Дома костей

При виде Эллиса Инид просияла.

– Стало быть, полегчало тебе? – спросила она, придвигая к нему тарелку с колбасками. Он кивнул в ответ, поблагодарил и взялся за вилку. За едой он прислушивался к разговору за столиком неподалеку.

– …куры пропадают, – говорила какая-то женщина. – Или воры, или лиса слишком уж осмелела.

– А может, Эйнон решил брать арендную плату домашней птицей.

Кто-то фыркнул, потом послышался еще один голос:

– Он забрал еще больше железа. Неправильно это, как он обставляет дело. Если бы можно было просто взять его…

– Ты бы его уже присвоил, Рис. – Послышался смех. – Это собственность кантрева. Конечно, он вправе забрать ее. А если кому-то вздумается поднять шум, придется с ним судиться. Никто возражать не станет.

– Я слыхала, он собирается его продать, – вступила в разговор женщина. – И на эти деньги набить амбары к зиме.

– Ну, этих запасов нам не видать как своих ушей, так что ешь, пока еще можно, девочка. Пока землю не сковал мороз.

Эллис слушал и ел, не поднимая глаз. Он постоянно чувствовал обращенные на него взгляды, и хотя это ощущение было знакомым, от него становилось неуютно.

– А это кто такой? – На этот раз голос понизили до шепота.

– Путник, – вполголоса откликнулся другой посетитель.

– Торговец?

– Молодой слишком.

– Зверолов?

– Ты на его сапоги погляди – швы-то какие. Только знать такие и носит. Должно быть, родня Эйнона.

Мало кому удавалось верно определить, кто он такой: одни, оценив его одежду и манеры, считали его беспутным богачом, другие – вором, который обобрал какого-нибудь богача. Так или иначе, купцы всегда завышали для него цены.

И пожалуй, обиднее всего было то, что Эллис не мог возразить никому из них.

Он в самом деле принадлежал к тем, за кого его принимали, и в то же время таковым не был.

* * *

Эллис опустошил тарелку и вышел, чтобы в первый раз как следует осмотреть Колбрен.

Составление карт – это прежде всего подробности, точнее, знание, какие из этих подробностей указать на карте, а от каких отказаться. Эллису вспомнился его первый урок и слова учителя о том, что картография – ответственное ремесло. Благодаря картам выигрывают или проигрывают войны, странники сбиваются с пути, исчезают целые деревни.

На большинстве карт Колбрен существовал в виде точки возле леса. В половине случаев даже название не подписывали, и Эллис видел, как это упущение отражается на жизни деревни. Несколько домов стояли заброшенными. Одежда местных жителей пестрела заплатами, износилась и вытерлась от старости, некоторые подростки разгуливали босиком и с грязными коленками.

Что же до гор, на картах они если и появлялись, то лишь в виде грубых набросков. Передать их в точности не сумел ни один картограф. Эллис на ходу достал из мешка тетрадь в кожаном переплете и принялся за работу. На пергаментной странице постепенно появлялся приблизительный план улиц, взгляд Эллиса метался от настоящей деревни к нарисованной и обратно.

Его отвлекло блеяние.

Рядом с тележкой стояла коза с недоеденным яблоком во рту. Она невозмутимо взирала на жительницу деревни, которая суетливо размахивала руками, то и дело указывая на яблоко. Коза наблюдала за ней, преспокойно дожевывая лакомство.

– Она просит прощения, – объясняла девочка, пытаясь увести козу за рога. – Ну, идем, поищем еду где-нибудь в другом месте. – Оглянувшись, она сказала хозяйке тележки: – За яблоко я завтра заплачу, честное слово!

Эллис дождался, когда девочка уйдет, подошел к тележке и протянул ее хозяйке монету.

– Это за яблоко, – сообщил он. Женщина заморгала, потом сунула монету в карман.

– Ни к чему это было, – послышался голос за спиной Эллиса. Он обернулся: там стояла чисто умытая Адерин с волосами, заплетенными в косу. На этот раз вместо топора она несла полную корзину ягод. Впрочем, выглядела по-прежнему грозно.

– Доброе утро, Адерин.

Она поставила корзину с ежевикой на тележку.

Хозяйка тележки взяла из корзины ягоду, рассмотрела, держа между большим и указательным пальцами.

– Из леса? – спросила она.

Адерин кивнула.

– Мы набрали на варенье слишком много, вот я и подумала, может, ты возьмешь.

Хозяйка тележки назвала сумму – гораздо меньше, чем ожидал Эллис. Адерин забрала пустую корзину и направилась прочь, бросив ему:

– Так что незачем было платить за яблоко моей сестры. Я и сама могу.

– Мне не в тягость, – заверил он и зашагал рядом с ней, не зная, куда она направляется, но радуясь возможности поболтать. – И потом, до этого ты вроде бы охотно взяла у меня монету.

– Это была плата за услуги, – сказала она.

– Не знаешь, есть здесь хороший торговец тканями? – спросил он. – Мне надо купить новую палатку.

Она прищурилась:

– Сначала яблоко, теперь палатка… Если рассчитываешь таким способом заслужить благосклонность жителей Колбрена, то… ты, скорее всего, правильно делаешь.

Он рассмеялся.

– Если помнишь, – сказал он, – моя прежняя палатка понадобилась, чтобы дотащить мертвеца до деревни.

Она, похоже, смягчилась, но лишь слегка.

– Тогда тебе к Давиду. Здесь он один не запросит с тебя лишнего. Идем. – Она повесила корзинку на локоть и ускорила шаг. – Как устроился в «Рыжей кобыле»?

– Удобно, – ответил он. – Спасибо.

Его взгляд скользнул в сторону гор на западе: вершины едва просматривались сквозь низко нависшие облака.

– Ты не знаешь, кто из деревенских мог бы согласиться сводить меня в горы? Пожалуй, на неделю.