Лондон в огне

– Ну должен же ты хоть что-нибудь знать!

Джем ответил не сразу, но затем медленно произнес:

– Он живет где-то возле Курситор-стрит. Кажется, он портной. В прежние времена я его иногда встречал.

– Значит, я отправлюсь туда и найду его. Если отец не у него, возможно, этот человек знает, где он.

– Я вас не пущу, – возразил Джем. – Не позволю вам глупости делать. Давайте я поищу вашего батюшку. Или еще лучше: наберитесь терпения, и он сам объявится.

– Нет, я пойду. А ты должен мне помочь.

Джем покачал головой:

– Опасность слишком велика. Если узнают, что ваш отец в Лондоне, его будут судить за измену. А вместе с ним всех, кто его укрывал.

Кэт вскинула руку, собираясь отвесить Джему пощечину, но потом медленно опустила ее.

– Ну что ты упрямишься, старик? Достаточно одного моего слова – и тебя вышвырнут на улицу.

– Раз так, скажите это слово.

Наконец длинный вечер подошел к концу.

Дядя Олдерли и кузен Эдвард побывали в Сити, а потом отправились дальше на запад, в сам Уайтхолл. За ужином только и разговоров было о том, что они видели. Пожар утрачивал свою силу, но Сити по-прежнему в огне, и все боятся, что пламя доберется до большого порохового погреба в Тауэре, особенно если ветер опять переменится. Великий исход из Сити продолжается. Сбежали семьдесят-восемьдесят тысяч человек, не меньше. Все они хлынули в уцелевшие предместья, в Хаундсдич и Чартерхаус, в Западный Смитфилд и Кларкенуэлл и даже в Хаттон-Гарден, где они обосновались прямо у стен Барнабас-плейс.

– Они все будто во сне, – рассказывал господин Олдерли. – Люди просто не в состоянии осознать, что случилось.

Беглецы разбили лагеря везде, где только можно. Парк в Мурфилдсе был забит ими до отказа: двадцать акров земли заняла рыдающая, причитающая или спящая человеческая масса. Некоторые переправились через реку и поселились в Сент-Джордж-Филдс, хотя даже этим засушливым летом земля там остается заболоченной и по ночам от нее поднимаются скверные испарения. Другие – то ли неленивые, то ли просто напуганные – ушли еще дальше, на холмы Ислингтона.

– Бог знает чем это все закончится, – произнес господин Олдерли. – Если люди покинут Сити, для чего им сюда возвращаться?

Во взгляде Оливии отразилась тревога.

– Что же нам делать, сэр?

– Вам не о чем беспокоиться, моя дорогая. Куда бы люди ни отправились, деньги им понадобятся. Я предпринял необходимые меры предосторожности. Поэтому наши дела будут идти хорошо, какая бы судьба ни постигла пепелище Лондона.

Тетя перегнулась через стол и погладила мужа по руке:

– Вы так мудры, сэр!

Господин Олдерли тут же отдернул руку: публичные проявления чувств его смущали. Однако восхищение супруги польстило ему.

– Лейн вернулся? – спросил господин Олдерли.

– Нет, сэр.

– В таком случае придется его рассчитать. Да, я помню, он ваш слуга, но я не потерплю в доме человека, который пренебрегает своими обязанностями.

– Может быть, Лейн не виноват. Что, если он задержался из-за Пожара? Вдруг с ним что-то случилось?

Господин Олдерли нахмурился:

– Посмотрим. А пока нужно найти другого слугу, чтобы прислуживал нам за столом. Не желаю больше видеть этого калеку.

– Да, сэр. Хорошо, сэр.

– Мы встретили сэра Дензила, – через некоторое время сообщил Эдвард. – Он был у герцога Йоркского. – Кузен повернулся к Кэт, чтобы отец и мачеха не видели его лица. – Мы с ним выпили за вашу помолвку, кузина, и за скорейшее появление наследника Кроутон-холла.

– Это нам всем пойдет на пользу, – заметил господин Олдерли и в кои-то веки улыбнулся Кэт. – К Рождеству обвенчаетесь, а на следующий год к Михайлову дню подаришь мужу здорового сына.

– Советую наладить отношения с его французским поваром, кузина, – прошептал Эдвард так, чтобы не услышал отец. – Повара-французы изобретательны и горазды на всякие хитрости. Он наверняка поможет тебе разжечь пыл сэра Дензила.

После ужина Оливия ушла с Кэт в свою спальню, чтобы обсудить свадьбу: где состоится торжество, кого пригласить и какие платья заказать.

Пока они беседовали, Энн помогала хозяйке раздеться. Оливия сидела за туалетным столиком в пеньюаре из голубого шелка, отделанном кружевом. Четыре свечи отражались в зеркале, тускло освещая ее лицо. В теплом воздухе стоял густой запах духов.

Оливия находила тему разговора чрезвычайно интересной, и беседа – без сомнения, первая из многих, как заметила тетя, – продолжалась дольше, чем рассчитывала Кэт.

Взгляд девушки остановился на погруженной в тень огромной кровати с балдахином. Кэт представила, как дядя Олдерли, этот чопорный противный старик, кряхтит, раскорячивается и подпрыгивает на ней. От этой картины в сочетании с запахом благовоний и чересчур женственной обстановкой в комнате тети Оливии Кэт стало трудно дышать.

Оливия и дядя Олдерли не подходят друг другу. Не может быть, чтобы ей были приятны знаки его мужского внимания, рассуждала Кэт, однако в чужом присутствии она во всем старается угодить супругу. Но Кэт слышала, как они громко спорили за закрытыми дверями.

Значит, вот что такое брак? Искусственно созданный союз? Возня и кряхтение в спальне? На людях – выражения преданности, наедине – ссоры, и все это приправлено тайным вожделением, удовлетворяемым на стороне?

Энн пошла за горячей водой.

– Ах, как это все волнующе, не правда ли? – произнесла тетя Олдерли. – Тебе есть что предвкушать. Рассказывают, Кроутон-холл – великолепное поместье.

Кэт подалась вперед и увидела в зеркале подрагивающее отражение тетиного лица.

– Мадам, я не хочу выходить замуж за сэра Дензила, – проговорила она. – И это не каприз. Неужели нет другого пути?..

– Дитя мое, ты должна слушаться тех, кто старше и умнее тебя.

– Он мне не нравится.

– Ты уже говорила. Но это такой пустяк, моя дорогая! Если на то будет воля Божья, симпатия придет позже, как и у большинства семейных пар. А пока не забивай себе голову. Главное, что сэр Дензил – превосходная партия, и твой дядя одобряет ваш союз.

– Но он такой…

Тетя Олдерли покачала головой:

– Больше ни слова, дорогая. Ты переутомилась, вот и говоришь всякие глупости. К тому же этот ужасный Пожар выбил нас всех из колеи.

Раздался стук в дверь, и вошла Энн с кувшином горячей воды.

– Украшения обсудим позже, – быстро сменила тему тетя. – А сейчас, милая, тебе пора спать. У тебя под глазами огромные круги. Хочешь, Энн поможет тебе раздеться?