Вопреки его правилам

Игнорируя непонятные попытки Эллы возвыситься над присутствующими, я начала перечислять европейские столицы и центры культуры, где успела побывать. К собственному удивлению, вдруг поняла, что мне вполне было чем ответить.

Владимир тоже подключился к обсуждению заграничных поездок, а вот Макаров напротив, молча цедил вино, постукивая пальцами по столу. Пересилив себя, я обратилась к нему с невинным вопросом:

– Демид, а вы? Часто бываете в Европе?

Он лениво оглядел меня от макушки до груди, и мне понадобились все мои силы, чтобы не отвести взгляд.

– Я предпочитаю путешествовать по России. У нас огромная красивая страна. И гор в ней предостаточно, чтобы не пускать слюни по занюханным туристами Альпам.

– Дело не в туристах, – Элла раздражённо закатила глаза.

Эти двое, кажется, с трудом переносили общество друг друга…

– Алтай. Шикарные горы. И никаких денег не жалко, чтобы раз в год летать туда и напитываться их дикостью.

– Ну конечно. Столько лет бороться за цивилизованный туризм, чтобы потом мотаться дикарём туда, где его нет.

– Он там есть, – процедил Макаров, снисходительно вздохнув.

Мы с Масленниковым переглянулись. Он еле заметно качнул головой: «Не продолжай».

– Можете считать меня идиотом-патриотом, – Демид хмыкнул, глядя в опустевший бокал, и перед нами из ниоткуда материализовался официант, бесшумно разливший остатки из заказанной бутылки вина.

– Я думаю, наличие или отсутствие патриотических чувств никак не связаны с уровнем интеллекта, – я не удержалась от колкости и уставилась на свои ногти. Пусть понимают как хотят.

Воздух над нашим столиком постепенно электризовался. В какой-то момент я всё-таки вспомнила, для чего мы тут собрались, и заговорила на другие темы, лишь бы сгладить этот странный конфликт в чете Макаровых. Но, увы. Они будто существовали в разных измерениях и имели противоположные мнения вообще по всем вопросам.

Признав своё дипломатическое поражение, я умоляюще посмотрела на Владимира, который красноречиво повёл бровью и под конец ужина таки перешёл к делу. Вот только Элла вдруг нарочито по-актёрски зевнула и попрощалась с нами:

– Прошу меня извинить. День был длинным и безумно активным, валюсь с ног. Приятно было познакомиться, – не дожидаясь реакции мужа, она встала из-за стола и как-то чересчур шустро для жутко уставшего человека понеслась вон из ресторана.

– Укаталась, бедняжка, – процедил Демид и подозвал официанта, чтобы заказать ещё вина.

Владимир перешёл на коньяк. А я, тоже имея за плечами длинный напряжённый день, попросила чашку кофе.

Мужчины заговорили о делах. Что-то о брокерских сделках, страховании рисков, видах инвестиций… Я настолько посредственно разбиралась в теме, что даже не пыталась внимательно прислушиваться. Голова мягко гудела от выпитого вина и усталости. Все свои силы я потратила на попытку завязать дружеский диалог с этой странной парочкой ради того, чтобы мой босс во что-то выгодно вложился. «Господи, зачем я вообще здесь понадобилась? Они могли бы решить все свои дела наедине и не устраивать этот цирк…»

Заметив, что разговор стих, я вынырнула из своих размышлений и с удивлением обнаружила, что Масленникова за столом не было, а Макаров откровенно пялился на меня с плотоядной ухмылкой:

– Привет.

– А где Владимир?

– Лесь, ты с открытыми глазами спишь?

– Я… Я задумалась.

Демид вскинул брови и указал пальцем на мой телефон:

– Ответишь?

Увидев на дисплее имя босса, я схватила айфон:

– Да?

– Ты там уснула что ли? – буркнул Масленников.

– Простите, звук отключен, не сразу заметила…

– Никитка разнылся. Я вернусь через пять минут, а ты придёшь в номер и успокоишь его. Займи пока Макарова болтовнёй.

– Хорошо…

Демид кашлянул, привлекая к себе внимание:

– Десерт будешь?

– Я не ем сладкое.

– А. Точно. Ты говорила.

«Займи там Макарова…» – легко сказать!

– В каком ты номере?

Я зависла от неожиданности.

– Олесь, в каком ты номере? – понизив голос, повторил Демид.

– Ты издеваешься? – утренняя волна бешенства вдруг снова накатила, ударив меня по солнечному сплетению.

– Я хочу поговорить с тобой. Без лишних глаз и ушей.

– Нам не о чем говорить.

– Не упрямься.

Его взгляд стал гипнотизирующим. Подчиняющим. Как тогда, в июне. Мне хотелось сбежать. В прямом смысле слова. Вскочить с кресла и унестись подальше от этого мудака. Даже если все это заметят. Но тело мне уже не подчинялось. Низ живота пылал, а дыхание вопреки моей воле участилось.

Дерьмовее всего было то, что он снова всё видел и понимал. И улыбался. Его это забавляло. Как же иначе? Два вопроса – и лохушка Олеся, только утром практически пославшая его в далёкие дали, уже почти и не против…

– Я прошу прощения за заминку, – мы оба резко вздрогнули от гулкого голоса Владимира. – Леся, можешь идти.

Серые глаза впились в меня. И в них совершенно неприкрыто светилась похоть. И вера в то, что когда он вернётся к себе из ресторана, сумеет удержать меня в номере. Ещё один. Они сговорились, точно!

– Всего хорошего. Приятно было познакомиться, – пролепетала я Макарову и резво вскочила с места.

– И мне приятно… – протянул он хрипло.