Фенрир. Тетралогия

– Нет. Ты просто сидишь как на иголках. Словно на электрическом стуле, который должны были включить пять минут назад, но что?то пошло не так, и ты в панике.

Настал черёд Леи поперхнуться. Андрей продолжал внимательно смотреть на неё:

– Что случилось?

– Не знаю… – Лея судорожно вздохнула, впихнула в себя последнюю ложку макарон и подошла к мойке, чтобы помыть свою тарелку.

Из?за шума воды она не услышала, как Андрей приблизился сзади, поэтому чуть не подпрыгнула от ужаса, когда над самым её ухом раздалось хриплое:

– Я что?то не то сделал?

Стараясь сдержать волнение и излишние эмоции, Лея быстро заморгала и, путаясь в огромном халате, унеслась из кухни, пролепетав:

– Нет, всё в порядке.

Раздражённо цокнув языком, Андрей выключил забытую воду и последовал за ней:

– Лея!

– Что?..

– Подскажи момент, когда я из нормального парня превратился для тебя в устрашающего соседа, – Фенрир успел заметить, как она вытерла глаза рукавами и отвернулась к оконному проёму, застеклённому пятисантиметровым матовым полимером, способным выдержать даже крупнокалиберный обстрел.

– Что ты там пытаешься разглядеть?

– Ничего. Ничего я не пытаюсь! Я… Просто ничего.

– Лея…

Она вжала голову в плечи, но не повернулась. Андрей аккуратно приблизился:

– Поговори со мной, а? Что произошло?.. Что тебя тревожит?

– Всякие глупости…

– Поделись. Может, тебя отпустит?

– Нет. Ты рассмеёшься и скажешь, что мне десять лет.

– Обещаю не говорить так. Просто вчера ведь всё было хорошо. Ну… Насколько это возможно. А потом ты проснулась, и тебя будто подменили, – он коснулся ладонью её плеча, и Лея снова вздрогнула, словно от удара. – Или ты жалеешь о чём?то? Скажи как есть. И как мне теперь стоит вести себя с тобой.

Она наконец?то повернулась к Андрею лицом. В ярко?зелёных глазах стояли еле сдерживаемые слёзы, а нижняя губа тряслась.

– Лея, малыш. Ну я… Я ведь всё тот же Андрей, каким был вчера. И неделю назад. И месяц назад. Мы с тобой столько приключений пережили. И говорили открыто, откровенно. Что сейчас тебя пугает?

– Будущее… – Лея шмыгнула носом и плюхнулась на диван, сцепив пальцы в замок.

– А что с ним?

– Я не понимаю, каким оно будет.

– Покажи мне того счастливчика, который понимает! – Андрей забавно хмыкнул и уселся рядом, поправив на себе полотенце. Но Лея не оценила его шутку.

– Ты обещал не смеяться.

– Прости.

– Что будет, когда нас отсюда вызволят?

Вскинув брови, Фенрир пожал плечами:

– Мы вернёмся в Москву. Всех виновных в покушении на тебя вычислят и осудят. Твой отец вынесет мозг Денису, и тот приставит к тебе ещё одного телохранителя. Правда, не знаю…

– Я не про это.

Андрей прекрасно понимал, о чём переживала Лея, и его рассуждения были лишь попыткой оттянуть необходимость ответить, чтобы сообразить, какую реакцию стоило продемонстрировать.

– Ну… – он упёрся локтем в колено и уронил подбородок на ладонь, сжатую в кулак. – Ты… Ты жалеешь, что в адреналиновом порыве позволила мне… Дала мне доступ к телу? И теперь боишься, что по возвращению в Москву я испарюсь, получив своё, а ты останешься опороченной одинокой пленницей президентской тюрьмы, которую по какой?то глупой случайности назвали резиденцией…

Лея медленно закрыла глаза:

– Я не жалею, но…

– Переезжай ко мне.

– Что??? – она растерянно уставилась на Андрея, не веря своим ушам. – В смысле – переезжай?

– В прямом. У меня отличная хата. Просторная студия и гигантская спальня. За всю твою библиотеку не уверен, но пара книжных шкафов точно влезет, – Андрей криво улыбнулся и аккуратно ткнул её плечом в плечо. – Или страшно покинуть отцовское гнёздышко?

Лея закатила глаза и ещё больше погрустнела:

– Знаешь… Я, конечно, в определённой степени страдаю от одиночества. Но мне не четырнадцать… И, поверь, мне хватило бы ума, гордости и… и самолюбия… не… – в горле пересохло, а в солнечном сплетении напряжение снова отозвалось тупой болью, но Лея заставила себя продолжить фразу: – …не давать тебе доступ к телу просто из?за взрыва гормонов. Я… как бы сказать…

Андрей нежно повернул её лицом к себе, коснувшись подбородка, и успокаивающе поглаживал скулу Леи большим пальцем:

– Скажи как есть. Мне, собственно, тоже не четырнадцать.

В приступе горькой самоиронии Лея грустно хмыкнула:

– Это такая глупость…

– Почему? – Фенрир уже почти точно знал, что она скажет. Все эмоции Леи очень красноречиво отражались на её точёном лице.

– Я… я во всём этом увязла эмоционально…

– Ты считаешь эмоции глупостью?

– Сейчас многие так считают… – поняв, что больше в силах продолжать эту мазохистскую пытку, Лея отвела взгляд в сторону и сдалась: – Многие считают любовь глупостью…