Возлюби ближнего своего

Бармен на мгновение задумался.

– Он ушел с час назад, – сказал он.

– Вернется еще?

– Понятия не имею.

– Хорошо. Тогда я подожду. Дайте мне рюмку водки.

Штайнер прождал около часа, прикидывая, что бы он мог продать. Выходило, что больше семидесяти шиллингов ему никак не наскрести.

Девицы не проявили к нему интереса. Смерив его беглым взглядом, они посидели еще немного и, покачивая бедрами, вышли на улицу. Бармен взял стаканчик с костями и принялся кидать их на стойку.

– Сыграем? – спросил Штайнер.

– Чего ж, давайте!

Они бросили кости. Штайнер выиграл. Бросили снова. Два раза подряд Штайнер выбросил по шестерке.

– Сегодня мне как будто везет, – сказал он.

– Вам вообще везет, – сказал бармен. – Как у вас с точки зрения астрологии?

– Этого не знаю.

– Похоже, что созвездие Льва. У вас, по меньшей мере, Солнце в созвездии Льва. В этом я кое-что смыслю. Ну, давайте в последний раз, хотите? Фред все равно уже не придет. Никогда он не приходил так поздно. Ему необходим спокойный сон – тогда и рука будет спокойной.

Они снова бросили кости. Штайнер опять выиграл.

– Вот видите, – удовлетворенно заметил бармен и дал ему пять шиллингов. – Безусловно, Льва. При очень сильном Нептуне, как я полагаю. В каком месяце вы родились?

– В августе.

– Ну, тогда вы типичный Лев. У вас блестящие перспективы на этот год!

– В таком случае я готов сразиться с целой тысячей львов. – Штайнер допил свою рюмку. – Не скажете ли вы Фреду, что заходил Штайнер и спрашивал его? Завтра опять загляну.

– Хорошо, скажу.

Штайнер пошел обратно в пансион. Путь был долог и улицы пусты. Над городом раскинулось звездное небо. Время от времени доносился тяжкий аромат сирени. Боже мой, Мари, подумал он, ведь не может все это тянуться вечно…

IV

Керн вошел в аптекарский магазин близ Вацлавской площади. В витрине он обнаружил несколько флаконов туалетной воды с этикеткой лаборатории его отца.

– Туалетная вода «Фарр»! – Керн вертел в руке флакон, поданный ему провизором. – Откуда она у вас?

Провизор пожал плечами.

– Точно я не помню. Кажется, из Германии. Давно уже получили. Вы хотите купить этот флакон?

– Не один, а шесть.

– Шесть?

– Да, для начала. Потом куплю еще. Для перепродажи. Но я, разумеется, рассчитываю на скидку.

Провизор изумленно уставился на Керна.

– Вы эмигрант? – спросил он.

Керн поставил флакон на стойку.

– Знаете что, – сказал он с досадой, – этот вопрос уже порядком надоел мне, особенно когда его задают штатские. У меня в кармане вид на жительство. Скажите лучше, какую скидку вы мне предлагаете?

– Десять процентов.

– Это просто смешно. Что же я тогда заработаю?

– Можете взять эти флаконы со скидкой в двадцать пять процентов, – сказал подошедший хозяин магазина. – А возьмете десять штук, уступлю все тридцать процентов. Мы только рады избавиться от завали.

– От завали? – Керн оскорбленно посмотрел на хозяина. – Такая великолепная туалетная вода! Неужели вы этого сами не знаете?

Хозяин равнодушно поковырял пальцем в ухе.

– Может быть. В таком случае вы, конечно, удовлетворитесь и двадцатью процентами.

– Тридцать – это минимум. Качество тут ни при чем. Вы вполне можете сделать мне скидку в тридцать процентов. От этого туалетная вода не станет хуже. Разве не так?

Провизор скривил губы.

– Все марки туалетной воды одинаковы. Хороши лишь те, которые побольше рекламируют. Вот вам и весь секрет.

– Смею вас заверить, что эту воду уже давно никто не рекламирует. Так что, если судить по рекламе, она очень плоха. Будет только справедливо отдать ее мне со скидкой в тридцать пять процентов.

– Тридцать, – ответил хозяин. – Иногда ее все-таки спрашивают.

– Господин Бурек, – сказал провизор. – Думаю, что можно ему уступить тридцать пять процентов, если заберет сразу дюжину флаконов. Ведь этой водой изредка интересуется только один человек. Да и то не покупает ее, а все норовит продать нам рецепт.

– Рецепт? Господи помилуй, только этого нам не хватало! – Бурек пренебрежительно махнул рукой.

– Рецепт? – Керн насторожился. – Кто же это хочет продать вам рецепт?

Провизор рассмеялся.

– Есть такой человек. Он утверждает, будто прежде был владельцем парфюмерной лаборатории. Вранье, конечно. Чего только не брешут эмигранты!

На мгновение у Керна перехватило дыхание.