Когда мы надеемся

– Можно подумать, что музей твое излюбленное место во всем Чикаго! – крикнула я Лане.

На ней темно-зеленое платье по щиколотку, на контрасте с ним рыжие волосы горели еще ярче. Она остановилась прямо передо мной.

– Что тут скажешь… – Лана нежно погладила старую деревянную стойку, за которой мы работали. – …моя любовь к этому месту просто безгранична.

Если б я не так хорошо ее знала, может, даже купилась бы на этот театр.

– Ты зачем пришла сегодня? Снова что-то забыла?

– Не в этот раз, – ответила Лана. – Просто оказалась рядом и решила спросить: не хочешь сходить куда-нибудь?

Я скорчила извиняющуюся рожицу:

– С радостью бы. Но я уже договорилась встретиться с подругой.

Эрин непременно хотелось отпраздновать свое возвращение в Чикаго, и она отыскала кафешку, в которой и вечером подавали завтраки.

– О, – даже если Лана расстроилась, она быстро скрыла это за улыбкой. – Тогда, наверное, в другой раз.

– Можешь пойти с нами, – предложила я. Как это у меня вырвалось? Обычно спонтанные решения – не сильная моя сторона, но думаю, Эрин будет не против. Чем дольше я думала об этом, тем больше убеждалась, что они отлично поладят.

Глаза Ланы загорелись, будто я не на ужин ее позвала, а огромный рождественский подарок вручила.

– Правда?

– Я сейчас быстренько спрошу Эрин, но думаю, все будет в порядке.

Вытащив телефон, я написала Эрин. Ответ пришел тут же и состоял всего из одной гифки, на которой маленькая девочка из «гадкого Я» взволнованно скакала на месте. Кажется, моя лучшая подруга в восторге и это «да».

Закусочная была неподалеку от Линкольн Парка – огромной зеленой территории прямо у озера Мичиган. В центре зоопарк, где раньше мы с Лив часами гуляли. А если посмотреть на город из правой части парка, то над деревьями возвышаются стеклянные фасады высоток. Вечерами в них отражался свет закатного солнца, и именно этот вид запечатлен на всех местных почтовых открытках. Из закусочной пейзаж не виден, но одного знания, что рядом такая красота, хватало, чтобы хоть здесь не чувствовать себя муравьем в окружении небоскребов.

Ведя Лану за собой, я вошла в закусочную и огляделась в поисках Эрин. Знакомая темная макушка обнаружилась в самом дальнем углу. Слева от нас стояла барная стойка на ползала. Бариста за ней приветливо кивнул, мы с Ланой помахали ему в ответ и подсели к Эрин, со спины ее было почти не видно за высокой спинкой сиденья. Она еще несколько минут продолжала изучать меню. С зачесанной набок челкой она казалась даже младше, чем есть.

– Я уже думала, вы меня бросили, – поприветствовала она нас.

– Мы потерялись по дороге. И не смейся, Эрин, ты же знаешь, я могу в трех соснах заблудиться.

Моя лучшая подруга честно попыталась подавить усмешку, но не слишком преуспела.

– Эрин, это моя коллега… подруга… Лана из музея, – сказала я. – И, Лана, это моя лучшая подруга Эрин.

Эрин через стол протянула ей руку, и та без малейших колебаний пожала ее.

– Привет, Лана из музея.

– Вообще-то Тернер, но «из музея» тоже сойдет.

Эрин недоуменно вскинула брови:

– Лана Тернер?

– Как актриса.

Эрин покосилась на меня, кажется, ей упоминание некой актрисы помогло не больше, чем мне. Но она замаскировала наше невежество, вручив нам с Ланой два меню.

– Умираю от голода. Пожалуйста, не заставляйте меня ждать еду еще дольше.

Я открыла меню и быстро пробежалась по списку блюд. На самом деле, я знала, что выберу. Когда официант подошел принять заказ, у меня в животе уже урчало. Хорошо, что ожидание можно было скоротать с Ланой и Эрин. Как я и рассчитывала, они хорошо поладили. А стоило Эрин прознать, что Лана бывала в Австралии, их уже было не остановить.

– Сидней мне понравился больше Мельбурна. Хотя прогулки по набережной Ярры до сих пор одно из моих лучших воспоминаний, – рассказывала Эрин, ее глаза сияли.

Лана тоже светилась от воодушевления:

– А рынок королевы Виктории и эти потрясающие магазинчики! Я могла бы целыми днями там гулять.

Слушая их болтовню, я одновременно восхищалась и грустила. «У меня это все тоже могло бы быть», – промелькнула мысль. Сложно не думать, как бы все обернулось, если бы я тогда уехала с Эрин. Я бы тоже сейчас смеялась с ними вместо того, чтобы молча сидеть и слушать? Мне нравилось, что Лане с Эрин есть о чем поговорить. Что они могут поделиться друг с другом этими воспоминаниями об Австралии. Но сложно отделаться от мысли, как мало я знаю о мире. Все страны, которые мне только предстоит открыть… Чикаго вдруг показался таким маленьким.

Мои размышления прервало появление официанта. Он водрузил перед Ланой огромную тарелку, большую часть которой занимали два панкейка. Рядом с ними еще две глазуньи и несколько полосок хрустящего жареного бекона. Эрин заказала омлет со шпинатом, грудкой индейки и чеддером. А мой ужин состоял из четырех французских тостов, свернутых в роллы и присыпанных сахаром с корицей. Стоило их разрезать, на тарелку вывалилась клубника и потек шоколадный соус. Для счастья достаточно одного взгляда на эту картину.