Жеребец

– Селеста, я уже дома! Как день прошел? – машинально выпрямила спину, натянув на лицо доброжелательное выражение.

Так-так, как бы изловчиться и честно ответить на этот вопрос?! Наверное, разумнее умолчать, что с утра моя пятая точка стала достоянием половины столовой, после чего мне прилюдно пригрозил самый влиятельный студент универа, а потом и вовсе предстал передо мной без трусов. А ещё я прогуляла половину пар в компании незнакомого парня…Да, всё же правильнее умолчать об этих ненужных деталях. Растянула уголки губ в сахарной улыбке пай-девочки и нежно промурлыкала.

– Отличный день! Завела новые знакомства, а после занятий еще немного позанималась в библиотеке! Все хорошо. Пап, я там тебе ужин на плите оставила! Хочешь, разогрею?! – кажется, моя тирада достигла нужного эффекта, и отец немного оттаял.

– Я очень рад, дочка! У меня тоже был неплохой день… Даже переговорил с президентом… – в его голосе появились высокомерные нотки.

– Ох, как здорово! – отец сегодня явно был в настроении, и я решила попытать счастье. – Пап, можно тебя попросить кое о чём?! – сдобрила вопрос наивной улыбочкой и заглянула ему в глаза.

– Что такое? – судя по всему, мужчина немного напрягся.

– Сегодня в библиотеке я познакомилась с парнем… Он дал мне конспекты пропущенных лекций… – запнулась, продолжая нервно теребить край подола на платье, – и пригласил завтра погулять в парке! Отпустишь меня?! – спросила на выдохе, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.

– Что еще за парень? – зрачки в глазах мужчины сузились, он стал похож на питона, готовящегося к нападению на жертву.

– Жан Уильямс, он… – но тут произошло совершенно непредвиденное обстоятельство…

– Уильямс?! Сын медиамагната Люка Уильямса? – переспросил отец как-то странно.

– Ну да… – растерянно выдавила, пытаясь понять его реакцию.

– Люк пару раз выручал меня с интервью на его кабельном канале. Но насколько я знаю, у него ведь двое сыновей? Я прав?

– Да, так и есть… И меня пригласил Жан… Он учится на юридическом, отличник, и мы просто друзья… – несла какую-то чушь, заплетающимся от волнения языком. Неужели хоть в чем-то сегодня мне повезет?!

– Ну, хорошо. – сказал вдруг отец после небольшой паузы. – Но только пусть сначала зайдет к нам, я переговорю с этим парнем! Поняла, Селеста?

– Да, конечно, да… – мой голос зазвенел, словно колокольчик. Я уже сто лет не ходила на свидания… Даже не верилось, что завтра меня ожидает милый романтический вечер…

Отец вышел за дверь, а я, быстро приняв душ, надела любимую голубую пижаму и залезла под одеяло.

От происходящего за эти пару дней кружило голову. Новое учебное заведение… жеребцы… смуглое зловещее лицо Эрика Уильямса, по которому стекали полупрозрачные капельки молока, и его крепкий рельефный торс, а ещё… ах, я всё-таки успела кое-что разглядеть…

Его тело словно было высечено из мрамора: массивное и загорелое, с широкими плечами и узкими бедрами. А его большой… Нет, да о чём я думаю?! Мне вдруг стало смешно. Знал бы папочка, какие мысли обитают в голове его лапочки-дочки…

* * *

– Нет… Не делай этого…Пожалуйста… Я прошу… – соски напряглись, а между ног всё онемело. Попыталась сжать бедра, но сильные руки незнакомца только сильнее развели их. Некто хрипло рассмеялся.

– Ну, раз ты просишь… – до боли знакомый голос прошептал у самого краешка уха, после чего я вдруг всхлипнула от удовольствия – его искушенные губы всосали мою мочку.

– Ахххх… – сорвалось прерывисто, когда я вдруг ощутила его пальцы на своем бедре… в опасной близости от самого сокровенного места… Другая его рука пробралась под пижаму и обняла грудь, палец стал дразнить отвердевший сосок…

– ТРРРРРРРРРРРР…

– Что за…??? – резко распахнула глаза, подскочив на кровати, силясь восстановить дыхание.

Проснулась вся взмокшая и разгоряченная. С липкими ладонями и пылающими щеками. Ох, черт… Впервые в жизни мне приснился эротический сон! Кажется, моё тело взбунтовалось, и решило жить своей собственной жизнью, посылая сексуальные сигналы по средствам сновидений.

Низ живота до сих пор немного покалывало, потому что пижамные шортики врезались прямо в мою разгоряченную плоть. Машинально отдернула их, ощутив влагу между ног. Ох, я до сих пор была натянута словно пружина, а всё моё тело изнывало от желания скорейшей разрядки.

– Селеста, иди скорее завтракать! Алекс приедет за тобой с минуты на минуту… – донеслось из кухни вместе с запахом румяного отцовского омлета.

Он обожал готовить для нас двоих по утрам, и был против прислуги. Ужины же по традиции были на мне. Ещё пару минут просидела на кровати, натирая виски, стараясь унять сладкую истому внизу живота.

Решила больше не испытывать судьбу, и сразу же нацепила закрытое скучное платье цвета дохлой мыши. Волосы собрала в аккуратный хвост, а лицо оставила так сказать в первозданном виде, разумеется, умыв его перед этим ледяной водой.

После чего по уже отработанной схеме засунула в спортивную сумку любимое красное платье с белым отложным воротничком, а также косметичку, набитую разным добром до краев. Сегодня у меня, правда, были спортивные занятия, и пришлось ещё положить легинсы и футболку с кроссовками. Собравшись, вышла, наконец, в гостиную.

– Ты уже опаздываешь… – нетерпеливо бросил отец, после чего я быстро села за стол, и налила себе сок. Остаток завтрака прошел молча.

* * *

К своему огромному удивлению, сегодня на занятиях обошлось без происшествий. Пару раз за моей спиной кто-то хихикал, а еще какая-то девчонка внаглую указала на меня пальцем, но я даже не стала забивать себе голову этой незначительной ерундой, отправляясь в спортивный центр при университете.

Спорт в университетах Европы возведен в разряд культа. Но у каждого учебного заведения существуют свои правила, регулирующие возможности занятий. На этот семестр я выбрала себе волейбол, так как на этом курсе еще оставались места. Отыграв час без передышки, ощутила, что срочно нуждаюсь в душе.

– Селеста?! Постой! Я хотела поговорить с тобой! – бросила мне Линда, капитан команды, когда я уже сделала пару шагов в направлении раздевалки.

– Что такое? – улыбнулась, пожимая плечами.

– Ты так здорово играла сегодня! Не хотела бы принять участие в университетском волейбольном турнире? Мы как раз набираем команду!

– Если честно, даже не знаю… И я бы не сказала, что так уж хорошо играю… – мне показалось, или Линда немного замялась.

Она еще минут десять задавала мне какие-то странные вопросы, после чего, наконец, мне всё-таки удалось сбежать от неё в раздевалку.

К этому моменту девчонки уже заканчивали водные процедуры, и покидали маленькое тесное помещение. Аккуратно сняла легинсы, которые обтягивали ноги, словно вторая кожа, а затем избавилась от футболки, бюстгальтера и трусиков, аккуратно разложив одежду внутри кабинки. Взяла свое розовое махровое полотенце и поплелась в душ.

Теплые струи воды сочились по моему телу. Я все никак не могла отделаться от этих навязчивых фантазий в голове… Вроде удавалось переключиться, но стоило мысленно вернуться к картине мощного обнаженного жеребца, как между ног начинало сладко потягивать и саднить.

Нет, мне абсолютно не нравился Эрик Уильямс, вернее, я вообще его на дух не переносила, но не могла, увы, отрицать тот факт, что он был великолепно сложен…

Выключила краны, ловко повязав полотенце вокруг груди, после чего, босиком, зашлепала по кафельному полу. Мои шлепки остались около закрытой кабинки. Но когда я вернулась в раздевалку, брови взлетели вверх…

«Что за чертовщина?» – мелькнуло в голове, когда я на дрожащих ногах подошла к своей открытой кабинке. «Но я точно её закрывала!» – еще одна мысль, озарившая мозг.

Только теперь дверца шкафчика была распахнута, а мои вещи… ОНИ ИСЧЕЗЛИ!!!

– Нет…нет… НЕТ… Боже… – я тупо смотрела на пустые полки и вешалку.

Спортивная сумка сиротливо стояла внизу, а на крючке висел мой рюкзак, но платье, бюстгальтер, трусики и босоножки испарились… А еще шлепки…

Я потянулась к рюкзаку, чтобы позвонить кому-нибудь и попросить привести мне новые вещи, но не обнаружила свой мобильник. ОН ТОЖЕ ИСЧЕЗ!!!

В этот момент дверь скрипнула, и я машинально повернула голову на этот звук – на пороге женской раздевалки появился Эрик Уильямс…

Он загораживал своим мощным телом весь дверной проем, и я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. В легких разливалось пламя, мешающее говорить и дышать.