На крыльях любви. Лебедь

В этот миг к нему за стол присел Артем Александрович. Вид у него, к слову, тоже был довольно мрачным. Да что у них произошло? Смерив непроницаемым взглядом Лизу, резвящуюся вокруг Левицкого, старший брат сказал что-то младшему…

Я отвернулась, стараясь сосредоточиться на своей работе. Скорей бы этот невыносимый праздник подошел к концу…

– Ну что, дикарка Алина, мне удалось поднять тебе настроение? М? – уже по инерции продолжая поглаживать ту самую «шпагу» через штаны, вернулся ко мне танцор.

– Я не ошиблась, назвав тебя разносторонней личностью.

– О-о… Смотри-ка, у младшенького совсем чердак потек! – проследив за направлением взгляда Левицкого, я ахнула, увидев, как Воронов, схватив своего брата за грудки, прижимает того к стене.

Господи…

Что он творит?!

Да только превосходство Кирилла длилось пару секунд от силы. Сделав резкий выпад, Артем Александрович произвел молниеносный захват, выкручивая брату шею… А после удара по печени шеф что-то прошептал Кириллу на ухо, настойчиво выпроваживая того из банкетного зала.

Шокированная потасовкой Лиза явно планировала покинуть помещение вслед за своим парнем, однако шеф не позволил ей этого сделать, коротко и емко прошептав что-то имениннице на ухо.

– И ТЕБЯ ВЫЛЕЧАТ! – проорал Левицкий вслед уходящему Воронову. Я лишь обескураженно покачала головой. Вечер явно перестал быть томным. – Алин, я видел, как ты улыбалась… – Павел иронично вскинул свою темную бровь. – Эй, диджей, забацай-ка нам медляк! Давай что-нибудь слезливое из Вакуленко… Все девчонки любят пострадать под «Басту»…

Только не «Медлячок»! – взмолилась я мысленно, прекрасно помня, чем закончился мой танец с Безруковым под эту композицию на школьной дискотеке…

Однако на первых аккордах «хита всех выпускных» поняла, что у вершителя моей судьбы все-таки очень специфическое чувство юмора.

– Паш, прости… Я… не…

«Ты теперь с другим, а я поги-и-иб… И мы с ним кровные враги-и-и…»

– Я не могу Паш, правда… Только не под эту песню… – Я ощутила предательский вкус подступающих слез на кончике языка, судорожно сглотнув.

Нет. Не-е-е-ет…

Состояние – эмоциональная кома…

– Паш, я отойду ненадолго… Ты, если что, прикрой меня…

Ничего лучше не придумала, чем спрятаться от постороннего мира в подсобке. Захлопнув дверь, я остановилась, тяжело дыша.

– Ну, здравствуй. Мое сокровище. Лебедева Алина.

Воронов навалился на меня всем телом, прижимая грудью к стене.

Глава 13

– Это ведь нереально? Ты снова в моей больной головушке? М? А как настоящая… – вкрадчиво произнес до боли знакомый хрипловатый голос, пробираясь под кожу, расползаясь сотнями электрических импульсов, воспламеняя меня изнутри.

Кирилл провел подушечкой большого пальца по моей нижней губе. Слегка надавил на нее, оттягивая, и я почувствовала слабость в ногах.

– Отпусти м-меня! Немедленно! Тебя Лиза ждет… – Я часто-часто моргала, чтобы не разреветься.

– Подождет. – Он зашелся низким утробным смехом, выкуривая остатки кислорода из моих легких.

Безумец шумно дышал мне в затылок, продолжая удерживать в своих железобетонных тисках. Горячие мужские ладони двигались чересчур развязно и откровенно. Зло. Заставляя дыхание останавливаться, а ком в горле лишь увеличиваться в размерах.

– Ки… – Я сглотнула, почувствовав внушительную твердость в том месте, где соприкасались наши тела. – Кирилл… – Сердце ухнуло куда-то вниз.

– Божественно-о… – Шумно глотая воздух, Воронов прошелся по моей ушной раковине языком. – Ты – мое Сокровище, Лебедева Алина. – И тихо засмеялся, слегка толкаясь в меня бедрами, открыто демонстрируя свое возбуждение.

– Это не ты… не ты… Кирилл! Я тебя не узнаю-ю…

Воздух… Хотя бы маленький глоток… Я задыхалась. Ловила ртом разряженные частички кислорода, цепляясь за его ладони, беспорядочно оглаживающие мои плечи, грудь, живот.

Рваный выдох. Его или мой? Маниакальный смешок. А потом…

Губы Кирилла коснулись чувствительной кожи у основания моей шеи. Застыли. Рывком он прижал меня еще крепче к своей груди. Лизнул, пробуя на вкус… И принялся губительно-сладко клеймить меня своим дьявольским ртом. По телу пробежали мурашки. Душа рухнула в пятки.

И понеслось…

Я помнила. Я все еще помнила. А он снова был так близко… Непозволительно… Обдавал сиплым дыханием кожу, и она покрывалась крошечными зернышками мучительного предвкушения. В подсобке становилось слишком жарко. Горячо.

– Что мне делать? – хрипло проговорила я, гулко вытолкнув воздух из легких. – Я ведь на рабочем месте… Позволь мне вернуться, – взывала я к остаткам его здравого смысла.

– Для начала ты могла бы просто расслабиться… – Переплетя наши пальцы, Воронов уверенно сжал их, так что на пару секунд я выпала из реальности, наслаждаясь этим простым и давно забытым прикосновением.

Кирилл судорожно дышал, одержимо пересчитывая мои пальчики…

– Отпусти меня, пожалуйста, пока не наделал глупостей… Ты сошел с ума! Ведешь себя неадекватно…

– Спорить не буду, – прошептал он мне в ухо.

– Ки-Кирилл… – Мои зубы отбивали чечетку.

– Отпустить? С чего это вдруг? – Воронов затрясся от беззвучного смеха. – Меня уже несколько лет не отпускает… Ау-у-у! Кто-нибудь, вызовите санитаров? – он поцеловал беснующуюся венку на моей шее. – С первой нашей встречи… Когда ты приказала мне убрать свои грязные руки, помнишь? Всем нравилось, а Лебедева Алина воротила нос.

Кирилл прижимался все теснее, обнимая меня под грудью так крепко, что, должно быть, останутся синяки.

– Отпу-у… – Воздух между нами стал тягучим и клейким, как ягодный кисель. – Ки-ри-и-и… – Я неумолимо теряла контроль над ситуацией, опасаясь утратить его в итоге и над собой. – Ты очень сильно перебрал, хватит. Остановись.

Паника затапливала мое сознание. Паника и жгучий стыд, ведь низ живота, будто налитый раскаленным оловом, скручивало от какой-то ноющей дичайшей потребности. Мое тело сегодня явно играло против меня.

– Ну еще немного… Потерпи, Алина! Сс-с… Как же ты пахнешь… – он уткнулся носом в изгиб моей шеи. Потерся. Рвано выдохнул. Вздохнул, поднимая мельчайшие волоски на теле дыбом. – Давай я отнесу тебя на диван? Сам раздену? А потом ты мне поможешь… Вряд ли я в состоянии справиться с ремнем… – добродушно рассмеялся Кирилл, как-то уж совсем неуместно, учитывая сложившуюся ситуацию.