Тест на отцовство

Только теперь я осознала, как замерзла. В Москве было гораздо теплее, и я беззаботно доверилась календарному лету, надев только футболку. Но в сосновом лесу июнь еще не наступил, и вечером это ощущалось особенно явно. И я позволила себе на секунду прикрыть глаза, пока кровь, разгоняясь, добиралась до кончиков пальцев.

Но блаженство было коротким. Сверху по широкой, украшенной фигурными балясинами лестнице, едва ли не кубарем скатились, весело визжа, мои подопечные. Остановились, как вкопанные, и уставились на меня.

– А, это ты… – разочарованно протянул мальчик. – Это тетя из офиса.

– Меня зовут Елена Александровна, – улыбнулась я. – А вас?

– Я – Софи, – немного манерно сообщила девочка и склонила головку с выражением «Ну, и как тебе такое?»

– А я – Мак.

– Мак? – аккуратно переспросила я.

– Нет. Маг-к.

– Марк, – одно короткое слово заставило всех нас поднять головы.

Кузнецов стоял наверху, на лестнице, окинул меня недовольным взглядом, потом спустился. – Вы опоздали.

– Да, простите. Не сразу нашла нужный автобус от станции.

– Автобус? – удивился он.

– Ну да, у меня нет машины…

– Это как раз очевидно. Но почему вы не взяли такси? Я бы оплатил расходы.

Рассказать ему, что я понятия не имею, как все это устроено, потому что никогда ещё не работала на богатых, означало расписаться в некомпетентности. Поэтому я неопределенно дернула плечом, извинилась, и снова переключилась на детей.

– Вы покажете мне свои комнаты? – я изо всех сил старалась, чтобы голос звучал естественно, но под тяжёлым надзором Кузнецова это было нелегко.

– Не хочу, – капризно заявила Софи. – Дай мне смузи!

– Ты теперь, значит, новая няня? – Марк поморщился. – Старая мне не нравилась. Она пахла старушатиной. Если ты тоже воняешь, тебя уволят!

– Ещё одно слово в таком тоне, и ты будешь всю ночь стоять в углу! – прорычал Кирилл с такой яростью, что даже я порядком струхнула.

Да, дети были избалованы, но я видела в этом только педагогический просчет взрослых. Не их вина, что им было позволено хамить. Скорее всего, они даже не отдавали отчёта в том, что говорят грубо. Как и большинство пятилеток, просто по-попугайски копировали то, что видели раньше. И явно не заслужили такой реакции.

Марк поджал губы и упрямо смотрел на грозного мужчину, Софи застыла на мгновение и разразилась плачем. Громким, надсадным и явно нацеленным проверить нас на прочность. Вряд ли она действительно перепугалась.

Кирилл Евгеньевич вздохнул, потёр виски. Кажется, слышал это не в первый раз за сегодня.

Дождался финальных аккордов концерта и твердо сказал:

– Вы оба немедленно извинитесь перед Еленой Александровной. Сейчас же.

Но Марк все так же молчал, глядя исподлобья, а Софи набрала воздуха для нового крика.

– Разбирайтесь, – бросил мне Кузнецов, развернулся и исчез на втором этаже, оставив меня посреди холла одну со своими детьми.

Точнее, его это дети или нет, он пока сам не знал. Услышав в офисе его историю, я подумала, что это какая-то проверка на вшивость, шутка или что-то ещё. Решила, что мой шеф до одури боится слива информации, и хочет выяснить, как усердно я буду следовать нашему соглашению. Но он, судя по всему, сказал правду.

Выходит, бывшая жена скрыла от него беременность при расставании, а спустя годы возникла на пороге с близнецами и растворилась в тумане? Слишком много вопросов и нестыковок. Почему именно сейчас? Я бы ещё поняла, подкинь она двух пищащих новорожденных. Депрессия, все дела. Но через пять лет после родов? И он правда даже не подозревал?

Так или иначе, спрашивать об этом я не могла. Кирилл Евгеньевич честно сообщил, что будет ждать результатов ДНК-теста, и до тех пор гарантий дать не может. Если дети не его – разыщет бывшую. Если его – будет оформлять отцовство. Но в детский дом их сдать не считает возможным. И одно только это подкупило меня. Поэтому, как бы меня ни распирало любопытство, я довольствовалась той версией событий, что предоставил мне Кузнецов. К тому же, даже без экспертизы я видела сходство между ним и Софи. Те же серые глаза, темные вьющиеся волосы… Если она не его дочь, то я китайский летчик.

Вздохнув, я поставила чемодан и посмотрела на сладкую парочку. Работы будет много, трудностей тоже. Но подсознательно я понимала: я им нужна. Да, не каждый обрадуется, внезапно став отцом сразу двух малолетних бандитов. Только ведь самим бандитом наверняка ещё хуже. Только вчера мама привела их в чужой дом чужого человека. И, наплевав на все, сбежала. Конечно, теперь они обросли колючками, как дикобразы, и будут всячески протестовать! Судя по поведению, им и раньше не перепадало особого внимания. А уж с этим расчётливым, сердитым…

– Кто тут хочет смузи? – спросила я, старательно делая хорошую мину при плохой игре. – Показывайте кухню. Вы может, ещё не знаете, но я делаю лучший в мире смузи. И с удовольствием научу того, кто будет мне помогать.

Глава 5

Моя решимость растаяла вместе со всеми педагогическими принципами уже через пару часов. Слова «не хочу» и «не буду» звучали так часто, что мне захотелось заклеить эти упрямые детские рты скотчем.

Нет, конечно, я понимала, что перевоспитать мальцов так быстро у меня и не выйдет. И задачу себе такую не ставила. Помочь им освоиться, сгладить адаптацию, – вот, что я собиралась сделать. Но всякому терпению приходит конец.

– Я хочу есть! – вопил Марк. – Подайте мне ужин в комнату!

«Подайте» было обращено не ко мне, а в воздух. Словно кто-то должен по щелчку пальцев материализоваться из пустоты с подносом всяких вкусностей.

– Давай посмотрим, что у нас тут, – я заглянула в холодильник, пряча раздраженное лицо.

Казалось, кроме меня и детей в доме никого нет. Кузнецов как ушел, так больше и не появлялся. А я не могла ни на секунду оставить этих бандитов, чтобы его отыскать и уточнить хоть что-то. Мне было страшно даже отлучиться в туалет! В последний раз, когда я отвернулась, чтобы вымыть блендер после фруктового смузи, Марк стянул пакет кетчупа и провел эксперимент: положил оный на пол и как следует прыгнул сверху. Пока я оттирала брызги со стен, Софи с ножницами уже подошла к шторам, и я едва успела перехватить орудие преступления.

Я так и не поняла, есть ли в доме работники. Ведь вряд ли Кузнецов сам убирается, готовит и стрижет лужайку. Тогда где все люди, которые делают это за него?! И, насколько я понимала, готовка не входила в обязанности няни. Но ведь дети голодны! И что я должна была делать?!

– Кто хочет поиграть в кулинарное шоу? – с наигранной бодростью воскликнула я, пытаясь скрыть отчаяние.

Обычные дети давно бы запрыгали, поднимая руки, но Марк и Софии обычными явно не были.

– Мама говорит, что кулинарное шоу для куриц, – сообщила мне девочка снисходительно.

– А папа говорит, что дети должны есть у себя в комнате, – добавил Марк.

– Папа?! – переспросила я.

– Ну… Старый папа, – пояснил мальчик. – Мама сказала, что папа Витя был нашим старым папой. А папа Кирилл – новый.

У этой женщины вообще есть что-то святое?! С такой легкостью разрушить основы их мирка, словно это был домик из кубиков! Поборов волну презрения, я выложила на стол две миски и кусок сыра.

– Вы, наверное, скучаете по маме? – осторожно поинтересовалась я.

– Не-а, – на удивление равнодушно ответила Софи. – Она все равно почти не приходила к нам.

– Я скучаю по няне Лизе, – Марк встал коленями на стул, чтобы лучше видеть мои манипуляции. – Но мама говорит, к персоналу не стоит привязываться. Им просто платят деньги. И они должны знать свое место. Ну, всякое такое… А зачем тебе такая большая кастрюля.

– Я буду варить макароны.