Оценить:
 Рейтинг: 0

Убийца рядом со мной. Мой друг – серийный маньяк Тед Банди

<< 1 2 3 4 5 6 ... 10 >>
На страницу:
2 из 10
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Но я не испытываю благодарности. Я предпочла бы никогда не написать собственной книги, тем более двадцати девяти книг, лишь бы были живы жертвы Теда. Его преступления изменили мою жизнь и открыли мне путь к первому договору на книгу, но по-человечески мне хотелось бы вернуться и стереть его самого и прорубленную им по Америке смертоносную просеку. Будь это в моих силах. По прошествии стольких лет порой даже кажется, что Тед Банди и десятки жертв его были лишь плодом моего воображения.

По иронии судьбы сорок лет спустя публика часто воображает Теда красивым и дерзким преступником. В особенности молодые женщины, нынешние ровесницы его жертв семидесятых.

Я не удивляюсь все новым письмам и электронным письмам от очарованных Тедом Банди двадцатилетних. Тридцать лет назад я видела, как у зала суда в Майами, Флорида, местные девушки бились за места прямо позади стола его защиты.

Они ахали и задыхались от восторга, когда Тед оборачивался на них посмотреть. Он наслаждался их реакцией. Во время первого процесса в Майами он управлял ситуацией – или считал, что управляет.

Почему-то больше всего писем я получаю из Италии, где женщины «любят» Теда и оплакивают его. Письма о нем мне приходили из всех штатов, а также из Франции, Швеции, Голландии, Германии и даже из Зимбабве и Китая. Он сделался американским Джеком-потрошителем, невыдуманным Дракулой, маньяком, чей дух воспарил над рядовыми убийцами. И при этом он извращенно привлекал одиноких женщин.

Возможно, в этом виновата и я: не я ли описала «хорошую» сторону Теда, ту, которую видела в первые три года нашего ближайшего знакомства? Тогда он казался добрым, внимательным и честным, и я не осознавала опасности – не для себя, а для симпатичных молодых женщин, привлекавших его в качестве жертв. Мне хотелось предупредить читательниц о том, что зло иногда является в красивой оболочке. Мне хотелось спасти их от бродящих в поисках жертв садистических социопатов.

Оглядываясь назад, я понимаю, насколько была наивна. Я даже понимаю, насколько наивной я в каком-то смысле остаюсь. Я все еще хочу спасти жизни женщин, но для меня имеет значение еще кое-что.

В 1980 году я плохо осознавала разницу между психически больным и психопатом. В первом издании этой книги я писала, что, убивая всех этих молодых женщин, Тед явно был психически ненормальным. Я действительно думала, что Тед попросту сумасшедший, и писала, что его нужно отправить в психиатрическую больницу.

И я была неправа. Как минимум я понимала, что с его психопатией он никогда не должен выйти в общество. Но это все, что я могу сказать в свое оправдание. Мне не стыдно, что я ошиблась с диагнозом. Так же ошиблись многие беседовавшие с Тедом психологи и психиатры.

Тед не был сумасшедшим. У него, несомненно, был ряд психопатических расстройств личности – явно нарциссических, пограничных и социопатических. Одна психолог несколько раз меняла диагноз Теда Банди, от биполярного до диссоциативного расстройства. Ни с одним из этих двух диагнозов я никогда не соглашусь. Все попытки охарактеризовать его и его поступки никуда не годились – элементарная подгонка в неверные рамки.

Тед, по-моему, был садистом и социопатом, наслаждавшимся болью жертвы и ощущением власти над ней в момент и даже после ее смерти. Ребенком, подростком, молодым человеком, он не чувствовал себя полновластным хозяином собственной жизни. На страшную стезю он встал в поисках власти и контроля.

И ценил он лишь себя.

Страдающий от диссоциативного расстройства понимает разницу между правильным и неправильным. Но она для него неважна, поскольку он – особенный и заслуживает иметь и делать то, что пожелает. Он – центр мира. Все остальные – ничтожные куклы. И по закону, и с медицинской точки зрения сумасшедший – тот, кто этой разницы не осознает, а потому не может отвечать за свои поступки, сколь бы шокирующими они ни были.

Вначале я думала, что наверняка испытывавший чувство вины Тед однажды признается. Но чувства вины он никогда не испытывал. Испытывать вину он был неспособен.

Только чувство самосохранения.

И было в Теде Банди нечто, настолько испугавшее некоторых женщин, что они ушли от него в последнюю минуту. Они настолько рано «учуяли» опасность, что закричали, начали отбиваться или убежали. Долгие годы о встречах с ним они даже говорить не могли. Страх отодвинулся только с наступлением зрелости, когда Тед был давно мертв, и лишь после этого они наконец со мной связались.

Сначала большинство из них боялись читать эту книгу, чтобы не найти подтверждения, что подходивший к ним, выбравший их – действительно был он. Это пугающе близко подводило их к разрушительному переходу за тонкую грань небытия. Так выживший в страшной аварии не хочет о ней вспоминать, пока память о ней не отойдет далеко в прошлое.

Я попросила у некоторых, едва не ставшими жертвами Банди, женщин разрешения включить их рассказы в эту новую главу, и они ответили согласием – при условии, что я не назову их настоящие имена. Это мне понятно.

Я прочла более сотни писем с описаниями происшествий и сначала выбрала лишь те, где, по-моему, действительно имели место столкновения с Тедом Банди. Только для этого мне пришлось размышлять над пугающими воспоминаниями, иначе пришлось бы писать другую книгу.

Первое воспоминание пришло от женщины средних лет, мучимой чувством вины и сожаления, поскольку в глубине души ей казалось, что в июне 1974 года жертвой Теда должна была стать не Джорджанна Хокинс, а она. Хуже того, парализованная ужасом, она видела, как он подцепил Джорджанну и заманил в свою машину на неминуемую смерть.

Женщину звали Кейтлин Монтгомери. В середине семидесятых она училась на курсах медсестер в Вашингтонском университете. Она жила в цокольном этаже общежития, стоявшего на противоположной стороне переулка, по которому 10 июня 1974 года шла Джорджанна. Кейтлин прислала мне свою фотографию той поры, где она похожа на Стефани Брукс

[4 - Все имена, отмеченные звездочкой, являются псевдонимами. (Прим. авт.)] почти как зеркальное отражение. Стефани предложение Тед сделал только, чтобы ее бросить в отместку за то, что она когда-то бросила его.

«Кто-то подсматривал за нами в окна, – вспоминала Кейтлин, – и я увидела в нашем квартале парня на костылях. Я чувствовала, что он следил за мной. По тому переулку я фактически прошла всего за пару минут до Джорджанны Хокинс. Было темно, я испугалась, прибежала к дому изо всех сил и заперла за собой двери. Потом я выключила свет, выглянула в переулок и увидела девушку. Позже я узнала, что это была Джорджанна».

Кейтлин услышала вскрик удивления или страха. Она видела, как к блондинке подошел мужчина на костылях и сказал несколько слов, – их Кейтлин не расслышала, – а потом схватил ее за руку. Кейтлин не знала, добровольно пошла за ним та девушка или нет, но сама она испугалась и подумала, что он тащил Джорджанну по переулку насильно.

«Мне следовало попытаться ей помочь, – писала она. – Следовало кому-нибудь позвонить. Возможно, в полицию. Но я слишком боялась. Я просто смотрела. И с тех пор я об этом жалею…»

Кейтлин Монтгомери была стройной брюнеткой, именно того типа, который Тед Банди раз за разом выбирал в качестве жертвы. Джорджанна была блондинкой. Обе очень привлекательные. Не знаю, намечал ли Тед жертвой Кейтлин с самого начала. Знал об этом только он, но, разумеется, рассказать об этом он уже не сможет.

В семидесятые университетский округ оставался районом четко очерченным, как в пору, когда десятью годами ранее старший курс по специальности «писательское мастерство» оканчивала я. С востока на запад за кампусом шла 45-я улица, а с севера на юг – Университетская улица, прозванная «Авеню». На нескольких улицах севернее кампуса стояли дома греческой системы студенческих братств, и Тед обычно жил на западной стороне Авеню. Почти от каждой северной и южной улицы в глубь квартала шел переулок.

По моей оценке, Тед бродил с 41-й до 65-й улицы и по обе стороны Авеню. Мне трудно сосчитать, сколько женщин в возрасте до двадцати или чуть за двадцать рассказывали мне о симпатичном мужчине в «Фольксвагене-жук», который настойчиво предлагал им прокатиться с ним в этот район. Когда они отказывались, он впадал в жуткую ярость.

Но некоторые встречи заканчивались куда жестче. Ниже приведено электронное письмо, полученное мной в июле 2008 года (опять же, у меня есть разрешение автора на его публикацию под псевдонимом). Как ни странно, несколькими годами ранее я одно лето жила в том же самом многоквартирном доме, что и эта женщина. Дом был в одном квартале к западу и параллельно Университеской улице. Одри* пишет:

«Мне 53 года, я выпускница Вашингтонского университета и с 1973 по 1977 год жила в многоквартирном доме «Бруклин». Я пролистывала свежий номер журнала Вашингтонского университета и наткнулась на краткую информацию о вас, в которой упоминалась ваша книга».

Одри никогда обо мне не слышала, но она знала о преступлениях Теда Банди, о его казни и читала статьи в местных газетах на Среднем Западе, куда переехала после выпуска. Она решила прочитать мою книгу двадцать восемь лет спустя после ее первой публикации.

«Только дочитав вашу книгу до девяносто восьмой страницы, я поняла, насколько это дело, возможно, касается лично меня. Вы упомянули адрес, по которому проживал Тед во время убийств в районе Сиэтла. До меня впервые дошло, что моя квартира была менее чем в квартале от меблированных комнат, где жил он.

Однажды вечером (году в 1973–1974-м), моя соседка по квартире, привлекательная брюнетка, и я, длинноволосая блондинка с прямым пробором, решили побаловать себя ужином в ресторане «Горацио». Она сдала на «отлично» последний экзамен в школе медсестер, и мы нарядились, чтобы пойти и отпраздновать. За мной закрепили странное парковочное место в жилом комплексе, до которого надо было пройти по переулку. Когда мы спускались по лестнице с третьего этажа, уже смеркалось, а выйдя в переулок, я вспомнила, что забыла очки для вождения в ночное время. Я велела ей подождать, а сама побежала назад за ними. Взяла.

Я спустилась во двор жилого комплекса, повернула за угол в переулок и увидела, как соседка пытается вырваться из рук державшего ее стальным захватом за шею мужчины.

Я замерла, а потом издала гортанный крик, который с тех пор мне ни разу не удалось повторить. Крик настолько первобытный и отчаянный, что позднее несколько парней, находившихся в паре кварталов от нас, сказали нам, что, услышав его, они поняли, что что-то не так. Затем мужчина отпустил подругу и побежал по направлению к 12-й авеню через освещенное заднее крыльцо дома. Добравшись до крыльца, он обернулся и посмотрел на нас.

Эти глаза и этот взгляд я не забуду, пока жива. Тогда я испытала только ужас и даже не подумала, что это мог быть Тед. Не знаю, почему я не сообразила сразу, скажу лишь, что тогда я еще не читала о нем в газетах.

А буквально пару дней спустя сообщили об исчезновении Джорджанны Хокинс».

В вечер покушения Одри с соседкой позвонили своим парням, те приехали за ними и развезли их по домам. Жених Одри, доцент Вашингтонского университета, призывал ее сообщить о происшествии властям. Однако она не сообщила, полагая, что на самом деле не произошло никакого преступления.

«Я была молода и наивна».

Удивительно, но Одри – жившая в ту пору в Калифорнии – вспомнила, как в день казни Теда ранним январским утром 1989 года вдруг очнулась от глубокого сна и села в кровати в тот самый миг, когда умер Тед.

Это Тед увидел красивую брюнетку, ее соседку, одну в темноте?

Думаю, да.

Одри написала мне еще раз. Я ответила ей, что моей главной целью было предупредить женщин об опасности в надежде спасти их жизни благодаря советам или предостережениям, написанным в моих книгах.

«Как раз прошлой ночью, – писала она, – я видела, как какой-то парень следил, как я иду на занятия по пилатесу, и когда я выходила с них, он все еще прятался. Поэтому я вернулась и позвонила в полицию, попросив охрану сопроводить меня при выходе из здания. Он ушел прежде, чем приехали полицейские, но, не прочти я вашу книгу, я даже в пятьдесят три года не поняла бы, что именно такова должна быть тактика действий с этими придурками».

В 1998 году мне написала женщина по имени Мэрилин. В 1974 году она тоже жила в окрестностях Сиэтла и однажды вечером в начале лета ехала по автостраде I-5 на север на собрание соцработников в больнице в Нортгейте.

«Я свернула с автострады на один съезд раньше, – вспоминала она, – и попыталась вернуться. Однако обнаружила лишь знак с надписью «ТОЛЬКО ВАНКУВЕР Б. К.»[5 - Б.К. – сокращенно «Британская Колумбия».]. Тут-то я и заметила позади свет фар «Фольксвагена-жук». Растерявшись, я свернула не на запад к шоссе, а на восток на 65-ю улицу. Я продолжала ехать по улицам в поисках указателей выезда на шоссе, но просто петляла по кругу. На собрание я уже опаздывала, очень нервничала, а улицы становились все у?же и у?же.

«Фольксваген» продолжал меня преследовать, и я испугалась. Сидевший за его рулем парень не мог плутать, как я. За последним поворотом вообще ждал тупик – надо было возвращаться. Я доехала туда, где среди сорняков кончался асфальт, и остановилась. Парень в «Фольксвагене» припарковался позади меня».

Мэрилин написала, что быстро заперла двери, но мужчина – с волнистыми каштановыми волосами – все равно дергал дверную ручку, гневно смотря на нее через боковое водительское окно.

«В этот миг сзади подъехала машина, полная ребят-старшеклассников. Именно они спасли мне жизнь. Разъяренный парень побежал к своей машине, заставил их дать задний ход, а сам развернулся и пропал. Дети вывели меня на автостраду».

Это был Тед Банди. Я узнала его глаза, когда несколько месяцев спустя увидела его фотографию в “Сиэтл таймс”».
<< 1 2 3 4 5 6 ... 10 >>
На страницу:
2 из 10

Другие электронные книги автора Энн Рул