Преследуемая временем

– Гена, мне нужна полная информация…

Затем голос ответил мне:

– Да, Лиза, мы уже спускаемся к вам.

Компания в полном составе, дружно осыпая комплиментами мою стряпню, вспоминала вчерашний вечер.

– К концу застолья «выпала из обоймы». Вы хоть скажите: довольны проведённым вечером? – спросила я, ни к кому персонально не обращаясь.

Валера перебил моё любопытство и резко предложил:

– Ребята, оставайтесь все на шашлыки. Во дворе мангал стоит. Затопим баньку. После пара поныряем в сугроб. Красота!

– Спасибо, друг, за предложение, но всем, кроме Жанны с Мишей, завтра на работу. Поедем мы. Дети хоть и взрослые, дома остались, а родительский контроль никто не отменял – изрёк Павел.

– Мы тоже тронемся в путь. Съездим проведать родственников. На обратном пути опять заедем к вам. Холода обещают через три дня. В дорогу, в минус тридцать, нет желания выезжать, – сообщил Михаил Викторович.

– Вы все нас одновременно покидаете? – удивилась я.

– Получается так. Через час уедем, – добавил Павел.

Искренне возмущаясь, я вернулась на кухню за гостинцами детям друзей.

Через час в доме стало тихо и пусто. Убрав со стола, вернулась в оранжерею. Посидела на диванчике. На улице шёл мелкий снег. Хмурое зимнее небо свисало с крыши летнего домика напротив. Клонило ко сну. Достав плед и подушку из шкафчика, я удобно пристроилась на диване. Водоворот мыслей о друзьях, о Никите из моих видений прервал телефон. Поступило письмо от шефа: «Лиза, объясни второе сообщение. Что за пёс? Как это понимать?». Со словами удивления вслух:

– Какое ещё второе сообщение? Отправляла же только одно с утра! – заглянула в электронный почтовый ящик.

Действительно, два сообщения. Открыла второе и с недоумением уставилась на текст: «У попа была собака, он её любил. Она съела кусок мяса – он её прибил».

Мысли роились в голове, перелетая одна через другую: «Когда я могла отправить еще одно письмо? Не собиралась его отправлять без результатов планируемого повторного сеанса погружения в видения. Тогда, выходит, что кто-то это сделал? Зачем? Что за детские шутки? Кому было нужно?»

Друзья все знали, что к работе я отношусь очень серьёзно. Вторжение кого-то из них в мою переписку с руководителем никак в голове не укладывалось.

Сообразив, что нужно быстро объяснить Бульбуде появление глупого послания, написала первое, что пришло в голову: «Владимир Михайлович, в гостях дети. Переписку в кабинете оставила открытой. Видимо, и до неё добрались. Простите. Анализ еще не готов, пришлю к вечеру в кратком объёме. Всё остальное передам на словах рано утром».

Перебрав в памяти всех, кто мог иметь доступ к ноутбуку, пришла к выводу: все, кроме Геннадия Петровича. Он с утра находился на втором этаже вместе с Валерой, а затем до отъезда – вместе со всеми. Мужа сразу исключила. За многие прожитые годы с ним, установились определенные привычки. В том числе, не вмешиваться в работу друг друга и не влезать в личные переписки. А привычки по жизни не меняются.

В любом случае, звонить и спрашивать друзей по этому поводу не собиралась. Намёк на такую глупую шалость мог обидеть любого из них. С получаса мысленно перебирала возможные варианты обстоятельств, при которых могло появиться это послание шефу. Затем, решила всё оставить в прошлом и заняться дальнейшим анализом человека с фотографии.

На этот раз, медитация была не долгой. В пустоте разума создала изображение Никиты и «включила» режим ожидания. Вскоре, появилась первая картина действий.

«В гостиной, за круглым белым столом с резными ножками находились двое. Один из них Никита. Напротив сидела женщина. Красивая брюнетка. Голос бархатный и взволнованный:

– Никит, я не стану мешать твоему общению с детьми. Ты будешь иметь возможность видеться с ними тогда, когда захочешь. Они тебя любят. В родительской квартире, подаренной мне, достаточно места для их игр. У каждого из них будет своя комната. Если буду задерживаться на работе, мама присмотрит за ними. С ними всё будет в порядке. И со мной тоже. Поверь, я не могу иначе. Наши отношения зашли в тупик. Рядом с тобой живу не я. Живёт моё одиночество. Нет ничего тяжелее, чем быть одинокой рядом с близким и любимым человеком.

– Не надо, Вика. Не утруждай себя и не обманывай меня высокими понятиями отношений. Если бы любила, то не собиралась бы уходить. Скорее всего, у тебя другой мужчина.

– Это не так. Ты давно перестал меня слышать и видеть. Больше не могу с тобой жить.

Голос Никиты звучал спокойно и устало:

– Мы много раз обсуждали наши проблемы с тобой. Я устал. Действительно, будет лучше пожить врозь. Детей буду часто навещать. Моё участие в их воспитании и содержании не прекратится и после развода. Если решишься на такой шаг, то не буду против».

Просмотрев еще два эпизода из жизни анализируемого, села за сообщение Бульбуде: «Из просмотра личных отношений: спокоен в критических ситуациях (предстоящий развод). Самоконтроль на высоком уровне. Ответственен за свои решения. Из просмотра служебных отношений: уверенность в своих решениях и поступках. Отсутствие критической оценки действий после допущенных ошибок. Вызывает уважение подчиненных профессионализмом. Периодически жёстко доминирует над ними».

За окном всё еще шел снег. Надо было оставить ключи соседке, чтобы присматривала за домом. В наше отсутствие за умеренную плату хозяйство вела она. Пора собираться ехать к детям в городскую квартиру. И завтра с утра на работу.

Собрав все подарки, и прихватив оставшиеся продукты, я навела порядок в комнатах. Снегопад прекратился, когда мы выехали. Подарок Михаила Викторовича, картину, решила оставить в загородном доме. Она хорошо смотрелась на полке возле камина.

Выходные прошли удачно. Как хорошо, что у нас такие замечательные семейные друзья! Прожитая часть жизни рядом с такими людьми и общение с ними в настоящем доставляли всё большее удовольствие с каждым годом. Я ценила жизнь такой, какая она есть. Её каждый миг и каждое событие.

***

Учебу в начальных классах я завершила с пятью четвёрками за год. Лето провела в деревне у бабушки. Днями напролёт пропадала у речки. Купались с подружками с небольшими перерывами на обед и ужин. Вернувшись домой после полуторамесячного отсутствия, я с удовольствием отметила, что выросла на целых шесть сантиметров. Вопрос роста для меня был очень болезненный. В мае, в конце третьего класса, хотела записаться в спортивную секцию по баскетболу. Мою подругу с четырёх лет, она же – соседка Марина, взяли в секцию с первого визита к будущему тренеру. Занятия должны были начаться с четвертого класса. Меня же, худенького низкорослого кузнечика, тренер отослал обратно, подрасти за лето. Сказал, что роста недостаточно. Проглотив обиду, возмущаясь всю дорогу домой, я своей, более везучей подружке, предложила:

– Спорим, что после лета я вырасту на восемь сантиметров? В начале четвертого класса тренер меня возьмет в свою секцию.

– Давай! А на что? – подхватила Маринка.

– А давай на пачку жвачек немецких. Там их десять штук.

– Согласна.

И мы ударили по рукам. О том, что вырасти за лето на восемь сантиметров не реально, даже не задумывалась.

С тех пор прошло два месяца. Я уже была на шесть сантиметров выше. И на речке целыми днями купалась неспроста. А всё потому, что слышала, как мама говорила, что плавание укрепляет мышцы и удлиняет тело. Только вот, плавать пришлось учиться не совсем обычным способом. Долго понаблюдав за моим страхом перед речкой, деревенские мальчишки неожиданно сбросили с обрыва в воду. Тонуть в планах не было. Пришлось бултыхаться, работать ногами и руками, как учили подружки. Не знаю, сколько я судорожно дёргала своими конечностями-тростинками в воде, неожиданно, сквозь панику, обнаружила, что плыву. До берега речки оставалось чуть-чуть. Преодолев эту дистанцию и выйдя на берег, отдышалась, а затем, состроила гримасу и показала кулак мальчишкам наверху. В душе я на них не злилась. Даже, наоборот, была благодарна за обучение. Но то, что заставили окунуться в свой страх так неожиданно, оставило неизгладимое впечатление.

До конца каникул оставался месяц, чуть больше. Я вернулась домой от бабушки, папиной матери. Необходимо было еще добрать в росте два сантиметра. После моих постоянных приставаний к Катюне с расспросами как это сделать, мне соорудили перекладину во дворе из куска трубы. Там я могла висеть столько, сколько выдерживали мои худые ручки, соломинки. Теперь утро начиналось с моего подвешивания своей тушки на перекладине. Перекладиной же заканчивался каждый вечер. Кроме этой одержимости была и вторая: я взахлёб начала читать книги. Среди них были сказки, легенды Древней Греции, приключенческая литература и детективы. В доме стояли полные книжные шкафы благодаря любви к чтению Котёнка. Именно она и привила мне интерес к книгам.

Одним ранним утром, как обычно, прибежала Маринка, позвала на улицу. Состроив загадочное лицо, сообщила:

– Мальчишки наши сейчас пойдут горох воровать на поле. Утром смотрителя не будет.

Быстро представила, как ребята наши полакомятся сочным зеленым горохом. Нам же с Маринкой, останется наблюдать за этим процессом и глотать слюни.

– А нас с собой не берут? – спросила я.

– Они сказали, что не девчачье это занятие. Мы будем обузой, если придется драпать от смотрителя.

– Ну, уж нет! Мы пойдем с ними. Одевай, Маринка, мои брючки и кеды. Пошли.

Одевшись в спортивную одежду, с сумками наперевес, мы вышли к ребятам и объявили о нашем решении идти с ними.

– Там смелость нужна. Быстро бегать уметь в случае чего. Вы – то куда лезете! Страшно станет, реветь начнёте. А убегать как будете. Вот так? – смешно кривляясь, один из наших веснушчатых друзей, Санька, пробежался перед толпой мальчишек и все весело засмеялись.

Примечания