Не грусти, Савельева!

– Надеюсь! Я сделала это в правильной позе, – Даша демонстративно нагнулась, и её пышная грудь опасно натянула своим весом алую ткань.

– Ты просто обречена на успех…

– Я поставила себе дедлайн – новогодний корпоратив. Планирую после праздника уйти из ресторана вместе с Фадеевым.

Удивлённо вскинув брови, Света показала подруге два больших пальца и молча вышла из туалета.

«Может, сказать ей?.. А смысл? Это же я в нашей с ним истории коварная интриганка. А он – невинная обманутая жертва…»

Телефон в руке предательски завибрировал бесшумным напоминанием: «Встреча с Фадеевым!» Света шёпотом выругалась, заправила выбившуюся из хвоста прядь тёмно-медных волос за ухо, выпрямила глухой воротник строгой чёрной рубашки, медленно выдохнула через рот, постучала в матовую стеклянную дверь и максимально спокойно вошла в светлый кабинет нового начальника.

– Добрый день, Матвей Александрович.

Фадеев задумчиво стоял у панорамного окна. Услышав знакомый голос, он неспешно повернулся и без тени улыбки впился ледяными серыми глазами в ходячее напоминание о прошлом.

– Здравствуй, Света.

По её спине рванула бешеная орава пламенных мурашек. Голос Матвея, как и восемь лет назад, действовал на Свету, как взгляд удава на кролика.

– Присаживайся, – он указал на свободное кресло.

Стараясь двигаться хоть сколько-нибудь изящнее, чем безвольный мешок картошки, Света плавно приняла сидячую позу напротив Фадеева.

– Что ж… – перед ним лежала тонкая бумажная папка с чёрно-белым фото Светы в верхнем уголке.

Девушка удивлённо замерла, уставившись на собственное перевёрнутое лицо. Матвей, заметив её реакцию, равнодушно улыбнулся:

– Я запросил в отделе кадров информацию о своих непосредственных подчинённых. Тут краткие выжимки о тебе как о работнике компании. А это, – он придвинул к ней такую же тонкую папку, – информация обо мне. Предпочитаю, чтобы мои сотрудники знали, кто ими руководит.

– Понятно, – промямлила Света и онемевшими пальцами не с первого раза открыла краткое досье на человека, который когда-то чуть не стал её семьёй.

Профессиональная биография Фадеева была блестящей: зарубежные стажировки, высокие должности, громкие архитектурные проекты в Москве, Питере, Сочи, Новосибирске…

– Итак, ты возглавляешь группу по импорту строительных материалов.

– Да.

– У тебя в подчинении…

– Пять сотрудников.

– А твоя непосредственная функция…

– Я согласую и заключаю контракты на поставки в соответствии с российским и международным правом.

– И как? – серые глаза полоснули её по лицу.

– Что – как? – Света непонимающе моргнула.

– Оно того стоило? – каждое произнесённое Матвеем слово было похоже на ледяной осколок.

– Прошу прощения?

– Твоя выходка с абортом и бегством. Стоила того, чтобы спустя восемь лет занимать скромную должность недоначальника?

Кровь отхлынула с лица Светы, сделав кожу белоснежной, а россыпь из десятка веснушек на носу – яркой, словно искры бенгальской свечи. Печальной бенгальской свечи.

– Или, может быть, – Фадеев вчитался в её досье, – этого стоили твои «грандиозные» зарубежные стажировки в… в Минске и Астане? Признайся, Света.

– Я не обязана оправдываться.

– Уверена? – снова громыхнул властный голос Матвея.

– Мне было двадцать! – не выдержав его напор, Света подняла на нового босса отчаянные голубые глаза. – И в тот момент всё, чего я хотела, это строить карьеру. А не варить борщ и менять пелёнки. Ты прекрасно это знал.

Фадеев откашлялся, встал из-за стола и прошёлся вдоль окна, рассматривая расстилавшуюся внизу Белую площадь.

– В соответствии с новой стратегией развития агентства твоя группа будет сначала сокращена с пяти до двух человек примерно к середине года, а потом – полностью расформирована.

– Что?! Почему?.. – Света выглядела так, будто Матвей вылил на неё ведро ледяной воды.

– Мы будем плавно минимизировать объём импортных материалов, переориентируя закупки на отечественные аналоги. В твоей группе просто не будет надобности.

Последняя фраза прозвучала не хуже личного оскорбления. Назови Фадеев Свету дурой, она бы и то меньше расстроилась.

– Чудненько…

– Я ждал твоё любимое словечко, – хмыкнул Матвей. – Если на момент окончательного упразднения в компании будут вакансии, тебе предложат варианты.  А пока пришли мне фамилии троих своих подчинённых, кого мы можем сократить с наименьшим дискомфортом.

– Нет, – выдавила она из себя односложный ответный выстрел.

– Что значит – нет? – недовольная бровь взлетела вверх.

– Я ничего тебе не пришлю, потому что уволюсь после новогодних каникул.

– Ммм… Снова сбегаешь? Первое испытание – и ты сразу сдаёшься. Боюсь, с такими взглядами на построение карьеры ты никогда не достигнешь желаемых высот.

– Мне всё равно, что ты об этом думаешь, – соврала Света.

Матвей многозначительно усмехнулся, но его глаза продолжали напряжённо впиваться в её лицо: поджатую нижнюю губу, влажные глаза, тонкие скулы, выразительные брови, разведённые в стороны и чуть вскинутые вверх, принимавшие такое положение всегда, когда Света старалась защититься, выставляя перед собой ментальный щит. Он помнил это её выражение лица даже спустя столько лет. Точно так же она смотрела на Матвея, когда в её руке был сжат тест на беременность с двумя полосками…

– Ладно. Я не требую от тебя имён прямо здесь и сейчас. Остынь, обдумай всё. Возможно, к концу недели начнёшь мыслить более… благоразумно. А на сегодня всё.

Но Света продолжала неподвижно сидеть напротив него.

– Савельева, ты свободна. Можешь идти.

– Наверное, классно вот так прийти и отомстить спустя восемь лет…