Homeland. Родина Кэрри

– Бюджет. Вашингтон оставил нас на бобах. – Филдинг пожал плечами. – Столица правит балом, нам пришлось урезать расходы. Значит, ты сбросила «хвост»? За тобой гнались, ты оторвалась… И никто не шел за тобой до «Ахиллеса»? Что со старухой, у которой ты угнала тачку? – Он сложил домиком указательные пальцы и впился в Кэрри испепеляющим взглядом. – Как она могла дать машину незнакомке? Иностранке?

Кэрри сглотнула.

– Человек попался хороший. Женщина женщине не откажет. Она видела, что мне грозит беда. – «Видела, что я в отчаянии».

– Или она агент и спалила тебя. Ну, или ее убедили поделиться инфой, – сказал Филдинг, щелкнув ногтем о ноготь.

Он что, с ума сошел? Что за бред?!

– Она понятия не имела, куда я направляюсь. Я же предупредила ее, что оставлю машину у «Кроун плаза», там и оставила. Про «Ахиллес» эта женщина не знала.

– Зато любой бейрутец знает, что «Кроун плаза» – на улице Хамра. Убийцам не составило труда вычислить твое направление. Оставалось только накрыть территорию колпаком. Вечер пятницы, толпа, полсотни наблюдателей – и ты никого не заметила. – Филдинг с отвращением покачал головой. – Передо мной шпион-любитель, проваливший элементарное задание!

– Брехня! Я сбежала из смертельной ловушки «Хезболлы»! Это ты называешь провалом? – Кэрри снова вскочила на ноги. Ее мутило. Что происходит? Ее что, уволят? – К чему ты клонишь? По-твоему, лучше бы меня убили? Взяли в плен?

– Я к тому, что твоя работа здесь окончена. Ты не оправдала надежд, а нам теперь еще новую конспиративку устраивать.

– А мои информаторы? Они на меня рассчитывают.

В голове набатом стучала кровь. Кэрри прежде ни разу ниоткуда не увольняли, и чувствовала она себя как никогда отвратительно.

– На первое время Дима и прочие твои пташки отойдут под мое начало. Поговори с Кэрол, пусть организует твой отлет, – распорядился Филдинг. – И еще я позвоню Беренсону. Ведь это он мне тебя навязал.

– Значит, так, да? Столько работы проделано, и вот меня списывают за ошибку, которой я не совершала?

– Пакуй вещи, Кэрри, ты возвращаешься в Лэнгли. Подыщешь себе другое полезное дело. В конце концов, не все созданы для оперативной работы.

– Ошибаешься, Дэвис, – возразила Кэрри, стиснув зубы. Впрочем, зря она распиналась. – «Хвоста» за мной не было. Произошла утечка данных, нужна тотальная проверка.

– Там видно будет, – сказал Филдинг и, жестом велев ей уходить, поднял трубку телефона.

* * *

По пути в аэропорт Верджил Маравич свернул с дороги Эль-Асад на бульвар Эс-Садр. Время от времени он поглядывал на Кэрри, которая с головы до пят куталась в черную абайю.

– Зря я на это подписался, – сказал он. – Для иностранцев Дахийе – не самое безопасное место.

Да, Верджил прав: Дахийе, что на юге Бейрута, бедный шиитский район, кишащий вооруженными до зубов боевиками «Хезболлы». По пути на юг попадалось множество разбомбленных зданий и пустырей, заросших сорняками и заваленных обломками, – следы израильских бомбежек и затянувшейся гражданской войны.

– Ты меня здорово выручаешь, – ответила Кэрри и покачала головой. – Скажи, Верджил, в чем дело? Что происходит?

– Ты про Филдинга? – ухмыльнулся Верджил. – Он старой закалки, держится правил. Неудача с Соловьем, утечка… Нужен козел отпущения, и ты подошла как нельзя лучше. А с него взятки гладки.

– Вот урод, – сказала Кэрри и посмотрела на Верджила: высокий, худой, лысеющий. Они познакомились, когда Кэрри первый раз наблюдала за объектом в Бейруте. Тогда они тоже обсуждали Филдинга.

– Он тебе про «бейрутские правила» не лечил? – спрашивал тогда с ехидной улыбкой Верджил. – Мол, ошибешься, и эти люди убьют тебя, а после отправятся кутить дальше? Старый козел.

Именно Верджил посоветовал надевать обручальное кольцо, выходя ночью на улицу или отправляясь на встречу с информатором.

– Твоя личная жизнь меня не волнует, – предупредил он, – но если не хочешь стать достоянием всех мужиков или если тебе не нравится, когда тебя лапают, то в этой части мира мужикам лучше сразу дать понять, что ты уже кому-то принадлежишь. Так у них мозги устроены: видят обручалку и не лезут к тебе. Для них шашни с замужней женщиной – строжайшее табу, хуже изнасилования. По крайней мере, кольцо дает тебе выбор.

К Верджилу Кэрри никогда не тянуло. Она не знала, как он к ней относится, и выяснять не стремилась. Он был женат, но о супруге не рассказывал, да Кэрри и не спрашивала. Они с Верджилом просто вместе работали. Кэрри уважала его и надеялась, что это взаимно. Да и потом, оба понимали: секс на рабочем месте все портит, а они привыкли полагаться друг на друга.

– Добро пожаловать в настоящее ЦРУ, – морщась, произнес Верджил. С таким же презрением большинство оперативников в Лэнгли относились к костюмам. – С нашей внутренней политикой и вражеских шпионов не надо: все грызутся друг с другом. Жаль, что ты попала под раздачу.

Въехав в район Гобейри, они свернули на боковую улочку, полную детей, пинающих консервные банки, играющих в войнушку, и мужчин, что сидели у витрин лавок за партией в нарды и стаканчиком чая. На торцах зданий были нарисованы гигантские портреты мучеников: почти все юноши, не по годам бородатые. Повсюду, словно стираное белье, висели желто-зеленые флаги «Хезболлы».

Еще в Лэнгли Саул рассказывал:

– Бейрут – как Стамбул, стоит на двух континентах. Север – это Париж, только с пальмами. Дахийе – настоящий Ближний Восток.

– Где у тебя встреча? – спросил Верджил.

– В супермаркете, – ответила Кэрри. – Ей очень трудно выскользнуть из дому.

– Как будем действовать?

– Ты останешься в машине. Мотор не глуши – вдруг придется удирать. Если кто спросит – ты мой телохранитель.

– Близко никого к себе не подпускай. Твою ирландскую физиономию никакая паранджа не скроет. – Верджил усмехнулся.

– Спасибо, Верджил, ты безотказен. На тебя всегда можно рассчитывать. – Кэрри взглянула на него. – Почему ты мне помогаешь?

Верджил уставился на Кэрри. В абайе и хиджабе она явно смотрелась донельзя странно.

– Ты правда хочешь знать?

– Да, очень.

Верджил кивнул.

– Никому не говори, но ты здесь самая умная. Да и смотреть на тебя чертовски приятно. Ничего удивительного, что Филдинг тебя на дух не переносит. Окажешь мне услугу?

– Все, что угодно.

Верджил ехал по узкой улочке, что поднималась вверх по холму. На обочине у кальянной сидели парни с «АК-47» и, покуривая, следили, как они медленно проезжают мимо. Кэрри еще ниже опустила вуаль.

– Безумие какое-то, – пробормотал Верджил, оглядываясь.

– Я должна это сделать, она доверяет мне одной. Не могу просто взять и бросить ее.

– Ты, главное, не зарывайся. Быстренько все обстряпай, и я отвезу тебя в аэропорт.

– Хорошо, так и сделаю.

– Очень на это надеюсь, – заметил Верджил, въезжая на улицу с мечетью песочного цвета за баррикадой из мешков с песком. – Тут не поймешь, когда хозяева тебе рады, а когда нет, – предупредил он, оглядываясь по сторонам.

Кэрри кивнула. Она все понимала, но шанс упустить не могла. Из всех информаторов Фатима Али под кодовым именем «Джулия» стала Кэрри ближе остальных. Первый раз они встретились в кинотеатре, и после фильма Фатима призналась, что обожает американские картины (особенно с Джулией Робертс). Под абайей и хиджабом скрывалась симпатичная и невероятно остроумная темноволосая женщина.