Моя Прелесть

Сама она играла в зомби-ферму. И кто из нас сходит с ума? Между тем часы уже двигались к девяти, и следовало закругляться с чтением. Решив разузнать про УЭ позже, я принялась дочитывать статью.

Позже ученые выяснили, что причиной агрессивности зомби являлось исключительно насильственное прерывание жизни. Поэтому все кандидаты в живые мертвецы в настоящее время тщательно отбираются. И главным условием для их оживления является естественная смерть. Только в этом случае зомби становятся незаменимыми помощниками, так как сами собой представляют вечные двигатели. Единственным минусом является разложение органики, но благодаря разработкам выдающегося химика Амоновой Илоны Давыдовны эту проблему практически удалось решить. Впоследствии она запатентовала свою технологию и организовала «Формальдегид&Ко», которая в настоящее время относится к крупнейшим трансатлантическим корпорациям мира. Как, кстати, и «Некропром», владельцем контрольного пакета акций которого является семейство Рокотовых.

Зомби прочно вошли в жизнь общества. Вместе с тем до сих пор в массовом сознании существует стойкое предубеждение относительно оживления людей. Люди неохотно дают согласие на использовании умерших родных и близких в качестве движущей силы экономики. Поэтому очень важно проводить среди населения разъяснительную работу и разрушать губительные для процветания страны предрассудки. Просветительную работу нужно начинать уже в школах. А также проводить беседы по месту работы, вести масштабную информационную компанию в СМИ…

– Привет, Кристина. Ну, ты вчера и выдала!

Валька с грохотом отодвинул стул и сел рядом. Я неприязненно посмотрела на этого самодовольного очкарика. А кто виноват? Но он не понял укора в моих глазах. Парень чуть не подпрыгивал от возбуждения:

– Петровна такой скандал закатила! Орала так, что стекла звенели. Марь Иванна ей сказала, что Янка не виновата. Наверняка, это ты, Крис, дверь вчера выбила. Очень ты ей вчера неадекватной показалась. Явилась за полночь, глаза очумелые, одежда порванная, от тараканов шарахаешься… Петровна после этого и на Марь Иванну орать начала. За то, что она тебя вообще на порог пустила. Выговор ей строгий влепила… Короче, Крис, не знаю, как Янке, а тебе вот точно лучше в общагу теперь не соваться. К тому же там в вашей двери дырку уже заколотили и замок на ней другой поставили.

Мы с Янкой переглянулись. И вот чему он радуется?

В это время начали входить и другие ребята. Оказывается, все были в курсе моего вчерашнего идиотского поступка. И мне это совсем не нравилось. Всеобщего восхищения мной несчастной не разделяла только Виктория Лионова – самая красивая и стильная девчонка на потоке, а может, и на всем факультете. Темноволосая, с ярко-синими глазищами и фигурой манекенщицы – по ней сохла половина курса. Окинув меня томным взглядом с поволокой, она растянула губы в презрительную ухмылку:

– И почему я не удивлена, Мерлина?

– Потому что дубы не удивляются, Лионова, – сразу встала на мою защиту Янка. – Они украшают лесопарковую зону.

– Вот-вот, зона – это как раз ваше место, деревенская шпана.

Зарождающую ссору прервала Алла Сергеевна. Она сразу выделила меня из всей нашей братии и сообщила:

– Кристина, тебя Никита Иванович вызывает.

Никита Иванович Сотник – это наш декан. Хороший мужик, к нам, студентам, очень лояльный. Но декан есть декан. Должность обязывает… Вся группа притихла и сочувственно уставилась на меня. Я встала и понуро принялась заталкивать в ранец Мою Прелесть.

– Кристина, – осуждающе покачала головой Алла Сергеевна, – а я тебе «пятерку» хотела поставить. Разве так одеваются, когда идут в официальные заведения? Тем более в университет с мировым именем.

Это наш-то провинциальный универ с мировым именем? Я удивленно уставилась на нее, но сразу же быстро потупилась. Мне, и правда, было очень-очень стыдно.

– У нее непредвиденные трудности, Алла Сергеевна, – сразу встала на мою защиту верная Янка. – Она больше не будет, честное слово!

А потом мне громким шепотом:

– Зачетку мне оставляй.

Пока я плелась на первый этаж в кабинет декана, мне казалось, что на меня пялятся все, кому не лень.

– Привет, Крис, – остановил меня Ашот на лестнице.

Он был невысокий, с вечной щетиной на щеках и жгучими черными очами – душа нашей компании, весельчак и просто хороший парень. Но сейчас он выглядел смущенным, и чуть ли не более потерянным, чем я.

– У меня есть план, как тебе помочь. Ты только меня не выдавай, а? – умоляюще посмотрел он на меня. – А то у меня брат в нашей общаге помещение арендует. Знаешь, как в столице сложно найти недорогой офис? Если его выгонят, он с меня шкуру спустит.

Я кивнула и двинулась дальше. Чувствовала себя при этом, как овца, бредущая на закланье. Кстати, что он сказал насчет столицы? Или мне послышалось?

В кабинете Никита Иванович, к моему глубочайшему огорчению, был не один. Он восседал на своем обычном месте – во главе Т-образного стола в огромном кожаном кресле в окружении книжных шкафов с полными собраниями сочинений по макроэкономике академика Н. И. Сотника, то есть его же самого. Невдалеке от декана расположилась наша комендантша – грозная, как королевская кобра. Она даже внешне стала похожа на нее при виде меня: села прямее, откинулась чуть назад, словно для броска, и поджала и без того тонкие губы. Ее пышные жгуче-брюнетистые кудри напоминали капюшон над головой, а обилие тяжелых золотых украшений намекало на естественную среду обитания этих рептилий – Индию.

«Жить бы Ларисе Петровне где-нибудь южнее, – тоскливо подумала я. – Вот что она делает в нашей холодной северной сторонушке?».

– Здравствуйте, Никита Иванович. Вызывали?

– Бес-сс-тыжая, – прошипела Лариса Петровна и окинула меня источающим яд взглядом с ног до головы.

По ногам сразу поползли мурашки. Я нервно одернула шортики и переступила с ноги на ногу.

– Садись, Мерлина, – сказал наш декан.

Я села на самый краешек стула, что был поближе к входной двери и напряглась.

– Ну? И чего ты натворила?

Я с надеждой взглянула на Никиту Ивановича. В его голосе мне послышались нотки сочувствия. Но на лице его не было ни намека на жалость. Оно было окаменевшим, как у зомби.

– Я дверь сломала, – прошептала я.

– Вот-вот! – торжествующе закричала Лариса Петровна. – Видите, как спокойно она это заявляет! Я полгода билась, у университета средства на новые двери выбивала.

– Дверь старая была, – решилась возразить я.

– Значит, тебе, Мерлина, дверь не угодила?!? Значит, мы так недовольство свое проявляем?!? Значит, тебе новую дверь подавать?!? – завизжала поросенком комендантша.

Сколько этот ад длился, я, честно говоря, не могу сказать. Когда я вышла, ноги у меня слегка подкашивались. У дверей меня ждали Ашот и Янка.

– Ну, что? – сочувственно спросила Янка, подавая мне зачетку.

Но я не могла толком ничего сказать. Меня трясло, как осиновый лист.

– Пойдем, Мерлина, кормиться будем, – прониклась моим состояние Янка. – Лучший способ успокоить расшатавшиеся нервы – забросить в организм что-нибудь вкусненькое.

На это Ашот внес неожиданно щедрое предложение:

– Я угощаю, – потом подумал, и добавил. – Только особо не шикуйте, а то я нынче на мели.

– Все на мели. Не парься, – отозвалась обрадованная Янка.

В столовой мы с Янкой взяли по манной каше, бисквитной пироженке и кофе, а Ашот, продолжая радовать нас сюрпризами, прикупил полторашку Светлояра. Наши измученные похмельной интоксикацией, помноженной на стресс, организмы в момент осушили ее до дна. И после этого я уже смогла внятно изъясняться.

– Про меня говорила? – первый начал допрос Ашот.

– Из института не исключили? – перебила его Янка.

– Не-а, – помотала головой, отвечая обоим сразу. – Никита Иванович сказал, чтобы я за дверь заплатила. И даже предложил посодействовать в трудоустройстве на лето, чтобы я смогла это сделать. Когда я согласилась, он сразу же позвонил и договорился. Через неделю мне в «Некропром» на работу выходить. Там и производственную практику проходить буду, а потом по ней диплом писать.

Друзья изумленно уставились на меня.

– Может, мне себе тоже дверь вышибить? – пробормотал Ашот. – Блин, Крис, круто!