Вопреки его правилам

– Конечно. Речь о твоём состоянии. Повторюсь, оно меня не интересует. Я зарабатываю в разы больше, чем успеваю тратить. Если нужно, подпишу отказ от наследства, – поняв, что находиться в этом доме больше не могу и не хочу, я поднялся на ноги с острым желанием забрать вещи и свалить в свою студию на Пресненской набережной.

– Стоять, – голос отца прогремел на весь кабинет предупредительным выстрелом. – Я не закончил.

– Но сказал ты и так уже достаточно.

– Президентом я буду не вечно. А бизнес нужно удерживать от развала и расширять.

– Ты не слышишь? Мне не нужен твой бизнес! Сколько тебе осталось? Два года до конца первого срока? И ещё шесть на втором кругу? Вот как раз к тому времени Соньке стукнет восемнадцать, её и выдавай замуж за кого тебе там выгоднее. А я в твоих игрищах не участвую! – обойдя диван и шумно дыша, я еле-еле сдержался, чтобы чего-нибудь не пнуть со злости. – Мой визит вежливости окончен.

– Нет, дорогуша. Мы с тобой договоримся. По-хорошему или по-плохому.

– Интересно! – уже стоя у двери, я повернулся на угрозу. – Что значит твоё «по-плохому»?!

– Ты подпишешь брачный договор, засветишься с невестой несколько раз на публике, дальше вы распишитесь и займётесь потомством, – каждое слово рассвирепевший от моего неповиновения отец буквально выплёвывал с пламенем из пасти. – А трахаться и веселиться ты можешь с кем угодно. Мне плевать. Но если откажешься, все твои крупные клиенты, которым ты так ловко навострился отмывать бабло за бугром, по очереди лишатся и бизнеса, и состояния… А некоторые – и свободы. Те же, кому повезёт просто обанкротиться, найдут тебя и подвесят за твои борзые яйца! Теперь я понятно объясняю?!

В тот момент всё, что я пытался понять, это когда и чем успел настолько насолить своему папаше, чтобы он взял и вот так запросто решил уничтожить меня…

Он достал из сейфа увесистую папку, швырнул её на стол и указал мне на своё кресло:

– Садись и подписывай. А потом катись к своим шлюхам на все четыре стороны, пока я не позвоню.

Перспектива лишиться всего, что я нажил своим умом и трудом, вообще не радовала. Но в ту минуту я был настолько шокирован, что каких-то ещё доводов для мотивированного отказа подобрать не смог.

Медленно прошёл к столу, опустился в кожаное кресло и открыл папку. Это был предварительный договор о намерениях сторон. Стиснув зубы, я начал вчитываться в текст. Теперь стало понятно, почему со мной говорили в таком тоне: договорённости уже были достигнуты и чётко расписаны задолго до моего визита в резиденцию. Я бегло пробежался по тексту: страница, вторая, третья… Ставил подпись в углу каждой из них.

«Ладно… Тут только намерения. Это ещё не финал. Разгребусь, разберусь и потом найду способ отказаться от этого цирка…»

– Сразу бы так! Не пришлось бы скандалить, – дождавшись последней моей подписи, отец убрал папку обратно в сейф.

– Надеюсь, ты счастлив, – буркнул я и, не глядя на него, вышел в холл, добрался до своей гостевой спальни, покидал вещи в дорожную сумку и устремился к парковке, где меня уже больше месяца дожидался мой верный тёмно-серый AMG GT.

«Мудак…» – и это было самое приличное из тех слов, что вертелись на языке всю дорогу до города.

Глава 3

Олеся

Уже в третий раз поймала себя на том, что, готовясь к свиданию, мурлыкала под нос какую-то милую попсовую песенку.

«Так, Жданова! Ну-ка прекрати! Это всего лишь ужин!» – я строго посмотрела на себя в зеркало, а потом опустила взгляд в верхний ящик комода и задумалась…

«Если это всего лишь ужин, то какая разница, какое на мне бельё? Большая! – подержав в руках простой белый хлопковый лиф, я вернула его на место и потянулась к бордовому атласу, но тут же отдёрнула руку. – Ну это уже совсем откровенное и неприкрытое приглашение продолжить… Может быть… – отодвинула атлас и задержала пальцы на бандо из сдержанного гладкого кружева цвета какао. – Пожалуй, да. Отличный вариант. Даже если я сойду с ума и позволю… лишнее… Такое бельё не выдаст во мне изголодавшуюся по близости отчаявшуюся деваху!» – горько рассмеявшись своим странным мыслям, я надела нижнее бельё, проигнорировала чулки и сделала глубокий вдох перед вторым шагом – выбору платья. До десяти вечера оставалось чуть больше часа…

* * *

Демид

После скандала с отцом меня продолжало потряхивать, даже когда я приехал домой.

В студии чувствовался ненавязчивый запах бытовой химии, потому что накануне сюда приходила девушка из клининга подготовить квартиру к моему возвращению. Но пусть лучше пахнет так, чем полуторамесячной пылью.

Глянув на себя в зеркало, я сам чуть не отшатнулся: в отражении маячил какой-то психопат с бешеными глазами.

«Нет, так дело не пойдёт… Бедная Олеся убежит, сверкая пятками, – я стащил с себя всю одежду и шагнул под прохладный душ, вспоминая фамилии всех известных мне столичных адвокатов. – Стоп! Никаких проблем, никаких забот и уж тем более никаких адвокатов сегодня ночью. В планах лёгкий ужин и необременительный секс. Точка. Всё остальное – в понедельник. Ладно, наводить панику и справки начну в воскресенье… – как следует намылившись, я постоял под струями воды минут десять и вышел. Отражение в зеркале немного «подобрело». – Вот так лучше…»

Джинсы, рубашка, часы, парфюм. Пара капель геля в волосы. И вот уже Демид Макаров не какой-то разъярённый маньяк, а вполне себе приличный соблазнитель.

Спускаясь на лифте, я забронировал столик в своём любимом грузинском ресторанчике в паре шагов от Арбата и черканул сообщение Олесе: «Я в пути! Ты ведь меня ждёшь?» Девушкам льстит такая манера. Проверено мной многократно.

«Почти готова!» – ответ от неё пришёл не мгновенно, а ровно через пять минут.

– Значит, ты тоже любишь поиграть… Ладно, Олеся. Давай сегодня оба как следует оторвёмся. А завтра будет завтра.

* * *

Олеся

Лёгкое летнее платье спокойно-синего цвета я надела не случайно. Ещё при покупке заметила, как шикарно оно оттеняет зелёный цвет глаз.

«Или я слишком стараюсь понравиться?» – ответить себе на этот вопрос я не успела, потому что телефон выдал жизнерадостную беззвучную вибрацию на туалетном столике.

– Я подъехал, жду тебя, – раздался приятно хриплый голос, от которого мурашки на моей коже вздыбили ткань платья.

– Привет, отлично. Пара минут, и спускаюсь.

– Засекаю, – Демид опасно рассмеялся, а я закусила нижнюю губу и зажмурилась от предвкушения нашей встречи.

Последнее, что я ожидала увидеть при встрече, это катастрофически шикарный матово-серый Мерседес за спиной довольного моим удивлением Демида.

– Ты просрочила мне три минуты.

– Прости… – я перевела взгляд с машины на мужчину и неловко улыбнулась.

Он наклонил голову и, почти коснувшись губами моей щеки, шепнул:

– Будешь должна.

– Даже не сомневалась!

Желание глупо хихикать хотелось вырезать из своего сознания острым ножом, и я с усилием удержала на лице спокойную улыбку. Демид заговорщицки двинул брови вверх, открыл передо мной пассажирскую дверь и протянул ладонь, помогая сесть внутрь. Галантно, но вполне естественно.

Заняв водительское место, он посмотрел, пристегнулась ли я, и только потом плавно нажал на газ.

– Надеюсь, ты голодна. Потому что я готов лося съесть.

– Ну… Однажды я пробовала блюдо из лосятины. Если честно, не впечатлило.

– Правда? Вот чёрт… – Демид снова глянул на меня с мужским любопытством. – Ладно, придётся довольствоваться говядиной.