Черная Вода

– Гер, – Кит закурил сигарету с ярким кофейно-шоколадным ароматом. – Ее надо непременно дожать.

– Дожму, никуда не денется.

– Хорошо, – Кит стряхнул пепел с свою любимую янтарную пепельницу. – Давай, максимум пару дней на это. Дальше, касательно дел на сегодня, нужно сгонять в пару мест – какие-то там текущие проблемы, я не уточнял; и в основной офис – «пошерсти» их как следует – а то в последние пару дней какой-то бардак. А после четырех начнется поставка на склад, тоже, значит, «злого полицейского» надо включить.

Несмотря на то, что у Германа всегда был обширный список дел на день, он никогда их не записывал. Феноменальная организованность и пунктуальность – были его кредо.

А между тем, мой день проходил как обычно: скучняк, постняк и дипресняк. Я поделилась с подругой своим сном, а Людка развлекала меня своими рассказами о Максе, с которым успела встретиться в воскресенье. Описывала с точностью до минуты, когда произошел первый поцелуй, при каких обстоятельствах и его продолжительность. Дальше следовали не менее романтичные подробности прикосновений, а закончилось детальным описанием «чашечки кофе» – предлога, которым она все-таки заманила парня к себе. Зная подругу как облупленную, я могла уже назначить день ее расставания с Максом и делать ставки – не больше недели. Если у них уже все случилось, и Максу больше нечем будет ее удивить, их отношения обречены.

Почему-то я была уверена – Людка влюбится по-настоящему только в того, кого не сможет охмурить в первые сутки. Так, у нее, по крайней мере сохраниться интерес и азарт, заодно будет время привязаться к парню.

В большом душном танцзале проходила стандартная репетиция нашей хип-хоп команды, и после сотого прогона, ноги уже жгло синим пламенем, а дабстеп, под который нам предстояло выполнить «связку» уже записался на подкорку каждому участнику команды. Наконец, Вован – наш хореограф, выключил музыку, и многие из нас как стояли, так и повалились на паркет от усталости. Девчонки валялись тут и там, восстанавливая дыхание, частично, кто снизу, кто сверху, выжимая мокрые майки, закручивая влажные и выбившиеся пряди волос в узел, и жадно глотая последние капли воды из бутылок. Парни ограничивались тем, что высовывали голову в окно или ходили в изнеможении по залу, не в силах остановиться. Что говорить – репетиция прошла плодотворно.

Я ловила себя на мысли, что, если сейчас же не выползу из этого душняка – тотчас же потеряю сознание.

Умывшись холодной водичкой в туалете, я не заметила прогресса и просто засунула голову в раковину под водную струю. С волос полились прохладные потоки. Начало отпускать. Ништяяяяк!

Натянув узкие джинсы, я не стала тратить силы на переодевание футболки, а просто надела сверху курточку – авось не простужусь. Далее последовали прощальные поцелуйчики со всем составом команды и я, наконец, покинула любимую анти-депрессантную обитель.

Примерно так и проходили все вечера рабочей недели – в тренажерном зале или на «хопчике».

У входа уже маячил образ Димона с небольшим плюшевым медведем в руках.

Боже! Неужели он так зауряден? Хорошо, хоть бесполезного букета не наблюдается.

– Какая милота! – я смело направилась к нему, запустив пальцы в мокрые волосы. – Это мне?

– Хо-хо! – прищурился Димон, скрепив приветствие, поцелуем в щечку, – быстрая какая! Чего это сразу тебе?

– А кому тогда? – я закатила глаза.

– Мне! – Димон попытался максимально огородить меня от медведя, поворачиваясь ко мне боком и беря под ручку, – может, это мой медведь. Личный. Понимаешь?

– Ага, – я плотнее прижалась к его руке, – рюкзак для транспортировки травы.

– А я смотрю – у тебя глаз наметан, – он повертел игрушку в руках и, наконец, вручил мне. – Ладно, так и быть – дам погонять на день.

– Какой прелестный медве… жуть, – я провела попой медведя по лицу Димона.

– Ну, котенок! – бесился он. – Постой… у тебя мокрые волосы?

Я пожала плечами, выражая свое сожаление.

– Не май месяц вообще-то! – он поднял мой капюшон от курточки.

– Спасибо, – меня осветила озорная улыбка. – Но вообще-то я постоянно так хожу.

Мы поплелись в медленном темпе, подкалывая друг друга, делясь предпочтениями в литературе, музыке и кино. Затем, переходя на личные интересы и хобби, я узнала, что, на самом деле, парня больше всего увлекают осознанные сновидения!

– Что это? – это словосочетание показалось мне каким-то нелепым. – Ты спишь и осознаешь бренность бытия?

– Темнота! – вздохнул он. – Это когда спишь и осознаешь, что находишься во сне. И можешь управлять своим сном.

– И что тут такого?

– Как что? – Димон довел меня до скверика и присел на скамейку, потянув меня за собой. – Ты думаешь, это так легко?

– Ну, я, например, всегда знаю, что сплю во сне и творю всякую дичь.

– Ты? – он широко улыбнулся. – Да ладно! Что, например?

– Эм… хожу по всяким страшным местам и встречаюсь с… – активно жестикулируя, я пыталась подобрать какое-нибудь подходящее слово, характеризующее того огромного черного чувака, но так ничего не придумала.

– Ничего себе! – восхищался он. – А что сегодня делала?

– Сегодня…, – тут я вспомнила о Германе и продолжала уже задумчивым тоном. – Я была Египетской царицей. Вышла прогуляться, а все вокруг начало разрушаться, потом я чуть не утонула, а потом разбилась о скалы.

– Нормально – скалы в Египте, ага.

Я стыдливо засмеялась своему невежеству – во сне все выглядело вполне логично.

– Твой случай сложно назвать управлением сна, – уже серьезно продолжал он. – Но знаешь, вот что у меня действительно хорошо получается, так это растолковывать сны. И если тебе интересно, то я весь к твоим услугам.

– Ты шутишь! – я недоверчиво сдвинула брови. – Это… как-то странно.

– Мое дело предложить, – он подмигнул и придвинулся совсем близко.

– Так, допустим, – я тоже придвинулась поближе. – А толковать сны – это когда ты выискиваешь там всякие детские проблемы или чувство неудовлетворенности?

– Нет, котенок, – в его голосе появились нотки мягкости. – Фрейдом не увлекаюсь.

Он развернулся всем телом ко мне и положил одну руку мне на плечи:

– А тобой, кажется – да.

Второй рукой он обхватил мое лицо и поцеловал нежно и протяжно.

Все мое существо наполнилось светом. Это было то чувство, когда любимый кот ложится как можно плотнее ночью под бочок. Когда мартовское солнце нежно согревает промерзшие за зиму косточки. Когда понимаешь, что с этой секунды все мысли будут только о нем.

Напряжение последних дней, разом, спало с плеч, и я чувствовала бесконечную благодарность за появление в моей жизни этого странного парня.

Выйдя из метро, мы с Димоном пошли к моему дому, используя короткий путь, который проходит с задней стороны телевышки. Димон увидев ее с такого близкого ракурса, пришел в неописуемый восторг.

– Фигасе, какие у тебя тут красоты, – изрек он, задрав голову вверх. – Она как будто падает.

– Никогда здесь не был? – удивилась я.

– Нет, – протянул он. – И звезды видны. Ложись.