Дом шелка

– Для начала представьте нас, – попросил Холмс.

– Разумеется. Это моя жена Кэтрин.

– Вы, должно быть, господин Шерлок Холмс. Большое спасибо, что так быстро откликнулись на нашу телеграмму. Это я попросила Эдмунда ее послать. Сказала, что вы обязательно приедете.

– Как я понимаю, с вами произошла не самая приятная история, – посочувствовал Холмс.

– Вы правы. Все было именно так, как только что сказал муж. Ночью я проснулась, посмотрела на часы – двадцать минут четвертого. В окно светила полная луна. Я поначалу решила, что меня разбудила какая-то птица, может быть сова, но тут услышала другой звук откуда-то из дома и поняла, что ошибаюсь. Я поднялась с постели, накинула халат и спустилась вниз.

– Опрометчивый поступок, дорогая, – вмешался Карстерс. – Ты могла пострадать.

– Но я же не думала, что мне угрожает опасность. По правде говоря, мне и в голову не пришло, что в доме может быть чужой. Я думала, это кто-то из Кирби или даже Патрик. Я этому парню не вполне доверяю, если честно. Короче, я мельком оглядела гостиную. Там было все как обычно. Потом, сама не знаю почему, решила заглянуть в кабинет.

– Света с вами не было? – спросил Холмс.

– Нет. Луна светила достаточно ярко. Я открыла дверь и увидела фигуру, силуэт на подоконнике, руки чем-то заняты. Он тоже меня увидел – мы застыли, глядя друг на друга, между нами простирался ковер. Я была так потрясена, что даже не закричала. Потом он просто вывалился в окно, упал на траву, и в эту секунду мое оцепенение прошло. Я вскрикнула, подняла тревогу.

– Мы сейчас же обследуем сейф и кабинет, – пообещал Холмс. – Но прежде, госпожа Карстерс, хочу сказать, что акцент выдает в вас американку. Давно ли вы замужем?

– Мы с Эдмундом состоим в браке почти полтора года.

– Мне следовало бы сразу рассказать вам, как я встретился с Кэтрин, – произнес Карстерс. – Потому что тут есть непосредственная связь с моим вчерашним повествованием. Я не упомянул об этом по простой причине – решил, что это не имеет значения.

– Значение имеет все, – возразил Холмс. – Я часто сталкиваюсь с тем, что наименее заметный эпизод дела оказывается самым существенным.

– Мы познакомились на «Каталонии» в тот самый день, когда это судно вышло из Бостона, – объяснила Кэтрин Карстерс. Она подалась вперед и взяла мужа за руку. – Я путешествовала одна, если не считать девушку, которую я пригласила к себе в компаньонки. Эдмунда я заметила во время посадки и сразу же поняла: с ним случилось что-то жуткое. Это было ясно по его лицу, по страху в глазах. Вечером мы виделись мельком на палубе. Мы оба путешествовали в одиночку. Судьба распорядилась так, что во время ужина мы оказались за одним столом.

– Не представляю, как бы я перенес плавание через Атлантику, не окажись рядом Кэтрин, – продолжил Карстерс. – Нервы у меня не самые крепкие, и потеря картин, смерть Корнелиуса Стилмена, кошмарная пальба… для меня это был явный перебор. Я был не в себе, меня колотила лихорадка. Но Кэтрин с самого начала проявила обо мне заботу, и чем дальше мы отплывали от берегов Америки, тем крепче становились мои к Кэтрин чувства. Надо сказать, господин Холмс, что идея любви с первого взгляда всегда вызывала у меня усмешку. Я мог читать о такой любви в бульварных романах, но никогда в нее не верил. Но именно она меня и настигла. Ко времени прибытия в Англию я знал: я встретил женщину, с которой хочу быть до конца жизни.

– А позвольте спросить, с какой целью отправлялись в Англию вы? – спросил Холмс, поворачиваясь к супруге.

– Я была в недолгом браке в Чикаго, господин Холмс. Муж занимался недвижимостью, он был уважаемым бизнесменом и регулярно ходил в церковь, но при этом ко мне по-настоящему добрым не был никогда. Он обладал жутким нравом, и порой я просто боялась за свою безопасность. Друзей у меня было не много, и он делал все, чтобы число их не увеличивалось. В последние месяцы нашего брака он фактически заточил меня в доме, может быть опасался, что я расскажу о нем всю правду. А потом он внезапно заболел туберкулезом и скончался. Увы, дом и основная часть состояния отошли его двум сестрам. Я осталась почти без денег, без друзей. Причин, по которым я желала бы остаться в Америке, просто не было. И я решила уехать. Сказала себе: поеду в Англию и начну все сначала. – Она опустила взор и добавила с выражением кротости на лице: – Я не рассчитывала, что попаду в Англию так скоро и найду счастье, какого так долго недоставало в моей жизни.

В коридоре пробили часы. Холмс живо поднялся с места, лицо освещала улыбка. Я видел, что он собран, энергичен и рвется в бой, – я знал его таким очень хорошо.

– Время не ждет! – воскликнул он. – Надо осмотреть сейф и комнату, где он стоит. Вы сказали, что на «Каталонии» были с компаньонкой?

– Я наняла ее в Бостоне, раньше мы не встречались. Вскоре после нашего приезда в Англию мы расстались.

– Вы говорите, что украдены пятьдесят фунтов. В общем и целом сумма невелика. Посмотрим, оставил ли вор для нас следы.

Но прежде, чем он успел заняться делом, в комнату вошла еще одна женщина, и я сразу понял: она, хотя и жила в этом доме, отличалась от Кэтрин Карстерс в максимально возможной степени. Малоинтересная, неулыбчивая, одета в серое, темные волосы пучком уложены на затылке. На груди серебряный крестик, руки сплетены, как во время молитвы. Темные глаза, бледная кожа и форма губ подсказали мне – это родственница Карстерса, но в ней не было его театральности, скорее она напоминала суфлера, чья доля – стоять в тени и ждать, когда актер на сцене забудет свой текст.

– Ну, что теперь? – строго спросила она. – Сначала ко мне в комнату приходят полицейские и задают дурацкие вопросы, на которые у меня не может быть ответа. Этого мало? Теперь в нашу личную жизнь должен вмешиваться весь мир?

– Это господин Шерлок Холмс, Элиза, – чуть замявшись, представил Холмса Карстерс. – Я тебе говорил, что вчера обращался к нему за советом.

– И каков результат? Он ничем не может помочь – так тебе было сказано. Отличный совет, Эдмунд, лучше не бывает. Нас всех могли убить прямо во сне.

Карстерс посмотрел на нее – любовь в его взгляде слилась с раздражением.

– Это моя сестра Элиза, – сказал он.

– Вы живете в этом доме? – спросил ее Холмс.

– Меня здесь терпят, – последовал ответ. – У меня комната на чердаке, где я предоставлена сама себе, и всех это устраивает. Физически я здесь, но членом семьи не являюсь. С тем же успехом можете говорить с прислугой.

– Элиза, вы же знаете, что это не так, – вмешалась госпожа Карстерс.

Холмс повернулся к Карстерсу:

– Расскажите, если возможно, много ли народу находится в доме.

– Помимо меня и Кэтрин верхний этаж действительно занимает Элиза. Есть Кирби, это наш дворецкий, он же мастер на все руки. Дверь вам открыл именно он. Его жена – наша экономка, они живут внизу. К ним из Ирландии недавно приехал племянник, Патрик, он выполняет отдельные поручения, еще есть судомойка, Элси. К тому же мы держим кучера и конюха, но они живут в деревне.

– Большое у вас хозяйство и беспокойное, – заметил Холмс. – Но мы собирались осмотреть сейф.

Элиза Карстерс осталась на месте. Все остальные вышли из гостиной и проследовали по коридору в кабинет Карстерса, в тыльную часть здания. Окна кабинета выходили в сад, на некотором отдалении находился декоративный пруд. Кабинет оказался удобной, хорошо спланированной комнатой: стол между двумя окнами, бархатные занавеси, добротный камин, на стенах несколько пейзажей (по ярким тонам и почти поспешно сделанным мазкам я понял, что это работы импрессионистов, упоминавшихся Карстерсом). Сейф, достаточно внушительного вида, обосновался в углу. Он был открыт.

– В таком виде вы его застали? – спросил Холмс.

– Его осмотрела полиция, – ответил Карстерс. – Но я решил, что лучше оставить его открытым до вашего приезда.

– Правильно. – Холмс глянул на сейф. – У кого есть ключ? Насколько я понимаю, сейф не взломан, стало быть, его открыли ключом, – заключил он.

– Ключ всего один, и он всегда у меня. Впрочем, полгода назад я попросил Кирби сделать дубликат. Кэтрин держит в сейфе свои драгоценности, и когда меня нет – я ведь езжу на аукционы по всей стране, а бывает и в Европу, – ей нужен свой ключ от сейфа.

Госпожа Карстерс вошла в кабинет следом за нами и сейчас стояла у стола. Она свела руки вместе и сказала:

– Я его потеряла.

– Когда это было?

– Точно не скажу, господин Холмс. Месяц назад, а то и больше. Мы с Эдмундом это уже обсуждали. Я хотела открыть сейф несколько недель назад и не смогла найти ключ. В последний раз я им пользовалась на мой день рождения, в августе. Куда он девался, понятия не имею. Вообще-то, я человек аккуратный.

– А его могли украсть?

– Обычно я держу его в ящичке прикроватного комода. В спальню, кроме слуг, никто не заходит. Насколько я знаю, из дома ключ никто не выносил.

Холмс повернулся к Карстерсу:

– Вы не поменяли сейф.

– Все время хотел это сделать. Но как-то решил, что, если ключ и выпал в саду или даже в деревне, никто не будет знать, какую дверь он открывает. Более вероятно, что он затерялся где-то среди вещей жены, а раз так, в чужие руки он едва ли попадет. В общем, не могу сказать с уверенностью, что сейф открыли ключом жены. Ведь Кирби вполне мог сделать еще один.

– Он с вами давно?

– Шесть лет.