Доминика

– Окей, окей. Сейчас расскажу. У меня нет мужа и ребёнка.

– Что? Как? А как тогда молоко? Так, Ника, моё терпение заканчивается!

– Я серьёзно! Мы, э… мы расстались, ребёнок остался у него.

– И сколько твоему малышу?

– Ему, э… полгода.

«Боже, что я несу?!»

– И как же такой человек, как ты, смог оставить своё дитя? Что-то не верится.

– Да, люди меняются. Со временем. Хотя, кому я объясняю, помнится, ты за один день изменился.

На долю секунды Максимилиан приходит в замешательство, но сразу возвращает привычное выражение лица:

– И что теперь ты думаешь делать?

– Что? А… какие у меня планы на дальнейшую жизнь? Ну… я работаю, получаю стабильную зарплату. У меня есть небольшая квартира. Но раз у меня нарисовался такой большой долг – продам квартиру и буду ещё с каждой зарплаты отчислять тебе ну, скажем, пятьдесят процентов. Если ты не хочешь по мелочи все получать, то возьму кредит. Не уверена, что мне дадут столько наличными, но я придумаю, как вернуть тебе всю оставшуюся сумму. Я понимаю, что ты фактически жизнь мою спас. Я очень благодарна тебе за это.

Улыбается. Не понимаю, к чему эта ухмылка.

– Я думаю, мы найдём ещё один допустимый способ вернуть мне долг.

– Да? И какой? – Неужели он серьёзно? После всего, что было! После всего, что он мне тогда наговорил?

– Я думаю, ты уже догадалась. Может, сама озвучишь?

– Я не буду твоей домработницей.

Недоумение в глазах и смех, искренний такой, родной.

– Есть ещё варианты? А? Милая Доминика.

– Ты же знаешь, я не люблю, когда меня так называют.

– Знаю, ДОМИНИКА.

– Да, ты себе не изменяешь. Ну что же, какие ещё варианты? Э… может, ты предложишь работу в своей фирме или что там у тебя, что позволяет заработать на такой дом?

– А это идея! Я её рассмотрю попозже, много позже.

Мне надоели эти игры!

– Макс, я не буду с тобой спать!

– Будешь!

– Не буду!

– Будешь! И, заметь, я у тебя не буду спрашивать разрешения. Ты – моя. Теперь моя! Целиком и полностью! И только мне решать, что с тобой делать.

– А мой ребёнок и муж? Он будет меня искать.

– Ты сама сказала, что свободна и тебя ничего не держит в городе. Теперь поживёшь со мной тут. До тех пор, пока мне это не надоест. А дальше посмотрим…

– Ну, помня наш предыдущий опыт, думаю, хватит тебя от силы на неделю.

– Ну что ты, дорогая. Тогда мои планы раскрылись раньше времени, и я не насытился тобой в полной мере.

Больно! Как же больно в груди от этих слов! Готова заплакать, еле сдерживаюсь.

– Скотина! Ненавижу тебя!

Бью его по лицу рукой! Второй хочу оттолкнуть подальше от себя и – бежать, бежать куда угодно!

Но не успеваю сделать и одного шага, как он припечатывает меня к стене и прижимает своим телом, отметая все попытки вырваться из плена. Хватает меня за кисти рук и поднимает их вверх, а после фиксирует своей рукой.

– Никогда. Больше. Не. Смей. Так. Делать. Ты поняла?! Я такого не потерплю!

Хочу сказать ему пару «ласковых» слов в ответ на его высказывание, но только успеваю разомкнуть губы, как он впивается в мой рот и берет меня в плен своим языком!

И все! Я попала! Я реально попала и пропала!

Да! Макс умеет целоваться! Всегда умел! Его язык, боже, что он вытворяет у меня во рту… Его поцелуй – жёсткий, наказывающий, грубый, неистовый… он – как изголодавшийся зверь, такое ощущение, что сейчас проглотит меня.

Освобождает одну мою руку и начинает стаскивать с плеча халат. И вот тут я прихожу в себя и усиленно стараюсь вспомнить, через что я прошла из-за этого человека. Из-за страсти, которая у меня к нему была. Нет, на этот раз я так просто не сдамся!

Думаю, что делать, пока он переводит дыхание. Свободной рукой обнимаю его голову, тяну за волосы на себя. Он улыбается, ослабляет свой захват, расслабляется, думая, что сломил моё сопротивление, я пользуюсь этим и что есть сил даю ему коленом между ног.

– А такое потерпишь?!

– Ника, – шипит он, согнувшись пополам.

Но я его уже не слушаю, со всех ног бегу к себе в комнату и закрываю дверь на замок.

Глава 2

Перевожу дыхание после бега, меряю комнату нервными шагами.

«Думай, думай, что делать! Ещё раз нельзя позволить этому мужчине засесть у тебя в голове и уж тем более в сердце».

Грубый стук в дверь:

– Ника, открой.

– Нет.