Одаренные заживо

У нее вдруг так горло дернулось, как будто она компот холодный пьет.

– Я же волонтерю, привычное дело. В прошлый раз в Грецию поехала, а раньше – в Испанию. Думала, вот здорово, теперь и родные края посмотрю, далеко не надо ехать…

Тут Ника заревела. Прямо как теленок. Слезы, сопли потекли, и лицо так некрасиво покраснело. Я отвернулся и услышал, как Колян заговорил.

– Меня тренер отправил. А с тренером отношения простые: сказали ехать – ехай.

Нравится он мне. Устойчивая такая баржа. Сухогруз с пельменями.

– Дим, а ты? Кто тебя порекомендовал?

– У нас каждое лето по программе талантливых детей кого-нибудь отправляют, – прошептал он и коленки обхватил. – Я вот фокусы умею разные показывать.

Мне стало жалко пацана. Попал тут с нами ни за что. У нас, конечно, родственнички – тот еще сахар, но они хотя бы есть. Не знаю, насколько Дима нужен там, на своих летних дачах, где они растят свои помидорчики с огурчиками. Где куча таких же, как и он. Когда его там хватятся?

У Яны первой сорвало резьбу.

– Да пошло оно все на!

Заорала и ломанулась лосём с полянки. В истерике ей равных нет.

Остальные тоже потянулись – каждый в свой домик. Последним остался Дима. Я мимо проходил. Что-то хотелось ему сказать, но как-то слов нормальных не нашлось.

– Айда домой, – и по макушке его потрепал.

Он не отреагировал. Ну что ж, я не психолог, ничем тут е могу помочь. Пошел в домик. Дима нагнал меня уже входа в нашу сараюшку.

– Вы…

– Ко мне можно на «ты».

– Ты… ничего странного не заметили… не заметил? Ну, кроме телефонов и вообще?

Колян был на крыльце своего домика, но услышал, обернулся.

– Ты прав, пацан. Тут все странное. Лес этот. Я прямо чувствую, что он за нами смотрит. Как будто тут что-то плохое сделали. Очень.

– Не это. Я про количество, – помотал головой Дима.

– И что с количеством?

Мне Коля нравится, но иногда мне кажется, что в голову он только ест.

– Твою мать, – до меня-то сразу дошло. – Прямо «Десять негритят» по Агате нашей Кристи. Точнее, семь.

– Верно, – Дима обрадовался, как будто это на месте решало все наши проблемы. – Как кусков в той игре китайской. Что Вадим показывал. В «Танграме». Ровно семь. Нас шестеро и тренер.

Дневники одаренного

А деточки, похоже, догадались. Какие умные. Не зря такую работу провели: нашли самых лучших, самых отборных. Ну что ж, надо констатировать – я доволен. Одно к одному: талантливые дети в нужном месте, в нужное время. Связь с внешним миром, и до того весьма зыбкая, теперь прервалась совсем. Теперь можно приступать.

Глава пятая. Морская сказка

Утром Вадим накормил всех завтраком. Вел себя, как ни в чем не бывало. Остальные предпочли поступить так же.

– Ну что, сегодня класс покажем? Устроим «Битву экстрасенсов»? – спросил Вадим в разгаре трапезы, раздавая бутерброды с ветчиной. Кто-то неуверенно кивнул. – Ну вот и ладненько!

Оставшееся время до выезда провели в молчании.

На место выдвигаться было решено сразу же после завтрака. Точнее, решил опять Вадим. Никто с ним не разговаривал.

– Поедем в лагерь. Точнее, бывший лагерь.

Все слушали его, так же молча пережевывая пищу.

– Видов не пугаемся, – добавил Вадим и зачем-то подмигнул.

Про инцидент с мобильными не было сказано ни слова, но общая тревожность витала в воздухе, смешиваясь с запахом остывающих углей.

До места добирались на машине Вадима. Авто графитового цвета пряталось неподалеку от кампуса. Даже с десяти шагов оно было почти неразличимо под самодельным навесом из еловых лап. Бамперы машины были сплошь в стикерах; на крыше возвышался обтекаемый багажник. Приземистый, но габаритный микроавтобус вместил всех.

Влад и Яна забрались на переднее сиденье рядом с водителем, побеспокоив плечами миниатюрные боксерские перчатки на лобовом стекле. Остальные сели в салоне. Радио ловило только противное шипение, изредка прерывавшееся парой узнаваемых нот.

– Говорю же, глушь! – бодро прокомментировал Вадим и втиснул в копилку проигрывателя изрядно затертое CD.

Салон наполнился жизнерадостными воплями.

– Это Танкян[8 - Серж Танкян, вокалист группы System of a Down], не слышали? – Вадим болтал, как будто находился в компании обожающих его друзей. – Эх, школота, – махнул рукой, как молодой Гагарин, и гикнул радостно. – Поехали!

Никто не отреагировал на неуместный клич. Все, не сговариваясь, уткнулись в окна. День выдался так себе: серость вместо неба, редкие капли неуверенного дождя. В окошко несся запах трав, цикады надрывались на невыносимо высокой ноте. Ехали недолго – минут пятнадцать. Утрамбованная лесная дорога сменилась раскрошенным асфальтом. Вдалеке показались однообразные постройки.

Яна резко подалась вперед, навалившись на Влада.

– Что тут случилось?!

– А что такое? – невозмутимо спросил Вадим.

– Это, что ли, лагерь ваш? Не место пыток, точно?

Вадим поморщился.

– Ну, когда-то это выглядело иначе. Тогда в моде мозаика была. Недолговечный материал, к сожалению.

– Я не об этом, – прорычала Яна. – Посмотрите!

Она тыкала куда-то пальцем. Все сгрудились на одной стороне пикапа, и Вадиму пришлось остановить машину. Никто, кроме Яны, не разговаривал, и даже, казалось, не дышал. Снаружи виднелись обычные, вроде бы, постройки, какие можно увидеть в любом доме отдыха, построенном еще в Союзе. Трех-четырехэтажные здания в окружении деревьев, кустов и клумб. Фонтанчики и сетчатые арки, опутанные вьюнком. Но время знатно здесь попировало: стены раскрошились, в рамах почти не осталось целых стекол.

А еще фигуры. Гипсовые фигуры, стоящие то тут, то там. Выглядывающие из-за угла, выныривающие из зарослей. Среди них не было ни одной целой. Отколотые носы и пальцы, провалившиеся и черные словно от слез глазницы. Возможно, когда-то они выглядели вполне нормально, но сейчас картина выглядела мрачной.