Земля обетованная

– И почем же? – спросил я.

– Четыреста пятьдесят долларов! Наличными!

– Мое почтение. Вы получили хорошую цену.

Силвер молча извлек бумажник. Казалось, он весь раздулся от собственной важности и напоминал сейчас нахохлившегося карликового павлина. Он торжественно выложил пять десятидолларовых бумажек на молитвенный пульт с искусственной позолотой.

– Ваши комиссионные! – объявил он. – Заработали, пока бегали к портному. Сколько стоит ваш костюм?

– Шестьдесят долларов.

– С жилеткой?

– С жилеткой и двумя парами брюк.

– Вот видите! А теперь можете считать, что даром. Поздравляю!

Я засунул деньги в карман.

– Как насчет двойного чешско-венского мокко с миндальным пирожным? – спросил я.

Силвер кивнул и распахнул дверь. Шум вечерней улицы ворвался в помещение. И тут Силвер вдруг в ужасе отшатнулся, будто узрел гадюку.

– Боже правый! Арнольд идет! Да еще в смокинге! Все пропало!

Арнольд – это был брат Александра. Никакого смокинга я на нем не узрел. В грязновато-медовом освещении занимающегося вечера он шел по улице, окутанный парами бензина и голубоватым маревом выхлопных газов, в весьма прихотливом светском костюме – пиджак темного маренго, полосатые брюки, шляпа котелком и светло-серые дедовские гамаши.

– Арнольд! – вскричал Силвер-старший. – Зайди сюда! Не ходи туда! Последнее слово! Зайди сюда! Подумай о твоей матери! О твоей бедной, благочестивой матери!

Арнольд спокойно продолжал следовать своим путем.

– О матери я уже подумал, – отозвался он. – И тебе не удастся сбить меня с толку, фашист иудейский!

– Арнольд! Не говори так! Разве не я всегда радел только о твоем благе? Присматривал за тобой, как и положено старшему брату, ухаживал за тобой, когда ты болел, а болел ты часто…

– Мы близнецы, – пояснил Арнольд специально для меня. – Мой брат старше меня на целых три часа.

– Три часа меняют иногда целую жизнь! Из-за этой трехчасовой разницы я по созвездию еще Близнец, а ты мечтательный Рак, отрешенный от жизни фантазер, за которым глаз да глаз нужен. И теперь вот смотришь на меня, будто я твой заклятый враг.

– Но если я хочу жениться?

– Ты на шиксе хочешь жениться! На христианке! Нет, вы только посмотрите на него, господин Зоммер, это же слезы, вырядился, словно какой-нибудь гой, будто на скачки собрался! Арнольд, Арнольд, опомнись! Повремени еще немного! Нет, вы подумайте, он хочет делать официальное предложение, будто какой-нибудь коммерции советник! Не иначе, тебя опоили любовным зельем, вспомни Тристана и Изольду, вспомни, чем все у них кончилось! И вот ты уже называешь своего кровного брата фашистом – только потому, что он хочет уберечь тебя от греховной свадьбы. Найди себе порядочную женщину, еврейку, Арнольд, и женись на ней!

– Не хочу я порядочную еврейку! – взвился Арнольд. – Я хочу жениться на женщине, которую люблю, которая меня любит!

– Любит-шлюбит! Красивые слова! Ты посмотри на себя, как ты уже выглядишь! Предложение он ей собрался делать! Вы только поглядите на него, господин Зоммер! Полосатые штаны и новый смокинг! Авантюрист!

– Об этом я судить не могу, – возразил я. – Как видите, я и сам в новом костюме. И тоже, кстати, похож на карманника и афериста, если помните.

– Так то была шутка!

– Сегодня, похоже, день новых костюмов, – сказал я. – Откуда у вас эти замечательные гамаши, господин Зоммер?

– Вам правда нравятся? Из Вены привез, когда в последний раз ездил. Еще до войны. Не слушайте моего брата. Я американец. Я человек без предрассудков.

– Предрассудки! – Александр Силвер в сердцах нечаянно смахнул со стола фарфорового пастушка, но успел подхватить его у самого пола.

– Боже! – вырвалось у Арнольда. – Это мейсенский? Настоящий?

– Да нет, Розенталь, современная работа. – Силвер-старший показал нам фигурку. – К тому же цела.

Разговор как-то сразу успокоился. Арнольд взял назад «фашиста иудейского». Он заменил его сперва на «сиониста», а вскоре даже просто на «ревностного фанатика семьи». Но затем в пылу дискуссии Александр допустил серьезный тактический промах.

– Ведь правда же, – спросил он меня, – вы тоже женитесь только на еврейке?

– Возможно, – ответил я. – Отец давал мне такой совет, когда мне исполнилось шестнадцать. Иначе, мол, ничего путного из меня не получится.

– Глупости! – фыркнул Арнольд.

– Голос крови! – возопил Александр.

Я расхохотался. Спор вспыхнул с новой силой. Однако мало-помалу Силвер-старший благодаря одной только неистовости своего темперамента начал брать верх над лириком и мечтателем Арнольдом. К тому же Арнольд, видно, был не столь уж тверд в своем намерении, иначе не стал бы, уже весь при параде, заходить к нам в магазин, а прямиком поспешил бы к своей богине с белокурыми локонами, которые Силвер-старший почему-то называл крашеными патлами. Короче, Арнольд без особого сопротивления дал себя уговорить еще немного подождать с предложением руки и сердца.

– Ты же ничего не теряешь, – заклинал его Александр Силвер. – Только обдумаешь все еще раз как следует.

– А если появится другой?

– Да кто?

– У нее много поклонников.

– Никто не появится, Арнольд! Зря, что ли, ты тридцать лет был адвокатом, да и здесь в магазине не первый год. Разве мы с тобой тысячу раз не уверяли клиентов – мол, другой покупатель давно гоняется за этой вещью, – и это всегда был чистейшей воды блеф. Арнольд!

– Но я старею, – вяло возражал Арнольд. – Старость не прибавляет красоты. И здоровья не прибавляет.

– Это она состарится! И куда скорее, чем ты! Женщины стареют вдвое быстрее мужчин. Давай я помогу тебе снять этот дурацкий фрак!

– А вот этого не будет! – заявил Арнольд с внезапной строгостью в голосе. – Раз уж я оделся, я куда-нибудь выйду.

Силвер-старший узрел в этом намерении очередную опасность.

– Хорошо, хорошо, давай выйдем, – поспешил он согласиться. – Куда пойдем? Может, в кино? На новый фильм с Полетт Годдард[30 - Годдард, Полетт (Полин Марион Годдард Леви, 1911–1990) – популярная американская актриса, известная также как Марион Леви. В Голливуде с 1929 г. Известность пришла к Годдард, когда она снялась со своим вторым мужем Чарли Чаплином в «Новых временах» (1936). В 1940-е гг. снялась во многих фильмах, в том числе со своим третьим мужем Берджесом Мередитом. Четвертым мужем актрисы стал сам Эрих Мария Ремарк, который женился на П. Годдард в 1958 г.]?

– В кино? – Арнольд оскорбленным взглядом окинул свой маренговый пиджак. – Да кто же в кино оценит всю эту красоту? Там ведь темно!

– Хорошо, Арнольд. Тогда мы идем ужинать. Роскошно! С закуской! А потом рубленая куриная печенка и на десерт персик в вине. Куда бы ты хотел пойти?

– В «Вуазан», – сказал Арнольд твердо.