Тайна гувернантки

– Взаимно, леди Даусетт! Их светлости ожидают вас в гостиной.

Еще раз поклонившись, дворецкий повел гостей по широкому коридору, тянувшемуся вдоль первого этажа справа от лестницы, и распахнул одну из многочисленных дверей. Эмбер с Бруно вошли последними, и девушка украдкой осмотрелась. Большая комната, на полу индийские ковры, отделка выполнена в темно-бордовых тонах; все это смотрелось бы мрачно, если б не золотистые занавески и обивка диванов им в тон.

Из кресла навстречу гостям поднялась высокая девушка с затейливо уложенными каштановыми волосами; Эмбер стояла достаточно близко, чтобы разглядеть и нежный овал лица, и радостный блеск серо-голубых глаз. Она ожидала встретить почти точную копию виконта Фэйрхеда, только в женском варианте, однако ошиблась. Некоторое сходство, несомненно, имело место, однако назвать близнецов точными копиями друг друга никто бы не рискнул. Однако, когда Кейлин Фэйрхед улыбнулась и заговорила, Эмбер поняла, что сходство таилось не во внешности, но в манере говорить и двигаться; мимика брата и сестры оказалась удивительно схожей.

– Шерра, ну наконец-то! Мой несносный брат все откладывал приезд, дотянул почти до последнего.

– Всегда я во всем виноват! – заметил виконт. Эмбер не заметила его сразу – оказывается, он стоял сбоку, у окна. – Кейлин мне всю совесть проела, что, дескать, в Лондоне скучно, вы уже здесь, пора и нам ехать…

– Это потому, что ты не подкаблучник, как я, – со смехом произнес Джонатан. – Как только Шерра сказала, что нужно уезжать в Грейхилл, я немедленно распорядился паковать вещи.

– Не слушай его, Кеннет! – засмеялась Шерра. – Знал бы ты, каких трудов стоило его вытащить из его обожаемого клуба!

Они говорили почти одновременно, весело и громко, как люди, которые давно и хорошо знают друг друга и между которыми не иссякает дружба; да так оно, собственно, и было. Эмбер ощутила непонятное горькое чувство внутри и через мгновение опознала его: грустная зависть. Как бы ей хотелось иметь семью вроде Даусеттов, где, конечно же, случаются ссоры, однако это не мешает всеобщей любви.

– Мисс Ларк, – Эмбер и не заметила, как виконт оказался рядом и протягивал ей руку; она нерешительно протянула свою, и Кеннет прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. – Я так рад, что вы не пренебрегли моим приглашением и приехали сегодня.

– Что вы, – застенчиво произнесла Эмбер, – как же я могла им пренебречь!

И поняла, что произнесено это было в полной тишине: все присутствовавшие в комнате умолкли и внимательно смотрели на нее и виконта. Джонатан, к счастью, вспомнил о приличиях:

– Кейлин, вы же не представлены. Мисс Эмбер Ларк – леди Фэйрхед.

– Добро пожаловать, – произнесла сестра Кеннета с непонятным выражением – то ли Эмбер не приглянулась ей с первого взгляда, то ли выглядела недостаточно хорошо для столь благородного общества. – Как поживаете, мисс Ларк?

– Благодарю вас, хорошо, леди Фэйрхед.

– Вы давно в Грейхилле?

– Только два месяца.

– О, совсем недавно. Как вам наши края?

– Здесь очень тепло.

– Вот в Индии тепло, это верно, – заметил Кеннет. Он так и не отошел от Эмбер, стоял неподалеку, и его присутствие ее волновало. И еще беспокоил взгляд Кейлин – пристальный, изучающий. – Мне Ричард рассказывал.

– Ричард успел побывать и в Индии? – заинтересовался Джонатан.

– Говорит, что изучал тамошние болезни.

– Надеюсь, он не на себе экспериментировал! – передернула плечами Шерра.

– Вот приедет, и ты его сама спросишь, – сказала Кейлин.

– О, Ричард приезжает? Когда?

– Через три дня, как и все остальные гости; скоро тут будет не протолкнуться.

– Кейлин хочет праздника, – заметил Кеннет.

– Конечно, хочу, глупый! – фыркнула та. – Это наш с тобой общий праздник, не забывай.

– Может быть, пройдем в столовую? – сказал Кеннет. – Что стоять посреди гостиной…

Джонатан предложил руку Кейлин, а виконт – Шерре, как старшим из присутствующих дам; впрочем, Эмбер достался Бруно, который, подражая отцу, важно повел свою даму в столовую. Бедственное положение оставшейся без кавалера Аделии, впрочем, длилось недолго: Кеннет оглянулся, спохватился, извинился и заметил, что две дамы – это вдвойне прекраснее, чем одна. Аделия, просияв от счастья, взяла виконта под вторую руку.

Глава 4

Столовая оказалась монументальной. В этой длинной комнате с высоким потолком можно было устраивать званые обеды человек на полтораста.

– Надеюсь, вы с Кейлин не сидите на разных концах этого длиннющего стола? – со смехом спросила Шерра у Кеннета.

– Нет, мы не настолько не любим друг друга. А вот отец с матерью, как говорят старые слуги, так и обедали. Он – на этом конце, она – на том, между ними – миля полированного дерева. Все приличия соблюдены, но общаться невозможно.

Кеннет уселся во главе стола; по правую руку от него устроилась Кейлин, рядом с нею – Аделия, Шерре досталось место по левую руку, за женою уселся Джонатан, а приборы рядом с ним, видимо, предназначались для Эмбер и Бруно. Будто из ниоткуда возникли слуги, подавшие первую перемену. Разговор потек еще оживленнее; говорили о каких-то событиях из прошлого, общих лондонских знакомых и новостях, в которых Эмбер ничего не понимала. Она следила, чтобы Бруно вел себя прилично, тихо отвечала на его вопросы, если знала ответ, слушала и наблюдала.

Теперь, когда Кейлин и Кеннет сидели рядом, сходство между ними еще больше бросалось в глаза. У обоих были каштановые волосы, только у брата гораздо темнее, чем у сестры, и глаза голубые, но разного оттенка. Наверное, близнецы не замечали, как повторяют жесты друг друга, неосознанно делают что-то в один и тот же миг, одинаково улыбаются, склоняют голову, говорят. Привыкшие к их поведению Даусетты ничуть не удивлялись и непринужденно болтали, а чужая этим людям Эмбер получила возможность рассмотреть Фэйрхедов получше.

Несколько раз она ловила на себе внимательный взгляд Кейлин и чаще – непонятный, полный искреннего интереса взгляд Кеннета. Виконт, казалось, так же пристально изучает Эмбер, как и она его. И это волновало, волновало больше, чем бедная гувернантка может себе позволить. Теперь она была почти уверена, что Кеннет являлся ей во снах; она совершенно точно помнила и его поворот головы, и движения рук, и усмешку. Он ей снился, только Эмбер часто забывала сны, и вот они всплывали из пучины памяти, словно глубоководные рыбы, и медленно плескали хвостами. Она помнила, как бежала за ним, протягивала руки, а он уходил все дальше и дальше, и она так хотела и не могла его догнать…

– Мисс Ларк? Вы меня слышите?

– Простите, – очнулась Эмбер, – я задумалась.

– Надеюсь, о чем-нибудь приятном. – Виконт вертел в руках бокал. – Вы, значит, приехали с севера, раз вам тут так тепло?

– Я воспитывалась в пансионе Святой Марии неподалеку от Морпета. Моя тетушка отправила меня туда, когда мне исполнилось десять.

– Как ее звали?

– Мисс Мейда Ларк; она воспитывала меня. Мои родители рано умерли.

– Это очень печально, – сказала Кейлин.

– Но ваша тетушка, надеюсь, пребывает в здравии? – заботливо осведомился Кеннет.

– Увы, нет. Она скончалась четыре года назад, и я не видела ее с десяти лет.

– Примите наши соболезнования, мисс Ларк, – произнес Кеннет так, как будто и вправду соболезновал.

– О, все давно в прошлом. И мы с тетушкой никогда не были близки. – Эмбер решила не развивать тему. В конце концов, кому за этим столом действительно интересны подробности ее семейных отношений? Даусетты все знают, Кейлин смотрит не то чтобы приветливо; разве что Кеннету, не отрывавшему жгучего взгляда от Эмбер, однако не следует утомлять остальных.

Шерра разбила повисшую паузу, поменяв тему:

– Так что вы задумали, признавайтесь?

– Что ты имеешь в виду? – Кеннет с трудом перевел взгляд на леди Даусетт.