вряд ли способствовал тому, что алкоголики стали меньше пить. И все-таки «Анонимные алкоголики» для многих людей являются лучшим введением в лечение, направленным против излишнего потакания самим себе.

Антитезис. Как известно, «Алкоголик» относится к разряду жестких и затягивающих Игр, ее трудно бросить. В состав одной терапевтической группы входила женщина-алкоголичка. Она практически не раскрывала рта до тех пор, пока не узнала о других членах группы все, что ей было необходимо для того, чтобы начать свою игру. Женщина задала им вопрос: «Что вы обо мне думаете?» Так как она вела себя неплохо, одногруппники начали говорить в ее адрес комплименты. Но она протестовала: «Нет, мне это не нужно. Я хочу узнать, что вы действительно обо мне думаете». Женщина дала понять, что хочет, чтобы ее унизили. Но другие женщины отказались ее преследовать. Тогда, придя домой, пациентка попросила своего мужа развестись с ней или отправить ее в больницу, если она выпьет хотя бы один глоток. Он пообещал, и в тот же вечер она напилась, после чего муж отправил ее в специальную лечебницу. Здесь одногруппницы отказались взять на себя роли Преследователей, хотя пациентка их об этом просила. Члены группы пытались помочь ей закрепить то понимание проблемы, которое она успела приобрести, но женщина не смогла вынести такого антитетического поведения. Дома же ей удалось найти того, кто был готов играть нужную роль.

В других случаях, однако, врачу удается избавить пациента от потребности в порицании, поэтому появляется возможность начать групповое лечение, в котором психиатр не будет играть роль Преследователя или Спасителя. Врач также не должен превращаться в Простофилю и прощать пациента в тех случаях, когда он пропускает сеансы или отказывается их оплачивать. С точки зрения трансактного анализа правильно поступает тот психиатр, который после проведения соответствующей подготовительной работы занимает позицию Взрослого и отказывается играть какую бы то ни было роль. Он делает так в надежде на то, что пациент сможет воздерживаться не только от употребления алкоголя, но и от своей излюбленной игры. Если пациент на это не способен, тогда ему лучше обратиться к Спасителю.

Антитезис не так просто воплотить в жизнь – ведь на Западе закоренелые алкоголики считаются самым подходящим объектом для порицания, равно как для проявления заботы и великодушия. Тот, кто не желает играть ни одну из рассмотренных нами ролей, непременно вызовет негодование окружающих. Такой подход может беспокоить Спасителей не меньше, а то и больше, чем самого Алкоголика, что иногда имеет пагубные последствия для терапии. Был случай, когда одна группа медицинских сотрудников серьезно заинтересовалась «Алкоголиком» и пыталась добиться от пациентов, чтобы те бросили свою игру; «спасать» они их не хотели. Когда эта информация дошла до общественного комитета, который оказывал клинике финансовую поддержку, лечение было немедленно прекращено, а пациентов передали другим психиатрам.

Другие формы игры. Существует интересный вариант «Алкоголика» под названием «Выпьем по одной». Она была обнаружена одним наблюдательным студентом, изучавшим индустриальную психиатрию. Уайт и его жена (непьющий Преследователь) едут на пикник вместе с Блэком и его супругой (оба Простофили). Уайт говорит Блэку: «Выпьем по одной!» Если они выпьют рюмку, это даст Уайту право выпить еще три или четыре. Игра сорвется только в том случае, если Блэк ответит «нет». Уайт, хорошо зная правила выпивки, обидится и в следующий раз постарается подыскать более сговорчивого компаньона. То, что на социальном уровне выглядит как щедрость, проявляемая со стороны Взрослого, на психологическом представляет собой весьма дерзкий поступок: Ребенок Уайта, получив разрешение со стороны Родителя Блэка, прямо на глазах у жены пьет рюмку за рюмкой, причем та не в силах что-либо сделать. Если бы Алкоголик не знал реакции жены заранее, то, скорее всего, воздержался бы от такого нахальства. Но она настолько же заинтересована в продолжении игры, в которой ей принадлежит роль Преследователя, как и сам Уайт, выступающий в роли Алкоголика. Нетрудно представить себе обвинения в его адрес, которые она выдвинет на следующее утро. Этот вариант мог бы вызвать некоторые осложнения в случае, если бы Уайт был начальником Блэка.

На самом деле Простофиля не такой уж и плохой человек. Просто в этой роли часто оказываются одинокие люди, которым выгодно оказывать помощь Алкоголикам. Продавец, играющий роль «Доброго Джо», заводит таким образом множество знакомых и может потом прослыть в своем кругу не только великодушным человеком, но и интересным рассказчиком.