Гордость и Принуждение

На тот момент, желания Лилии были банальны: сдать зачёт, закончить сессию без «хвостов», сбросить пять килограмм лишнего веса. Все давалось ей очень легко, и она становилась все увереннее в себе. Дальше пошли желания устроиться хоть на какую-нибудь работу, накопить денег на зимние сапоги или поход в парикмахерскую. И они поняли, что копить вот так «в складчину» гораздо легче, чем по одиночке. Получалось, что один месяц Лилия копит на очередную «хотелку» подруги, а второй месяц – ее однокурсница.

Теперь уже закадычные подруги горели огнем от мотивации и собственного успеха. Их запросы и амбиции росли с каждым новым выполненным заданием. И они начали потихоньку приглашать в свой маленький клуб других девушек. Так деньги копились ещё быстрее и через год Лилию было не узнать. Он похудела на двадцать килограмм, вылечила акне у косметолога, привела в порядок свой гардероб и выбилась в отличницы.

На последнем курсе девчонки поставили цель «по-крупному»: выйти ужасно замуж. Муж непременно должен быть красивым, богатым и желательно известным. Лили выбрала себе в кандидата молодого американца Хэла Рона, у которого был инвестиционный бизнес в России. Он тогда частенько мелькал в новостях как один из самых успешных бизнесменов. Лилия в совершенстве владела английским, на тот момент уже была в лучшей своей форме, да ещё и уверена в себе. Наказание, как всегда, подстегивало ее, и девушка была решительна как никогда. Несколько месяцев она проработала обычным офис-менеджером в офисе Рона, пока наконец не обратила на себя внимание. Хэл Рон был обречен, такую хваткую акулу, как Лилия уже было не остановить. Вскоре они поженились и составили брачный договор, где в случае развода Лилия претендовала на половину всего состояния и имущества супруга. Хэл был влюблен по уши, и он был готов отдать даже все, за возможность никогда не расставаться с супругой.

Однако голы шли, и пыл Хэла иссяк. Он сутками проводил в своем офисе и строил свою инвестиционную империю, а Лили окончательно заскучала. Ей не хватало всего: мужского внимания, азарта и того незабываемого чувства успеха. Тогда-то она и создала свой новый клуб, где собирались только самые богатые и почитаемые люди. Там она познакомилась с Вермелем, который вскружил ей голову. Для нее он был идеален во всем: властный, красивый, успешный, азартный и неутомимый в постели. И тогда они решили убрать Хэла с дороги и прибрать к рукам весь его бизнес. Начали они с Красовского. Они сами пригласили его в клуб и предложили провернуть одну финансовую операцию. Они разыграли комедию, что им нужно отмыть крупную сумму денег. Красовский обратился в творческую мастерскую Кирилла и выполнил задание.

Вскоре он узнал, что вся эта операция была выдвинута против его же босса – мистера Рона. И ему не оставалось ничего другого, как молчать, чтобы не угодить за решетку. Тем временем, Рон обратился за помощью к самому известному адвокату – Рейну Фогелю. Все члены клуба напряглись, зная о репутации Фогеля решать дела любой сложности. Потому на этот рад проставить надо было самого Фогеля. Тут в игру и вступили мы с Алексом, поначалу провалила задание, но потом уже играя по правилам клуба. Заговорщики не учли только одно: что Фогель вдруг увлечется такой девушкой как я, и ринется на мою защиту. Поэтому, фактически, если бы не он, то мы с Алексом стали бы просто расходным материалом для игр участников клуба.

После такого детального рассказа Красовского, я даже испытала уважение к миссис Лили Рон. Конечно, ее деяния были чудовищны, но в целом ничуть не лучше моих собственных. В этот момент я чётко увидела, куда меня могли завести таланты к вранью и подделке документов. Я, не задумываясь была готова подставить ни в чем не повинного Фогеля. А все ради чего? Ради прихоти амбициозной птички Лили, которая заскучала в своей золотой клетке?!

Мой мир разрушился окончательно. Единственным выходом из ситуации я считала побег из дома Рейна. Как бы больно мне не было, но я должна это сделать. Последний шаг, который уничтожит этот этап моей жизни, но который позволит начать все с чистого листа.

Глава 71

Этим же днём, когда Рейн снова отправился по делам, я окончательно решила уйти. Погладив на прощанье овчарку Ремса, я шагнула за ворота владений Фогеля и пошла к дороге.

Мне повезло, и первый же таксист согласился довезти меня до района Алекса. Я по-прежнему не хотела встречаться с другом, но другого выхода не было. Сбежать без его помощи у меня не получится.

И вот уже через полчаса я робко звонила в его дверь.

– Ив? – удивился он, потирая заспанные глаза. – Что-то случилось?

Его лицо тут же стало серьезным, и он втянул меня в свою прихожую.

– Алекс, – начала я, не смея поднять голову. – Я хочу уехать. От Фогеля. Навсегда. Поможешь?

– Конечно, – парень тут же взбодрился. – Поедем прямо сейчас.

– Я знаю, у нас тут квартира, – печально продолжала я. – Но…

– Ни о чем не беспокойся, – перебил он. – Я отвезу тебя временно в какой-нибудь соседний город, потом вернусь, продам квартиру, найду тебе новый паспорт, и мы уедем окончательно. Идёт?

Я закивала, сглатывая ком в горле.

– Ив, – снова позвал меня Алекс, после небольшого молчания. – Я очень горжусь тобой. То, как ты вчера хладнокровно и сосредоточено себя вела… Это реально круто! Ты ведь не собиралась потакать Вермелю, но все выстроила так, чтобы потянуть время и дождаться помощи. Без истерик, без лишних движений. Ты нереально сильный и мужественный человечек!

Я осторожно подняла голову и встретилась с восхищенным взглядом голубых глаз. Сердце защемило от услышанного. Очевидно, что он льстит мне, успокаивает. Но его тактичность и нужные слова мгновенно дали мне почувствовать себя хозяйкой положения. Я всегда поражалась его способности поддерживать во мне огонь даже в самые отчаянные моменты.

– Спасибо, – чуть хрипло ответила я, от подступивший к горлу слез.

– Я серьёзно! – улыбнулся он. – Ты – герой. И сейчас ты поступаешь правильно.

Вот так, простым словами, без прикосновений, моему другу удалось восстановить ту самую тоненькую нить дружбы, которую я чуть было не оборвала.

Затем Алекс собрался за считанные минуты. Он лишь принял холодный душ, оделся и взял все деньги, что у него были. За вещами было решено вернуться через пару дней.

Из-за отсутствия документов, мы не могли себе позволить авиаперелет и железнодорожный транспорт. Поэтому пришлось довольствоваться битком набитым междугородним такси. Но это было и к лучшему: мне хотелось насладиться своими страданиями сполна.

Я вспомнила нашу первую встречу с Рейном в холле. Как он посмотрел на меня: высокомерно и оценивающе. Затем его откровенные домогательства в кабинете, нашу первую близость на его столе. Вспомнила как он спас меня от разъяренного Вермеля, а потом перевез к себе. Наши сексуальные эксперименты. Я ведь и не догадывалась раньше, что мне нравится удушье, что я настолько ненормальная мазохистка. Это все неправильно. Он вытаскивает наружу мои странные наклонности, дикие желания, при этом подавляет мою силу. Я не чувствую себя сильной и смелой рядом с ним, напротив: я становлюсь слишком доверчивой, спокойной и открытой. Эти качества не помогут мне выжить, а только сделают еще больше зависимой от Рейна. Этого нельзя допускать! Но почему тогда я уже так тоскую без него?!

– Ив, – шепнул Алекс, скорее всего заметив сожаление в моих глазах. – Постарайся заснуть.

Я молча кивнула и, проехав еще минут десять, задремала на плече друга. Пару раз Алекс сбросил телефонные звонки на мой мобильный от Фогеля, но я просто морально не могла попрощаться с Рейном.

Внезапно на одном из светофоров нас подрезала машина и я ударилась о подголовник водительского сиденья. Салон наполнился ругательствами водителя и возмущёнными вздохами пассажиров. Пока я пыталась прийти в себя спросонья, дверь с моей стороны открылась и мужские руки потащили меня наружу.

– Не трогай ее! – воинственно выкрикнул Алекс, когда я уже оказалась на улице в крепких мужских объятьях. – Ты с ней достаточно наигрался!

– Это не тебе решать! – злился Рейн.

– Ива уже все решила! – сквозь зубы отвечал Алекс.

– Отпусти меня, – я уткнулась лбом в грудь Рейна, не предпринимая никаких попыток высвободиться. – Пожалуйста, отпусти.

Но Рейн грубо схватил меня за локоть, усадил в свою машину и заблокировал двери. Затем он расплатился с водителем такси и сообщил, что довезёт нас сам.

– Послушай, Алексей, – уже совсем спокойно сказал он. – Нам нужно наконец поговорить по-мужски.

Глава 72

– Да я за мужчину вас не считаю! – выпалил Алекс. – Вы – садист и извращенец. Ива все равно не останется с вами.

– Сколько тебе лет? – спросил Рейн, игнорируя оскорбления.

– Причем здесь это?! – Алекс увидел, что люди на улице обращают на них внимание, и чуть сбавил тон и злость. – Ну, двадцать три.

– А мне тридцать шесть, – спокойствие Рейна было непоколебимым. – И я кое-что понимаю в жизни, в психологии отношений, и в психологии секса. Секс – это не только доказательство любви в паре. Во многих случаях секс – это своего рода разрядка, избавление от напряжения. Многие влюбленные отмечают, что секс после ссоры особенно приятен. Потому что так они сбрасывают все то напряжение между ними, что выходило через ссору. А некоторые пары допускают в свои отношения грубый секс. Я вижу, как ты относишься к Иве, поэтому скажу максимально мягко: Иве периодически как раз нужна такая разрядка.

Видишь ли, женщинам не свойственна агрессия и постоянное подавление своих эмоций. А она привыкла это делать. Тут и отсутствие взаимопонимания с матерью и то, что столько времени она дружила с тобой – парнем. Была бы у нее подруга, Ива могла бы ей плакаться, жаловаться, ныть. Но с друзьями-парнями такое не проходит. Кроме того, ты говорил, что она никогда не признает свою слабость. Так вот секс – это единственный момент в ее жизни, когда она выпускает свою слабость наружу. Она становится женщиной, такой, какой бы и была, если б не все предшествующие события ее юности.

И как многие женщины, она подсознательно тянется к человеку, который возьмет на себя ответственность за нее. Все это время, ты брал такую ответственность, но с тобой она не могла быть мягкой. Она равнялась на тебя. Меня же она признает как личность, как неоспоримого лидера, и как партнера, который никогда не причинит ей боль.

– Не причинит боль, да? – Алекс скривил лицо от злости.

– Именно, – все также расслаблено говорил мужчина. – Если бы она с такими сексуальными пристрастиями попала в постель к какому-нибудь малолетке… Хорошо – к ровеснику. Тогда бы она испытывала боль. И в последствии, это переросло бы в зависимость. А свой каждый секс она бы принимала только через боль. Потому что в двадцать лет парни еще ничего не понимают в психологии секса.

Я же, будучи грубым, контролирую ее каждую долю секунды. Я вижу ее доверие и никогда не перейду черту. Я даю то, что избавит ее от всего того гнета, который она испытывала. Ива – моя женщина. Только я знаю как с ней обращаться и как сделать ей хорошо. Не только на физическом уровне, но и в моральном плане. Ни один ровесник не даст Иве то, что даю я. Да и не только ровесник. Я думаю, ни один взрослый мужчина не подойдёт ей так как я.

– Но это не исключает того факта, что вы – садист, – усмехнулся Алекс. – Не будете же вы утверждать, что делаете это только для Ивы, а на самом деле вы нежный романтик.

– Ты прав, утверждать не буду, – согласился Рейн. – Но агрессия и доминирование свойственны мужчинам как особям. Разве ты сейчас не проявляешь точно такие же качества к своей подруге? Ты так же агрессивно пытаешься на нее надавить, и так же властно распорядиться ее судьбой. Одна разница: ты еще не знаешь, как этим пользоваться. Но все придет с возрастом.

Поэтому, да: я допускаю боль и удушье в нашу с Ивой постель, но я контролирую эти процессы и никогда не покалечу мою девушку. Я благодарен тебе, что ты тогда вовремя рассказал о ее детстве. Но, если ты и вправду дорожишь вашей дружбой, то должен отпустить Иву и не вмешиваться в нашу личную жизнь.

Алексу было по-прежнему неприятно присутствие Фогеля, но теперь ему нечего было возразить.

– И еще, – добавил Рейн, уже уверенный в своей победе. – Даже если ты твердо решил уехать, не делай этого сейчас. Не рви ей сердце. И хватит с вас незаконной деятельности. Я помогу тебе с работой. Только выбери то, что тебе действительно будет по душе. Чтобы Ива больше не бегала к тебе в СИЗО.