Утратив вкус
– Доброго дня уважаемые жители Флоренции. Для меня – великая честь выступать перед вами сегодня, также, как и быть вами услышанными. Все мы – дети Господа. Потерянные, испуганные, ранимые. Мы уязвимы перед нашими человеческими слабостями, а потому легко поддаемся влиянию злых умов. И дети, как никто другие, особенно подвержены этому влиянию, – он сделал паузу, оценивая эффект.
Если бы это был незнакомый мне мужчина еще год назад, я бы сразу потеряла интерес, выискивая глазами выход. Но здесь все было иначе. И чем дальше он говорил, тем больше я замечала, что это уже говорит не Франциск.
– Каждый из нас был подростком, который ощущал себя центром этой вселенной. Игнорировал родителей, школу, свою общину. Думал, что о жизни он знает намного больше, чем ему кажется. Такие дети часто совершают ошибки, порой даже непростительные. И у многих абсолютно отсутствуют моральные ориентиры, которые они пытаются найти там, где искать и не стоит.
Чувствовалось, что публика резонирует с тем, о чем он говорил. И я тогда подумала, что и сама по сути являлась для них ребенком.
– Я понимаю, какие существуют взгляды относительно церкви. Мы все знаем, почему мы здесь. Однако я здесь не для того, чтобы убеждать вас поверовать. Я здесь для того, чтобы дать возможность нашим детям найти тот самый моральный ориентир с нашей с вами помощью. Чтобы у них был выбор, как жить правильно. Даже, если это не приведет их к церкви, то это поможет им стать лучшими версиями себя. Спасибо!
Он отступил и раздались аплодисменты, после которых я вновь потеряла его в толпе.
Речи продолжались больше часа. В основном они были отведены благодарности всех присутствующих, важности образования в нашей жизни, помощи детям.
Однако меня словно пронзило молнией, когда я услышала свое имя.
– … сестра Мигель?
Худощавый мужчина смотрел на меня, как и вся остальная публика. Ряса могла бы загореться от их горячего пыла.
– Да? – проронила я, закашлявшись.
– Мы были бы признательны, если бы вы поделились вашим взглядом на предлагаемые реформы, как наш редкий, а потому почетный гость.
В горле пересохло.
Так, только без паники. Я понятия не имела, что я должна была сказать. Ник не предупреждал, что нужно будет делать публичные заявления.
– Я не так давно живу в монастыре… – начала я вяло, – И мне еще очень далеко, чтобы быть посвященной в монахини. Однако я уже многое успела узнать о монашеской жизни. И особенно услышать истории монахинь нашей общины. И я заметила, что каждая из них в свое время совершала ошибки еще до того, как примкнула к церкви. Вина и раскаяние за эти поступки преследует их по сей день. И в то время не было никого, кто мог их направить, кто мог бы помочь отличить хороший поступок от плохого. Кто мог бы помочь… – глаза наполнились слезами, но я сдержалась, пытаясь справиться с собственными воспоминаниями.
Все силы сейчас сосредоточились на удержании заранее обозначенной теме.
– Однако, если бы у них была возможность освоить основы философии, морали, нравственности, то это развило бы их навык здраво оценивать и принимать решения. И возможно многие из нас были бы в лучшем месте, где мы находимся сейчас, – сделав паузу и поняв, что меня еще слушают, я негромко пробормотала свое “спасибо”.
Когда пафосная церемония закончилась, я быстрым шагом направилась к стойке, хватая кувшин с водой.
– Поздравляю вас, довольно краткая, но все же интересная речь, – подал из ниоткуда голос Ал.
– Простите? – чуть не подавилась я большим глотком ледяной воды.
– Рад, что вы с нами здесь сегодня присутствуете. Очень любопытно послушать мысли священнослужителей.
– Да, спасибо, – негромко ответила.
– Однако, мне не дает покоя один вопрос… И я надеялся, что вы сможете мне с ним помочь.
– Постараюсь сделать все, что в моих силах, – подготовилась я к стандартным вопросам о монастырской жизни.
– Скажите, сестра Мигель, что с вами случилось, что вы подались в монастырь?
Ладони вновь вспотели.
– Я осознала, что только там я смогу полностью посвятить себя Богу, если вы об этом, – вновь повторила я этому толстяку.
– Ну что вы, я абсолютно вас понимаю. Однако, один момент никак не состыковывается в моей голове. Как модельное агентство Элита вас так легко отпустило?
И тут я поняла, что меня разоблачили.
Глава 15. Противоречия
– Как? – как ворона повторила я за Алом.
– Да, как? – вновь отозвался мужчина, глаза которого горели неподдельным интересом.
– Я… Какое агентство? – прищурилась для достоверности.
– Уважаемая сестра Мигель, не поймите меня неправильно. Я вовсе здесь не для того, чтобы как-то вас обидеть или использовать для своих собственных целей. Напротив, мною движет искреннее любопытно, не подкрепленное никакой корыстью! Все же, мне очень интересно, как вы смогли покинуть агентство, не пробыв там даже и года?
Я растерялась. Если он не пытался меня шантажировать, то зачем ему это было нужно? Может быть, его и впрямь ведет чистый интерес?
– Откуда вы знаете, что я на них работала? – испуганно кинула.
– Не беспокойтесь. Не уверен, что кто-то из здесь присутствующих об этом даже догадывается. Однако моя работа тесно связана с рекламой. А знать, что сейчас в тренде – моя профессия. И уж я-то точно узнал ваше лицо, успевшее промелькнуть на нескольких обложках моих журналов.
Он немного наклонился, быстро окидывая взглядом публику. Явно пытаясь удостовериться, что нас никто не подслушивает.
– Сестра… Я многое знаю. Как и то, что Элита играет в очень темные игры. Грязные. Я слышал страшные истории от моделей, с которыми мне приходилось мимолетно работать. Однако, как только они начинали что-то говорить, то вскоре исчезали с обложек. А сказанная информация – насильно забывалась. Поэтому, со всем своим сожалением и сочувствием я просто обязан спросить. Что с вами случилось?
Я почувствовала, как на щеку капнула горячая жижа из глаз. Это был первый человек, помимо Ника, который знал. Понимал. Хотелось броситься ему на грудь, несмотря на отталкивающую внешность, и зареветь, словно девчонка. Пожаловаться на несправедливый мир, на монастырь, на свою усталость прятаться.
– Я… сбежала, – лаконично уронила, понимая, что что-то ответить было нужно.
– В монастырь? – понизил тот голос, замечая мою попытку смахнуть случайную слезу.
Я кивнула.
– Кто-то еще об этом знает?
– О чем именно?
– Что у вас контракт с Элитой?
Не знаю почему, но желание сдать себя с потрохами только усиливалось.
Я вновь кивнула, взглядом указывая на Настоятеля. Ал потемнел в лице, но ничего не прокомментировал.
– Вы с ним знакомы? – вдруг спросила, словно что-то заметив.
– Да. Однако я знаю его еще до того, как он стал монахом. И, скажу честно, я очень надеялся, что новая жизнь пошла ему на пользу.
– Что вы имеете в виду?
Он вновь повернулся ко мне, тяжело вздыхая.
– Милая Мигель, – позволил он себе эту нежность, однако скорее из сострадания, – этот человек некогда входит в группу самых влиятельных людей во всей Италии. Вы ведь знаете, чем славиться Сицилия, не так ли?
Тут шестеренки в моей голове начали беспорядочно крутиться. Каждый житель Италии знал, что с Сицилии некогда произошел самый опасный в мире синдикат мафии, которая в прошлом веке распространилась по другим крупным странам мира. Кто-то считал это гордостью, однако кто-то, как и я, видели в этом лишь сложности в восприятии итальянцев иностранцами. Безумно раздражало, что первая же ассоциация с моей страной была связана с преступниками.
– Да, – сглотнула, – продолжайте.
– Что ж, вы сами сегодня говорили, что многие в молодости совершают ошибки. Хотя вы и сама очень юна. Однако от пары моделей, коих я больше не видел, я ненароком слышал, как один уважаемый обращался к… эээ… тому самому агентству. За их услугами.
– Ставил ставки, – почти прошептала я.
– Вот именно. Ставил ставки.
Мир передо мной поплыл, и ужас заполонил мое тело.
Ник. Поэтому он знает. Он и сам когда-то играл на черном рынке на понравившихся моделей. Именно поэтому у него были лишь случайные отношения.
Я и не представляла, что он имел в виду, когда говорил, что за ним скрывается темное прошлое.
– Сестра, вы в порядке? – услышала я голос, словно через толщу вакуума.
– Мне… нехорошо, – ухватилась левой рукой за стол.
Мне тут же протянули стакан с водой, который я залпом осушила.
– Как я и говорил, я надеюсь, что новая жизнь пошла этому уважаемому только во благо. Если бы это было лет десять назад, то я бы еще забеспокоился. – он явно пытался меня успокоить. – Однако, если вы сегодня здесь с ним, то это явно хороший знак… Ах, Настоятель, приветствую!
Я разглядывала размытую фигуру, которая после пары взмахов ресниц стала становиться четче.
– Ал! Рад тебя видеть в компании нашей будущей монахини. Как твои журналы?
– Как всегда, в суете. Все больше этих дешевых издательств, которые пытаются нас копировать. А ты ведь знаешь, насколько я раним к настоящему искусству.
– Да, знаю, – улыбнулся Франциск.
Они смотрели друг на друга, словно старые друзья, прекратившие делить тушу неубитого зверя. И о том, что когда-то они конфликтовали, несложно было догадаться.
– Ты уже пробовал моллюски в лимонном кляре?
– Ты же знаешь, что я дал обет, – игриво, но словно с затаенной злобой произнес Настоятель.
– Ах да, все время забываю… Как проходят церковные дела? Давно не видел тебя в свете.
– Также, как и в бизнесе. Много работы, которую приходиться выполнять самому.
– То есть ничего не меняется, – приторно сладко улыбнулся тот.
– Верно, труд остается трудом.
Я завороженно смотрела за обменом эмоций этих двух. И все больше вопросов к меня поднималось.
– Сестра Мигель, – посмотрел он в мою сторону, – официальный прием закончен. Мы можем отправляться.
Во взгляде Ала я не видела ничего хорошего. Лишь смесь жалости и подозрения.
Уже собравшись уйти, я заметила боковым зрением, как тот наклонился в сторону Франциска, что-то негромко ему нашептывая.
Что же именно, так и осталось для меня загадкой.
***
Ехали мы в молчании. Точнее, я ехала в раздумьях. Кем же на самом деле являлся этот Настоятель?
День клонился к вечеру, и закат не заставил себя ждать.
– Куда хочешь сегодня?
– Что куда хочу?
Его взгляд выражал тревогу. Только сейчас я осознала, что он озабоченно поглядывал на меня всю дорогу.
– Твой уговор. Я подумал, что ты не захочешь сидеть дома. Или ты передумала?
– Нет! – как-то резко воскликнула.
Я уже и забыла, что в шутку придумала этот уговор. Однако, он был сейчас, как нельзя кстати. Не совсем было ясно, почему он сам решил об этом напомнить?
– Ты говорил, что часто раньше бывал в Римини. Может покажешь какое-то из своих любимых мест?
Он довольно хмыкнул.
– Если конечно ты сам не хочешь сидеть взаперти, – иронично протянула.
Он поймал мой взгляд, но отказываться не стал.
– Есть одно место, если ты любишь морепродукты.
Уже через час мы наконец-то достигли пункта назначения. Не тратя много времени на наши переодевания, мы уже через пятнадцать минут направлялись в противоположный конец города.
В это время года город казался пустым. А ведь я многое слышала о нем. Римини был одним из тех городов, куда активно приезжали иностранцы летом. У многих были свои дома на берегу, делая местную общину еще более колоритной.
Хоть город и был курортным, добираться было совсем не долго. Не то, что в миллионнике Милане.
Ник вновь выглядел привычным, даже родным. И ему сложно было скрыть свое ликование, когда мы перешли порог небольшого уютного ресторанчика. Свет в нем был приглушен и в это время было немного посетителей.
Официантка тут же сопроводила нас к небольшому столику у окна, попутно оставляя на столе меню.
– Есть какие-то рекомендации? – поинтересовалась, поднимая на него глаза.
– Думаю, можем начать с моллюсков. Они здесь особенно хороши.
После сделанного заказа я откинулась на спинку кресла, негромко попивая только что принесенный кофе.
– Ты стала очень тихой, – заметил Ник.
– Разве я не могу быть тихой?
– Можешь, но не так. Тебе сложно даётся скрывать свои эмоции, Софи.
– И какие же эмоции ты видишь? – сделала очередной глоток.
– Что что-то не так.
– Хм, – только и ответила.
Казалось, что ему и самому начала не нравится чья-то немногословность. Двойные стандарты.
–Может быть расскажешь?
– О чем?
– Не хочешь? Ладно, – он улыбнулся, но настаивать не стал. Понимал, что не все оглашается сразу. Именно так он сам и жил. – Как тебе мероприятие?
– Странно.
– Отчего же?
– Слишком много ненужного внимания. Вопросов. И пафоса.
Он хмыкнул.
–Не волнуйся, привыкать тебе к этому не придется…
–Ник, что я здесь на самом деле делаю?
Он замолчал, вглядываясь в мое лицо.
–Я…
Тяжёлая пауза.
–Снова не можешь сказать? Для того, кто очень многое уметь скрывать, со мной ты ведёшь игру слишком открыто.
– Что это значит?
Я глубоко вздохнула, делая очередной глоток.
–Я знаю, как просто тебе обманывать окружающих. Не перебивай меня, дай мне закончить. – Сразу же отреагировала на его явно выраженный протест. – Я видела, как ты общаешься с окружающими, как легко это тебе дается. Да, я понимаю, что это как-то связано с твоим прошлым, но мне неясно одно. Почему тебе так сложно это делать со мной?
Он промолчал.
– Я думаю, что какую-то информацию ты точно от меня скрываешь. Но у меня создаётся ощущение, что ты все меньше это хочешь делать.
– Да, – грустно улыбнулся, – Многие вещи действительно сокрыты от окружающих. Некоторые – абсолютно от всех. Но я чувствую, что могу тебе доверять.
– Насколько?
– Настолько, что согласился рассказать тебе о том, как стал монахом.
– И как много людей знают эту историю?
– В том объеме, котором я тебе расскажу – никто.
Я промолчала, упираясь глазами в кружку.
–О чем вы говорили с Алом? – вдруг отреагировал мужчина.
– При чем здесь он?
– Он знает меня. Знал. И одно время очень недолюбливал.
– Была причина?
– Всегда есть причины. Но ты не ответила.
– Сначала твоя история.
– Взамен на твою.
– Я подумаю.
***
Николас родился в небольшом городке на юге континентальной Италии. Он и его младший брат помогали отцу вести дела семейного бизнеса. Когда Нику исполнилось 20, ему передали часть дел и назначили директором сети VIP клубов. Из размытого описания я поняла, что частыми гостями являлись влиятельные сливки общества, решающие между собой нелегальные дела при отсутствии свидетелей, либо ищущие нестандартных развлечений. Слишком много об этом периоде Ник особо не хотел разглашаться. Большинство из того, что он делал, он назвал неразумным, заносчивым и чрезвычайно опасным. Младший брат, Мико, помогал ему в небольших делах, все же разница в возрасте не давала ему права независимо следить за делами хотя бы одного клуба. Да и имея одного владельца было легче организовать вечера, правильно сводя или ограничивая публику. Однако, в один из таких вечеров Ник доверил Мико реализацию, когда тому как раз исполнилось 20 лет. Он помнил, как его жесткий отец также доверился ему, и сам во многом являлся отцовский фигурой для младшего брата. На то были свои причины.
Однако тот вечер пошел не так, как планировался. Мико не учел личных взаимоотношений гостей (или просто не знал) и случайно позволил встретится двум враждебным синдикатам. Завязался спор, кто-то начал кричать, кто-то кого-то ударил, и уже через минуты вечер превратился в страшное кровопролитие.
А Ник в тот вечер решил не приезжать, желая показать таким образом свое полное доверие брату. И эта глупость стоила ему жизни Мико.
Дурная слава распространилась на все клубы, теряя большинство клиентов. Все полетело в тартарары, а Ник так и не смог признаться своему отцу, что именно он не сберёг его любимого сына. Именно в тот момент он переосознал свои ценности и решил кардинально изменить свою жизнь. На то, что он думал будет служить пользой обществу. На то, где он наконец-то надеялся загладить свою вину в смерти брата. И простить себя.
Остаток вечера был полон воспоминаний, и я сама не заметила, как вновь расслабилась. Он говорил тяжело, словно его сдерживали невидимые путы. Но каждое откровение давалось ему легче, раскрывая мне те самые лепестки, которые он ото всех прятал.
Но несмотря на эту новую, более глубокую связь из головы все еще не выходили слова Ала.
И именно это Ник мне так и не поведал.
Глава 16. Осознание
Он думал, что я сплю. Точнее, мне казалось, что именно такими были его мысли.
Проснувшись я обнаружила холодную постель, где он до этого спал. Еле встав, сонной походкой я направилась в ванную, чтобы освежить себя быстрым утренним душем. Но внизу раздался звонок, заставивший меня замереть у открытой двери.
– Да, – услышала я приглушенный голос Ника, поднявшего трубку.
Мне было любопытно, что это за люди, постоянно поддерживающие с ним связь? И они явно не являлись частью ордена. Вспомнила, как на днях Настоятель встречался с кем-то уже не в рясе.
Постаравшись как можно бесшумней подкрасться к лестнице, я аккуратно присела на ее верхней ступеньке. Кожа покрывалась мурашками от каждого слова. Даже голос у него казался иным.
– Привет, что ты узнал? – продолжительная пауза. – Твою же ж мать… Как давно? Да, я догадывался, что они могли так сделать… Она сейчас со мной, в Римини. Нет, она ничего не знает… Придумал план, как ее вывезти. Какая уже ставка? Сколько?… Ты можешь оттянуть время?
С каждым мгновением я все больше и больше холодела. И думаю причиной здесь была не тонкая футболка.
–…А ты уверен, что видео будет в защищенном доступе? Уже? Буду в Элите сегодня, скинь его мне на облако… Нет. А что, если тот купит? Ладно, но напомни Элите, сколько денег мы на них уже потратили… Пока что рано, не хочу ее шокировать раньше срока.... Я тебя наберу. Да, пока.
Услышанное полоснуло мое сознание, когда пространство заполнила тишина. Я практически ползком добралась до спальни, запирая за собой дверь.
Спокойно, София. Думай.
Ник же сам рассказал тебе вчера его историю. То, что он утаивал от других. Но правдива ли эта история вообще? Почему он не рассказал ей, что был когда-то связан с агентством? А что, если и я сама оказалась в списке тех самых моделей, которых выставляют на аукцион?
О Боги, да я же сама вчера засветилась! Скорее всего был кто-то еще, кто узнал меня и сообщил Элите… Но как они смогли так быстро это организовать? И как Ник мог вообще меня купить?
Мое сознание отчаянно сопротивлялось принимать эту информацию. Пыталось успокоить меня, уговорить расслабиться. Но чувство паники нарастало в геометрической прогрессии.
Нет, он точно упомянул Элиту, ставки и покупку. И меня. Слишком много совпадений.
– Ты уже просну… Ты чего? – услышала я голос и вдруг обнаружив себя сидящей на полу в обнимку с подушкой. – Софи, все хорошо?
Я с комом в горле кивнула, глаза резало.
Он протянул руку, поднимая меня на ноги, и прижал к себе. Только сейчас уже чувство родства и безопасности испарилось.
– У нас немного поменялись планы, – проронил он, все встревоженно вглядываясь в мое лицо.
– Как? – прохрипела в ответ, отстраняясь и пытаясь трясущимися руками одеться.
– Мы едем в Милан.
Молния ударила в позвоночник, отчего я непроизвольно дернулась.
– Зачем? – продолжала я, смотря в пол.
– Я нашел способ, как спасти тебя от Элиты.
И это… подтвердило все мои опасения. Он явно был не тем, за кого себя выдавал! Мозг отдавал лишь одну команду – “Бежать!”.
***
Я взяла с собой все вещи. Попытавшись усмирить страх и панику, насколько это было возможно, я попыталась размышлять остатками своего разума.
Даже, если попытаюсь выскользнуть из дома, я находилась без денег, связи и в совершенно чужом городе. Каковы были мои шансы успешно добраться до Милана или монастыря, оставаясь незамеченной? Думаю это вопрос риторический. Поэтому ехать в Милан с Ником и под каким-то предлогом сбежать от него в городе – выглядело как безумная, но здравая идея. Все же это был мой родной город.
Дорога занимала бесконечность. Франциск пытался наладить со мной контакт, но… Я была в прострации. Это больше напоминало попытку сдвинуть стену голыми руками.
Когда же его попытки прекратились, я смогла больше сфокусироваться на своем плане.
Наряд послушницы мне был ни к чему. Даже, если я когда-то попытаюсь вернуться туда, то Ник сможет меня найти. Поэтому нужно взять лишь сумку с ноутбуком, который я изначально не захотела оставлять в монастыре.
Я знала, что при въезде в город была пекарня, в которой продавались мои любимые медовые палочки. А рядом с ней – метро. Хоть у меня не было с собой никакой налички, а кредитной картой я пользоваться не могла, у меня все еще сохранились проездные талоны. Оставалось лишь придумать, как я могу ускользнуть.
Когда впереди показался знак города, я вдруг подала голос.
– А все таки, какой у тебя план с Элитой?
– Пока не могу сказать, – получила я ответ, на который надеялась.
– Почему?
– Софи, я все расскажу тебе позже. И я не хочу, чтобы ты себе навредила.
– Я не понимаю… – все слишком хорошо вписывалось в легенду.
– Пожалуйста, доверься мне, – кинул он умоляющий взгляд.
– Ладно… но с одним условием.
Он слабо улыбнулся, чувствуя, что я вновь прихожу в норму.
– Слушаю, – проронил, все еще улыбаясь.
– У нас по дороге будет моя любимая пекарня. Меняю ожидание взамен на медовые палочки, – постаралась как можно бодрее воскликнуть.
Ник помедлил, но купился.
– Хорошо, вбей адрес в карту.
И уже через пятнадцать минут мы подъезжали к тому самому заведению. К тому моменту сердце готово было вырваться, а адреналин потечь из ушей.
Припарковавшись прямо у входа, благо не было много машин, запах свежих булочек сладко заполнил всю округу. Ник вошел в заведение первым, вставая в приличную очередь. За ним я, сжимая свою сумку. Слишком любимой была здешняя выпечка, чтобы долго находиться без посетителей.
– Я пока быстро сбегаю в туалет, хорошо? – нервно кинула я, на что мужчина лишь слабо кивнул.
Я направилась к соседней двери, сбоку которой находился нужный мне знак. За ней была длинная комната, выводящая на кухню и, собственно, туалет. И эта была та самая причина, почему я вспомнила про эту пекарню. Не зря я в седьмом классе была здесь на экскурсии.
Прошмыгнув на кухню под удивленные взгляды поваров и подмастерьев, я проскочила в подсобное помещение, выходящее на улицу через черный ход.
Никто меня не остановил, ведь воровать в заведении было нечего, кроме, конечно же, булочек. И тех в руках у меня не оказалось.
Практически задыхаясь, я устремилась на главную улицу. Боковым зрением я заметила все еще припаркованную машину без водителя через дорогу и поблагодарила небеса. И еще через момент я скрылась в суматохе метро.
***
Я изначально знала, куда еду. Сомнений в пункте назначения не было, как и в моем решении. Изрядно отвыкнув от городской жизни, я не могла сдержать недовольства и отвращения от толкающихся и пахнущих людей. Желтая ветка уносила меня все дальше и дальше, расслабляя мое безумно испуганное тело.
И через пару остановок я выбралась на декабрьскую улицу.
Ноги сами несли меня в нужном направлении, сокращая расстояние до цели. Показался жилой район и многоэтажки.
Я все еще помнила пароль от двери, позволивший мне прошмыгнуть в серость здания. Восьмой этаж. Сто сороковая квартира. Звонок.
И ожидание, растянувшееся, как резина. Больше всего я боялась, что хозяин сменил свой род деятельность, вернувшись к офисной жизни.
Но уже через мгновение дверь передо мной распахнулась. Высокий брюнет лет тридцати встретился со мной взглядом и… заметно побледнел.
– Соф? – еле выдавил неестественным голосом парень.
– Привет. Ты словно призрака увидел.
Он кинулся ко мне и заключил в крепкие объятия, что было ему так несвойственно.
– Откуда? Как?
– Луи прости, я не могла с тобой связаться.
Казалось, что он сам теперь походил на призрака. И я к нему присоединилась, когда он озвучил следующее.
– Но мы же тебя похоронили.
Глава 17. Воскресшая
Луиджи – мой лучший друг детства. Мы выросли в одном дворе, учились в одной школе, крутились в одних компаниях. Сколько раз он финансово выручал меня, и сколько раз я успокаивала его после очередного разрыва отношений. Я всегда воспринимала его, как старшего брата, а его семья уже давно приняла меня в свою. И теперь его испуганный вид напомнил мне, как несправедливо я поступила со своими близкими, когда бесследно исчезла.
