Беовульф
2800
сами храните! —мой срок истекает!Повелеваювам, ратоборцы,мой прах и пепелукрыть в кургане,в холме высоком,близ моря насыпанномна Мысе Китовом,[164]дабы отныне2805
то место зваликурганом Беовульфаморескитальцы,в ладьях плывущиеиз дальних пределовпо темным водам».Обруч ошейныйвитого золотавождь доброчестныйвручил воителю —2810
кольцом и обручем,кольчугой и шлемомон юного мужаблагонапутствовал;«Ты – единственныймой наследникиз рода Вагмундингов,чье семя сгинуло,Судьбою похищено:в час предначертанный2815
ушли знатнейшие —и я за ними!»С последним словомугасло сердцемудрого старца;осталось тело,костра пожива;душа отправиласьискать наградысреди угодников.2820
То было горем,великой скорбьювоина юного:он видел теловождя возлюбленного,лишенное жизни;но тут же, рядом,его убийцалежал бездыханный,жизнекрушитель,2825
погибший в схватке,змей зломерзкий,страж, утратившийсвои сокровища,ибо железноелезвие тяжкимударом в сердцевдруг оборвалодни его жизни,и грянул оземь2830
холмохранительна склоне кургана:не властен он большелетать ночами,червь огнекрылый,гад, стерегшийсвои богатства.Дракон был поверженрукою конунга,клинком владыки,2835
каких воистинусреди сынов земливовеки не было,хоть я и слышалпеснопреданьяо многих сильныхи стойких в битве,но не посмел быиз них ни единыйв огне сходиться2840
с ядоточащимчервечудовищем,стяжая богатство,как сделал Беовульф,смертью купившийклад несметный,в битве, где обапротивоборцарасстались с жизнью!Тогда уж из лесу,2845
из рощи вышликлятвопреступники, —те десять бесславных,бежавших в страхе,копья в испугеподнять не посмевших,меча в защитуратеначальника, —и вот, покрывшиещиты позором,2850
они приблизилиськ одру героя,глядя на Виглафа:сидел скорбящийнад телом старца,достойный копейщиккропил водоюлицо владыки,но бесполезно —ничто не смогло бы2855
дружиноводителявернуть к жизни!Господня воляв веках непреложна,Промысел Божийискони правилделами смертных, —и ныне так же!Суровой речьюих встретил воин,2860
мужей трусливых,бежавших от битвы;на них, бесчестных,глядя презрительно,так молвил Виглаф,сын Веохстана:«Правдоречивыйсказал бы: воистинувождь, наделившийвас, нестоящих,2865
кольцами золота,ратными сбруями(ибо нередков застольях бражныхшлемы, кольчуги,наряды сечи,в дружинном заледарил державныйвсем, приходившимв его пределы), —2870
зря отличил онмечами острымивас, дрожащихпри виде недруга.Не мог он похвастатьсявашей помощьюв сражении, конунг,но, взысканный БогомПобедотворцем,один сумел он2875
в неравной схваткеврага пересилить!Я был невластенспасти державца,и уберечь егонадежды не было,но, изловчившись,помог я родичу:мечом наудачуударил чудовище —2880
оно ослабло,и в горле смрадныйогонь пресекся.Но слишком малобыло соратниковвокруг владыки! —за то отнынеи вам не будет[165]даров сокровищных,нарядов ратных,2885
ни радостей бражных;и вы утратите,землевладельцы,наделы наследные,когда услышатдружиноводителив краях сопредельныхо том, как в битвевы обесславились!Уж лучше воину2890
уйти из жизни,чем жить с позором![166]»Тогда ко дворцуон гонца с вестямипослал, в хоромынад морем, где ждалис утра старейшины,сидели ратники,гадая надвое:то ли оплакивать2895
вождя погибшего,то ли с победойвернется конунг;и не солгал импечальный вестникс холма приморского,муж, прибежавшийс мыса курганного,но правду измолвил,сказал глашатай:2900
«Возлег сегодняна ложе смертивладыка ведеров,гаут всевластный,уснул, убитыйв бою драконом!А рядом с героемжизнекрушительпростерся мертвый,ножом распоротый2905
(не меч, но двуострыйнож покончилс червечудовищем).Там же Виглаф,сын Веохстана,над Беовульфом,живой дружинникнад павшим державцем,страж печальный,сидит, охраняя2910
и друга и недруга!Ждут нас войныи кровомщение,[167]едва о смертиправителя нашегоузнают фризы,франки услышат.Та распря вспыхнула,когда на хуговдружину Хигелак2915
и флот свой двинулк пределам фризским,где войско хетваровс ним переведалось,воинство сильное,многомогучее, —там был поверженотважный в битве,пал в сражениивождь, не успевши2920
воздать соратникамза службу добычей;возненавиделинас меровинги.[168]Не жду я такжедобра и мираот племени шведов:ведь всем известно,как в Роще Вороньей[169]убил Онгентеов2925
Хадкюна Хредлинга.Тогда впервыегауты гордыевойнолюбивыхискали Скильвингов,и встретил гаутовродитель Охтхере,старец державный:сваливши Хадкюна —вождя мореходов,2930
из плена выручивжену, чьи сокровищавраги похитили,свою супругу,ему родившуюОхтхере с Онелой,он гнал дружинников,лишившихся конунга,и, встав на дороге,рать бегущую2935
близ Леса Вороньегонастиг – и немногих,там уцелевших,усталых и раненых,обставил воинством;всю ночь он без усталигрозил злосчастнымстрашными казнями:одних он прикажетзарезать поутру,2940
других – повеситьна радость воронамна древе смерти.Но на рассвете,когда уж воиныв спасенье изверились,вдали запелирога походныедружины Хигелака —явился верный2945
конунг с отрядомна помощь родичам.В битве кровавойсшиблись рати —гауты, шведы,народ с народом,смешались в сеченеобозримой.Тогда с дружинойвождь сокрушенный,2950
старец-воительбежал, спасаясь,спешил укрытьсяв стенах Онгентеов:изведав могуществои доблесть Хигелака,дольше не мог онборьбой испытыватьвойско вражье,и, не надеясь2955
от морескитальцевспасти казну своюи чад с супругой,он под защитувысокой насыпиушел в ограду;но следом стягидружины Хигелака,теснящей шведов,по полю двинулись,2960
рубились Хредлинги[170]на земляных валах,покуда Онгентеов,седобородыйнародоправитель,в смертельной схваткене встретил лезвиямеча, несущегогнев Эовора.Сперва на владыку2965
напал Вульф Вонрединг,ударил яростный —и кровь державногодружиноводителяседины окрасила, —но старый Скильвинг,не устрашившийся,врагу, как должно,воздал, ответилударом тяжелым,2970
взмахнул над недругомклинком разящимвоитель-старец —и не поспел герой,потомок Вонреда,щитом прикрыться,как шлем крепчайшийрасполовинился,и он, окровавленный,пал на землю2975
(еще он не былсмертью отмечен,но сильно раненныйбоец был в ярости).Тогда воительиз рати Хигелака,брата увидев,к земле склонившегося,мечом размахнулсяи кровлю шлема,2980
щита оградурассек – тут конунг,владычный старец,дух испустил,и осталось за ведерами,судьбой хранимыми,поле брани;и подняли Вульфаи раны родичауврачевали.2985
Победный Эоворс Онгентеова,с вождя дружинник,сорвал кольчугу,убор властелина,и шлем, и лезвиемеча с рукоятьюсложил пред конунгом,за что героюнаграду Хигелак2990
сулил великую —и выполнил слово:за труд кровавыйправитель гаутов,наследник Хределя,домой возвратившись,взыскал и Вульфа,и Эовораказною богатой —было каждому2995
дано сто тысячземлей и кольцами[171](дары щедрейшиеза ратную службу!),и дочь родную,дома отраду,в залог благосклонностион отдал Эовору.Вот корни расприи ярости недругов3000
и кровомщения!Я знаю, скоронагрянут шведык нашим жилищам,едва проведаюто том, что не сталоратеначальника,ревнителя нашихземель и золота,вождя, охранявшего3005
и наше племяи славных Скильдингов, —кольцедробитель,герой владычныйпуть свой окончил.Идите же к конунгу,проститесь, дружинники,с владыкой гаутови возложитезлатодарителя3010
на ложе пламени,а с ним и сокровища —не частью, но полностью —в огне да сгинут[172]каменья и золото,добыча, взятаяв последнем сраженииценою жизни, —так пусть же истлити казну и конунга3015
костер единый:не должно героямносить драгоценностигорестнопамятные,да не украсити шею девичьюкольцо витое,коль скоро пленнаяжена за недругами[173]пойдет на чужбину, —3020
в былое канулис конунгом вместепиры и радости;морозным утром,[174]в руках сжимаякопейные древки,повстанут ратники,но их разбудитне арфа в чертоге,а черный ворон,3025
орлу выхваляющийсяобильной трапезой,ему уготованной,и как он храброна пару с волкомтрупы терзает![175]»Так поведалгонец доброчестныйскорбные вести,и не солгал он3030
ни в слове, ни в деле.Встала дружина;пошли воители,слезами облившись,к Орлиным Скаламвзглянуть на чудо:там, на песке,под закатным небомвладыка лежалбездыханный, воин,3035
правивший ратьюдолго и праведно,щедрый на кольца,а ныне похищенныйсмертью в сражении,державный ведер;там же виднелось,вблизи героя,тело драконье,плоть распростертая3040
мертвого змея,червя зломерзкоготруп, опаленныйпламедыханием(туша твариступней в пятьдесятбыла длиною);в небо взвиваясь,в ночи бесчинствовалдракон, а утром3045
скрывался в пещере —смерть разлучилакладохранителяс его владением:кубки, чаши,блюда лежалирядом со стражем,ржавые лезвия,кольчуги истлевшие(долго покоился3050
клад, наследиедревнего племени,в том подземелье,тысячезимнеезлатосокровище,крепко заклятое,дабы не смелни единый смертныйего коснуться, —лишь Вождь Небесный,3055
Создатель, властеноткрыть богатстватому, кто взысканего благосклонностью,милостью Божьей,мужу достойному!)Но стало ясно,что не было счастьявладельцу богатства,казны курганной,3060
ибо и воинпогиб в сражении,и страж сокровищне смог избегнутьвозмездия в битве.Не знает смертныйурочного часасвоей кончины,и все же уходитон, обреченный,3065
из зала для пиршеств,друзей покинув.Так сделал Беовульф,когда решилсяна бой с драконом,а сам и не ведал,за что он в битвезаплатит жизнью:тот клад до скончаньявеков заклятьем3070[176]
таким заречен был,что станет смертный,в грехах погрязнув,молиться идолами, в цепи адапопав, запятнаетсебя порокамиеще допрежде,чем ступит на этоместо проклятое,3075
раньше, чем взглянетна это золото!Молвил Виглаф,сын Веохстана:«Порой погибаетодин, но многихта смерть печалит —так и случилось!Наших советовне принял пастырь,[177]3080
мольбы не услышаллюбимый конунг,а мы ведь просилине биться с огненнымхолмохранителем —пускай довеказмей дожидался быв своем подземельемирокрушения.Но был вождь верен3085
высокому долгу —стяжал сокровища,и страшную ценуСудьба взыскала!Я был в пещере,мне посчастливилосьв тайник проникнуть(трудна дорога,тропа подземельная),и я, увидев3090
клад сокровенный,нимало не медля,выбрал из грудыбесценной утвари,сколь мог осилить,и возвратилсяс тяжелой ношейк правителю нашему.Еще дышал он,и в полной памяти,3095
вас перед смертьюблагословляя,он повелел вамкурган насыпатьнад пеплом, воздвигнутьхолм во славуего свершений!Он был из смертныхвсеземнознатныхвождем достойнейшим,3100
покуда властвовалказной и домом!Теперь нам должновновь потревожитьтайник подземный,в курган проникнув,взглянуть на золото(стезя мне знакома),насытить зрениесиянием клада,3105
игрой камений.И пусть ко времени,когда возвратимся мы,тут будет ложеготово для конунга,одр погребальный,дабы снесли мывождя могучеготуда, где пребудет он,хранимый Богом».3110
И повелел имсын Веохстана,гордый воительгероям многим,готовить для проводовземлевладыкисруб костровый,дрова и местодля погребения:«Испепелится,3115
в огне исчезнетмуж храброчестный,не раз видавшийдожди железные,где стрелы, тучамис тетив слетая,в щиты вонзались,где дрот остреный,копье бодалодоспехи в битве!»3120
Тут юный, но мудрыйсын Веохстанаверных из воинствавызвал витязей(семеро былосмелых ратников,сам же – восьмой)и повел их под сводывражьего логова(смолистый пламенник,3125
факел, высвечивалтропу в потемках),и там не делилиони добычу,ибо знали,кому достанетсявсе это золото,клад бездозорный,на разорение обреченный;и, не печалясь3130
о тех богатствах,сокровища вынеслипрочь из пещеры.Тогда же змея,червечудовище,с утеса кинулив море – канулдракон в пучине.Кладь золотую,витые кольца,3135
и старца-конунгасвезли на подводек месту сожженияна Мысе Китовом.Костер погребальныйвоздвигли ведеры,мужи дружинные,украсив ложещитами, кольчугами,как завещал им3140
дружиноводительеще при жизни, —там возложилина одр возвышенныйскорбные слугистарца-конунга;и скоро на скалахвскипело пламя,ратью раздутое;черный взметнулся3145
дым под небо;стонам пожаравторили плачи(ветра не было);кости распались,истлились мышцы,сгорело сердце.Герои-сородичигоре оплакивали,гибель конунга,3150
и некая старицатам причитала,простоволосаявыла над Беовульфом,[178]плакала стараяи погребальнуюпесню пелао том, что страшноевремя близится —смерть, грабежи3155
и битвы бесславные.Дым от кострищарастаял в небе;десять днейнасыпали гаутыкурган высокийнад прахом владыки,бугор могильный,заметный издали,морескитальцам3160
знак путеводный.Ограду крепкуювокруг могильникаони воздвигли,из камня стены,мужи искусные.Захоронилив холме сокровища,добычу битвы,витые кольца,3165
и все, что былов пещере драконьей, —вернулось в землюнаследие древних,и будет золотолежать под спудомвовек, как и прежде,от смертных скрытое.Вождю воздалипоследнюю почесть3170
двенадцать всадниковвысокородных, —объехав стеныс обрядным пением,они простилисьс умершим конунгом,восславив подвигии мощь державцаи мудромыслие, —так подобает3175
людям, любившимвождя при жизни,хвалить, как прежде,и чтить правителя,когда он покинулюдоль земную!Так поминалигауты мертвого,навек ушедшегоратеначальника,3180
провозглашая:среди владык земныхон был щедрейший,любил народ свойи жаждал славывсевековечной![179]Примечания
Единственная дошедшая до наших дней рукопись «Беовульфа», датируемая концом Х в., входит в так называемое Коттонское собрание и хранится сейчас в Британском музее. Текст был записан благодаря счастливому стечению обстоятельств. Англию христианизовали с двух сторон: с севера (ирландцы) и с юга (миссия папы Григория). Южная миссия шла от католиков и не потерпела бы траты пергамента иа языческие стихи даже в христианской справе. Но ирландское христианство само представляло собой смесь новой веры с язычеством, и германские обычаи были близки ему. Не удивительно, что чуть ли не вся поэзия создавалась на севере и только переписывалась у саксов. Папская миссия потерпела неудачу, и в Англии не было такого уничтожения старых текстов, как в ряде других стран. В более поздние века поэму спас сказочный сюжет: она уцелела среди прочих текстов о «деяниях чудовищ». В 1731 г. рукопись пострадала от пожара, а главное – от его последствий: из-за того что вовремя не были приняты меры по спасению пергамента, обуглившиеся края листов продолжали осыпаться. Текст поэмы разделен на 44 главы. Иногда новая глава начинается внутри сложного предложения (эта особеность подлинника обычно не сохраняется в переводах). Сам заголовок поэмы добавлен современными издателями.
В 1786—1787 гг. исландец Торкелин (Grimur Jonsson Thorkelin) был в Англии и сделал два списка с поэмы (один сам, а другой заказал неизвестному копиисту). В то время на краях можно было прочесть гораздо больше, чем сейчас. Он же был первым издателем текста (1815 г.). С тех пор «Беовульф» издвался около двадцати раз целиком (не считая переизданий) и примерно столько же раз переводился на английский. Поэма переводилась также на немецкий (десять раз), датский, французский, итальянский (трижды), шведский, норвежский (лансмол) и голландский (по одному разу). Кроме того, Теркелин перевел весь текст на латынь. Поэму переводили дословно и с попыткой воспроизвести атмосферу подлинника, ритмом оригинала, пятистопным ямбом, размером баллад, нибелунговой строфой и свободным стихом, с аллитерацией и без нее, с огромным количеством архаизмов и простым языком. Даже прозаические переводы очень заметно отличаются друг от друга по манере изложения и характеру стилизации.
Публикуемый ниже текст – первый перевод «Беовульфа» на русский язык. Как уже частично говорилось во вступительной статье, точное воспроизведение поэтических особенностей «Беовульфа» и «Эдды» противоречило бы нормам современной поэтики. Главная из этих особенностей – аллитерация. В каждом полустихе было не меньше одного слова, начинавшегося на тот же согласный, что и в соседнем. Кроме того, все гласные аллитерировали между собой. Ударение в древнеанглийском и древнеисландском чаще всего падало на первый слог корня, и на полустих приходилось по два слога с акцентом. Они отбивали такт, как метроном, а неударные слоги (сколько бы их ни было) проговаривались за примерно одинаковые интервалы времени: быстро, если их было много, и медленно, если их было мало. В таких условиях начало ударного слога было самым важным участком слова, и аллитерация подчеркивала именно эти функционально значимые точки стиха. Легко видеть, что аллитерационный стих был хорошо приспособлен для фонетических особенностей этих языков. Ритм «Беовульфа» основывается на чередовании долгих и кратких слогов, но зависит и от количества слогов в полустихе, хотя регулярный дольник отсутствует. Существовал ряд метрических типов, которыми автор «Беовульфа» пользуется с большим искусством. Но русскому (так же как и современному английскому и немецкому) читателю древнеанглийские стихи кажутся прозой. Аллитерация для него не более чем второстепенное украшение текста, подобно тому как для древнеанглийского поэта была рифма. Рифма внутри строки в сочетаниях типа «гол как сокол» встречалась не так уж редко, но была дополнительной, несущественной частью стиха. С другой стороны, поэты той поры почти никогда не рассматривали аллитерацию как стилистическое средство. Лишь в нескольких случаях две длинные строки подряд имели одинаковую (сквозную) аллитерацию, и можно предположить, что это не небрежность, а особый прием. В «Беовульфе» есть и другие приемы подобного рода: ассонансы, игра слов. Так, мрачный каламбур проходит через все описание Гренделя: по-древнеанглийски «гость» и «дух» звучали очень похоже, а Грендель часто называется злым и проклятым духом, но он же и незваный гость. Однако главное в звуковой ткани «Беовульфа» – это смена метрических типов и неумолкающая аллитерация. Переводчик «Беовульфа» сохранил аллитерацию (хотя не всегда на первом слоге), но он не мог сохранить ее древней функции, поэтому читатель в большинстве случаев даже не услышит созвучий типа «призВАл Державный Делить с Дружиной удары сражений», «сЛуЖили им ЛоЖами»… и пр. Кроме того, в переводе аллитерируют не только первые согласные и не только начала ударных слогов. Строки в «Беовульфе» очень длинны и конец строки часто не совпадает с концом предложения; полустих же краток и динамичен. Исландцы, которые понимают свои древние памятники без перевода и, следовательно, из всех германских народов слышат их лучше, чем кто бы то ни было, печатают «Старшую Эдду» только полустроками. Так же поступил в свое время с «Беовульфом» один из первых его издателей Торп (В. Thorpe). Изданный полустихами, русский перевод позволяет воспринять текст «Беовульфа» как поэтический.
Современный читатель напрасно стал бы искать в «Беовульфе» привычные ему приемы: в поэме мало сравнений, эпитеты довольно условны, а метафор нет вовсе. У англосаксонского поэта были совсем иные средства воздействия на слушателей. О некоторых из них будет сказано в примечаниях к отдельным строчкам. Но с самого начала следует обратить внимание на то, что в «Беовульфе» масса необиходных поэтических слов и поражающее обилие синонимов, особенно для понятий, связанных с княжеской властью, мореходством и войной. В русском тексте эта черта древнеанглийского поэтического стиля частично сохранена.
В англосаксонской поэме Х века очень многое непривычно для нас. Отсутствуют знакомые приемы обозначения одновременности событий (см, примечание к ст. 917); основной сюжет все время прерывается отступлениями, и эти отступления сами составляют свой собственный сюжет, в котором есть и план и система, хотя ни то ни другое не видно при первом чтении; оба сюжета взаимодействуют по своим, не всегда очевидным для нас правилам; многие события рассказаны не подряд; все время встречаются намеки на людей и сраженья, о которых уже по крайней мере, тысячу лет никто ничего не помнит, а персонажи поэмы зашифрованы малопонятными нам кеннингами (Хигелак – наследник Свертинга, а королева Хюгд – дочь Хереда, но о Свертинге и Хереде мы только и узнаем из этих кеннингов). Тролли и драконы для нас – существа из мифов, а для людей того времени они были совершенно реальны. Исследователи «Беовульфа», т. е. многие поколения лингвистов, литературоведов, историков, археологов, толковали сложные места в поэме, описывали ее ритм, выясняли истоки древнеанглнйского эпоса, его связи с мифом, легендой и историей, разыскивали параллели с Библией, со скандинавской и ирландской традицией, обнаруживали влияние Гомера, латинских авторов и отцов церкви, устанавливали точный возраст поэмы и ее отношение к другим памятникам древнеанглийской литературы. Из «Беовульфа» узнавали об этике и этикете германцев, об их религии, времяпрепровождении и быте. Текст «Беовульфа» служил неисчерпаемым источником самых разнообразных сведений. И лишь сравнительно недавно к специалистам пришло откровенье, что перед ними не литературное ископаемое, а прекрасные стихи. Тогда и появились обстоятельные работы о стиле поэмы и о секрете ее художественного воздействия. Последние пятнадцать лет явились свидетелями нового расцвета беовульфоведения. После того как была обнародована теория двух американских фольклористов Пэрри и Лорда (М. Раггу, А. В. Lord), многие исследователи стали искать формульную основу и тематический каркас поэмы, т, е. те готовые части, которые всегда использует сказитель эпоса. М. Пэрри, специалист по древнегреческому эпосу, изучал творчество сказителей на Балканах и пришел к выводу, что текст героических поэм не выучивается певцом наизусть, а импровизируется, но импровизируется по определенным правилам: певец без перерыва комбинирует словесные формулы и все время использует традиционные темы, т. е. привычные для этого жанра группы идей (приезд героя, отъезд героя, прибытие посла и т. п.). Пэрри погиб молодым от несчастного случая, и его теория приобрела особенно широкую известность после выхода книги А. -Б. Лорда «Певец-сказитель» (А. В. Lord «Singer of Tales»). Эта теория применялась и к изучению «Беовульфа». Цель исследований состояла в том, чтобы установить, был ли «Беовульф» продуктом импровизации или произведением, сочиненным так, как сочиняются поэмы и романы в наши дни. Формульно-тематическая основа «Беовульфа» (угадывавшаяся многими и раньше) была очень убедительно вскрыта в работах фольклористов и не вызывает сейчас никаких сомнений, но отсюда ничего не следует относительно истории возникновения англосаксонского эпоса, поскольку в ту эпоху и сказители, и профессиональные поэты, т. е. люди, вполне осознававшие себя авторами своих стихов, пользовались одной и той же манерой повествования. Школе Пэрри-Лорда противостоит в английской филологии другая, утверждающая, что «Беовульф» имел определенного автора, знавшего и языческие сказания, и латинские стихи, и отцов церкви. Интерес сосредоточился теперь на личности поэта: был ли он неграмотным певцом или образованным человеком (монахом?), начитанным в церковной и светской литературе, и правомерна ли такая постановка вопроса в эпоху, когда от устного творчества переходят к письменной литературе; совместимы ли импровизация и высокое художественное мастерство; импровизировал ли он свои стихи или записал готовый текст. Во многом по-новому стали изучать аудиторию поэта. Англосаксы VII—VIII вв. образовывали военно-аристократическое общество, сочетавшее варварство с глубоким интересом к литературе, а Нортумбрия (королевство на севере Англии) была главным центром европейской культуры того времени. Но важно было сузить понятие «аудитория», чтобы лучше понять замысел поэта.
О «Беовульфе» написано так необозримо много, что каждая строчка в нем может стать поводом для разностороннего обсуждения. В несравненном по глубине анализа издании Клэбера («Beowulf and The Fight at Finnsburg». Edited, with introduction, bibliography, notes, glossary and appendices by Fr. Klaeber. Third edition with first and second supplements. D. C. Heath and Company. Lexington, Massachusetts, 1950) текст «Беовульфа» занимает неполных 120 страниц, а предисловие и комментарии (не считая словаря и цитат из разных источников) – почти 300 страниц петитом, при том что большинство сведений в них все же дано намеком (ссылкой на библиографию). В издании Добби («Beowulf and Judith». Edited by Е. van K. Dobbie. New York, Columbia University Press, 1953; «The Anglo-Saxon Poetic Records», IV), где рассматриваются только лингвистические вопросы, на 98 страниц текста 170 страниц комментариев (петитом), а в библиографии 600 названий. Комментарий, помещенный ниже, несравненно более скромен и преследует только две цели: разъяснить исторические намеки и кеннинги и обратить внимание читателя на систему художественных средств поэмы. Хотя исторические выкладки помогают разобраться в хитросплетении войн и династических конфликтов, к ним надо относиться с большой осторожностью: во-первых, в науке нет общепринятого мнения по рассматриваемым вопросам, во-вторых, мы не знаем, было ли у древнего поэта ясное представление о тех событиях, последовательность и взаимозависимость которых с таким трудом восстанавливают современные ученые.
