Как легко и быстро выйти замуж
– Ну что ты, кисуль, – как-то слабо успокоил он. – Просто хотел кое-что с тобой обсудить… Предложить, если можно сказать… Но давай все потом. После Лондона… – на заднем фоне послышался женский голос. Уже и секретаршу другую нашел? Ну, если это Юлька из бухгалтерии, пусть прощается с маникюром! Давно, гадина, к Володе клинья подбивает! – Все, прости, Марин, правда, некогда.
Романтические комедии учат нас, что у женщины с разбитым сердцем, – а мое уже определенно покалывало от обиды, и нет, нечего напоминать мне о возрасте, – есть два пути. Первый путь скрывается в морозильнике. Проще говоря, шоколадное мороженое. Ведерко в руки, ложку побольше – и бегом на диван, хоронить себя под толщами целлюлита. Путь второй – это боксерские перчатки. Фигурально выражаясь, конечно. Хотя… Одна мысль о Юльке из бухгалтерии, и мне захотелось попросить у дяди Толи, соседа с пятого этажа, пару настоящих перчаток, чтобы начистить кое-кому крашеную физию.
Я какое-то время послонялась по комнате, забрела на кухню, узрела на подоконнике недопитый мартини. Глоток-другой – и в замутненном мозгу зазвучала музыка из «Рэмбо». С хрена ли, спрашивается, я должна ждать несколько дней?
Подошла к зеркалу в коридоре: ну, так и есть, богиня! Красные трусики как нельзя лучше подошли к красному кружевному лифчику. Белая подвязка на бедре… М-м-м, как взбитые сливки на ягодке. О чем со мной можно говорить? Ну уж не о расставании – это точно. На такой красотке разрешено только жениться. И зачем тогда тянуть?
Я хищно улыбнулась собственному отражению.
– Привет, детка, – отрепетировала я подбоченившись. Потом накинула шубку, которую Володя подарил на прошлый день рождения, запахнула поплотнее – и резким движением раскрыла полы, как какой-нибудь парковый развратник.
Именно такого напутствия не хватало моему большому боссу перед Лондоном. Вылет ночью, а Володя еще занимается делами? Значит, до аэропорта есть как минимум несколько часов, и я решила потратить их с пользой.
Меня так и подмывало просто по-барски крикнуть в телефон: «Эй, извозчик, извози меня», но пришлось обуздать пьяное эго и старательно потыкать пальцем в приложение на смартфоне. Не прошло и десяти минут, как мое красиво упакованное и завернутое в шубку тело восседало на заднем сидении такси.
Бизнес-центр пустовал. Только охранник мерно посапывал за своим столом. Десять вечера – детское время! И даже лучше, что в офисе не будет никого, кроме нас с Володей. Ох, как давно я мечтала пошалить на его белом кожаном диване, на пушистом ковре… Поднимаясь на лифте, я была твердо уверена, что если выйду сегодня из этого здания, то исключительно с колечком на безымянном пальце, даже если это колечко будет сделано из проволоки от шампанского.
Мои каблучки игриво цокали по пустому коридору, винишко с мартини дружно рисовали в моем воображении картинки. Ну, что-то вроде такого: я скидываю шубку, остаюсь в красном бельишке, Володя падает на колени, перед его глазами надпись «Boss», и вот он, не в силах сдерживать страсть, хочет обхватить меня руками. Я делаю шаг назад, грозя пальчиком, он ползет следом и умоляет меня стать его женой. Знаю, вам, трезвым и сознательным гражданам, все это кажется пьяным бредом. Хотите секрет? Теперь я тоже это отлично понимаю. Но тогда… Ох, тогда не нашлось бы в Москве человека, самоувереннее, чем я.
И вот, значит, толкаю я дверь Володиного кабинета. И что вижу? Ни за что не догадаетесь.
Тем-но-ту. Зеро. Ни единой души, ни намека на обитаемость, ни следа того, что тут Володя только что спешно собирался в командировку. Нет, я не Шерлок Холмс, просто если Володя куда-то собирается, то не увидеть этого феноменального бардака может только человек со зрением минус двадцать, и то при выключенном свете. А тут все чисто, аккуратно, ровно так, как я оставила днем. Даже синяя папка лежит на столе так, как я ее положила. Единственным дополнением к интерьеру, которое я увидела, щелкнув кнопкой на настольной лампе, был коньяк в красивой подарочной коробке с красным бантом.
Даже после энного количества алкоголя я смогла сделать несложные умозаключения. Подарок могли принести только другие сотрудники. Ну, или курьер. И если так – то только в рабочее время. А раз красный бант до сих пор не тронут, значит, Володи не было в офисе как минимум часа три. И уже это, в свою очередь, приводит нас к мысли, что Володя, мой большой босс, мне тупо наврал. Ну, то есть наврал-то он не тупо, это поверила я тупо.
Сжала челюсти, схватилась за телефон:
– Алло, Володь, а ты где?
– Кис, ты выпила, что ли? Я же сказал: не могу приехать, в офисе застрял, сейчас еще душ принять…
Я покосилась на дверь в дальнем углу кабинета. Такому боссу, как он, главе филиала международного холдинга, положена личная душевая. Но мне не нужно было даже подходить ближе, чтобы понять: никого там нет.
– Зачем ты мне врешь? – тихо спросила я.
– Марин, ну что ты себе напридумывала…
– Я в офисе. Хотела сделать тебе сюрприз.
– Так я… Я же не в нашем офисе! Я на Каширке, там надо было взять новые рекламные образцы… Я разве не сказал?
– Володь, если ты хотел сделать мне предложение, но не стоило начинать с вранья, – брякнула я, и тут же осеклась. Вот вам совет: если вы знаете какой-то секрет, и вам кажется, что никакой алкоголь не заставит вас его разболтать, не верьте себе. Суньте голову в мешок и молчите, пока не протрезвеете, потому что варианта у вас только два: или красное сухое винишко, или чистая совесть.
Я замолчала очень резко, почти проглотила последнее слово, но обратно всосать предыдущие уже не смогла.
– Предложение?! – после паузы переспросил Володя. – Какое предложение?
– Ну… Ты же сказал… Хочешь что-то мне предложить…
– Вообще-то я хотел предложить взять тайм-аут, – озадаченно выдал мой большой босс.
– Что? – я рухнула в кресло. – В смысле? Ты хочешь расстаться?!
– Кисуль, ну я бы не стал так это называть… Просто мне кажется, наши отношения слегка утратили новизну… Нам обоим будет лучше, если мы сделаем небольшую паузу. Успеем, так сказать, соскучиться друг по другу. И по работе форс-мажор, в Лондоне мне предстоит не слишком приятное… Черт, вот не хотел начинать это сейчас! Может, все-таки поговорим потом?
– А о чем нам говорить, а? Ты мне будешь долго и вежливо рассказывать, почему я тебе надоела?!
– Кисуль, ну не усложняй…
– А может, ты и не в Лондон едешь, а, Володь? Может, наврал мне про командировку, а сам едешь щупать новизну какой-нибудь левой девахи?
– Прекрати истерить! Сказал в Лондон – значит, в Лондон. Хочешь, спроси в бухгалтерии счет за билеты. Хочешь, позвони Дэвидсону, разбуди его и расскажи про свои идиотские домыслы!
– Идиотские, значит?! Отлично! Пошел ты, Володя, на фиг! Можешь уволить меня, делай, что хочешь! Я потратила на тебя три года, а все зачем? Чтобы ты поимел меня – и продинамил, как провинциальную дурочку. Я не собираюсь больше работать под тобой! На тебя, в смысле… Черт… – язык ворочался во рту скользкой улиткой. – Ясно тебе?!
– Марин, на счет работы, тут кое-какие изменения…
– В задницу себе засунь эти изменения! – рявкнула я в трубку и кинула телефон на стол.
Вот, именно с этим звукам и рушатся девичьи иллюзии. Мама была права. Интересно, сколько еще раз мне придется произнести эту фразу?
Богиня, роковая красотка… Да я всего лишь увядающая, никому не нужная секретутка. Любовница, на которой не женятся. Мне страшно хотелось учинить возмездие. Ну, не знаю, расшибить что-нибудь, порвать, изничтожить. Но силы духа хватило только на один предмет: подарочный коньяк.
Бросив шубу на диван, я уселась в кресло босса, водрузила себе на макушку красный бант и, закинув ноги на стол, распаковала дорогущий подарок пятнадцатилетней выдержки. По пять лет на каждый год моей жизни – не то, чтобы справедливо, но хотя бы терпимо.
– Бонжур, мон ами, – вежливо поздоровалась я со своим новым другом на его родном языке, откупорила и, не особо церемонясь, отхлебнула.
Янтарная жидкость согрела мне горло, грудь, душу, и погрузила бы в приятную полудрему, если бы в эту самую секунду не хлопнула дверь.
Совет № 3
Первое впечатление может стать последним
Слышали когда-нибудь фразу «по одежке встречают»? Я – тысячу раз. Поэтому если уж собираюсь на какое-нибудь важное мероприятие, готовлюсь, как генерал к параду, как кинозвезда к ковровой дорожке. Словом, так, чтобы все было идеально. А особенно, если мероприятие – деловое, и на нем будет кто-то, от кого зависит моя дальнейшая судьба.
В тот злополучный вечер я меньше всего рассчитывала на важную встречу. Поздний час, как-никак. Даже заядлые трудоголики уходят из нашего офиса не позже восьми, а уж в десять по коридорам можно рассекать хоть голышом и на руках – и обойтись без лишних свидетелей.
Нет-нет, вы не думайте. Я не такая. Я – девушка приличная. Рабочее место для меня свято, и в офисе у нас с Володей ничего не было, кроме флирта и бесстыжих, но очень завуалированных намеков. Просто уж если и пускаться во все тяжкие – то исключительно в темное и безлюдное время суток.
И прежде, чем я рассказать вам, что было дальше, и чего делать не стоит ни в коем случае, мои строгие судьи, я должна сказать пару слов в свою защиту. Обычно я – сама предусмотрительность. Иначе не видать бы мне должности помощницы, как своих ушей. Я – как раз из тех женщин, с сумочкой которой можно запросто пережить конец света. Порвалась рубашка за пять минут до конференции? Пятно на брюках в неподходящем месте? Протекла ручка? Все в порядке, Лисицына на месте. Я не спрошу «что делать?» или «куда бежать?». Нитки, иголки, карандаш-пятновыводитель, запасная ручка (вам синюю? Черную? Перьевую? Что, красную гелевую с блестками? Будьте любезны!), корректор, скрепка… Ну, вы поняли.
Но. Даже такие идеальные и вечно готовые девушки вроде меня иногда оказываются в патовой ситуации. Я была не трезва, обманута и разбита, а потому все нижеследующее прошу списать на состояние аффекта.
Итак. Сижу я, значит, грациозно закинув ноги на стол, потягиваю подарочный коньяк моего лживого самца, и тут открывается дверь, и в проеме, в облаке белого света из приемной появляется темный мужской силуэт. Все, как полагается: высокий, статный, косая сажень в плечах. Как Терминатор в дыму, чтобы вы лучше себе представляли.
Понимаете, да? Ночь. Я в одном белье. Мужчина. И тишина.
А потом он изрекает:
– Это, значит, и есть подарок? – и что-то как-то безрадостно это звучит. В стиле «Фи, опять гречка».
Мой мозг проспиртован, конечно, но еще фурычит. Я опускаю ноги, сажусь прямо, чтобы легче думалось, отматываю ситуацию назад.
Кабинет, стол, коньяк в подарочной упаковке… Срочная командировка Володи… Так. Значит, это был подарок не для него, а от него. Прислали какого-нибудь и.о. из головного офиса. Дорогущий французский коньяк. От его привкуса аж в ушах застрекотал невидимый счетчик купюр. И если подарок важному гостю спишут из моей зарплаты… Ну или, скорее, спишут вместе с моей зарплатой, мне придется питаться энергией… Где-то до следующего июля.
Но это только в том случае, если я не сумею все уладить. А кто у нас мастер переговоров? Нутк. Марина Лисицына.
Еще раз делаем скидку на мой тотальный аффект – и читаем дальше.
Я быстренько закупориваю коньяк обратно, пихаю его в коробку, как будто так и было, с невыразимой грацией (так мне тогда казалось, по крайней мере) выковыриваю свое пьяненькое тельце из кожаного кресла с громким «чпок»… Ну, экокожа, это, конечно, стильно, но если сидеть на ней в одних трусах, то без прилипания не обойтись. Встаю – и походкой от бедра подруливаю к важному гостю.
– Добро пожаловать в «ДиПиЭм Инвестментс», – с придыханием произношу я, вглядываясь в озадаченное лицо незнакомца. – Надеюсь, вы примете скромный подарок от сотрудников нашего филиала. И… И простите мне эту маленькую оплошность. Клянусь вам, я только чуть-чуть отпила. Перенервничала из-за ожидания… – натягиваю милую улыбку, виновато поднимаю брови.
Ника, одна из нашей дружной и не в меру веселой компании, – а она у нас заслуженный эксперт по поиску неприятностей на пятую точку, – как-то раз мне сказала: «Если ты чувствуешь, что конкретно облажалась, до последнего делай вид, что так оно и было тобой задумано». Вы запишите, запишите, я подожду. Ценная мысль, на самом деле. Потому что если уж кто и умеет выходить сухим из воды, так это наша Ника.
Как-то раз она вылила на блузку ягодный смузи. Знаете, что она тогда сделала? Просто сняла блузку, осталась в лифчике. В караоке. Да что там, даже спела в таком виде. Не стеснялась, не прикрывалась ладошками, как девственница, а вышла на сцену, гордо выпятив грудь. Я тогда даже зажмурилась, думала, толпа будет улюлюкать или ржать. И знаете, что? Да ничего! Вышла – и спела!
И тогда я решила придерживаться Никиной стратегии. Да, просто в трусах и в лифчике перед незнакомым мужчиной. Но если он воспитан, то у него языка не повернется что-то сказать мне на этот счет. Потому что, во-первых, дресс-код у нас в офисе действует только в рабочее время, а во-вторых, в переговорах самое главное – задать правильный тон. Как вы поставите себя перед собеседником, так он и будет вас воспринимать.
Так что стою я себе, гордо расправив плечи, улыбаюсь вежливо, как будто на мне полный деловой комплект и изучаю оппонента.
Он ведь не настолько жесток, чтобы обидеть девушку? Выглядит симпатичным: губы не слишком тонкие, значит, не злой. Очки – значит, интеллигентный. То есть тактичный и про джентльменов слыхал. На вид лет сорок, то есть уже нет юношеского максимализма – и еще нет старческой ворчливости.
– Вообще-то в нашем филиале такие подарки не приняты, – он оглядывает меня с ног до головы.
– Ну что вы! – отмахиваюсь я. – Такой пустяк… Просто жест вежливости. Если хотите знать, у нас без подобных презентов ни одни переговоры с важным клиентом не обходятся.
– Вот как?! – его брови ползут на лоб. – А вы… У вас какая-то специальная должность?
– Почему? Просто помощник генерального директора. Помогаю, как говорится, чем могу.
– Н-да, – он запускает пятерню в шевелюру (неплохие, надо сказать, каштановые волосы, а уж с моими тонкими, которые приходится по-всякому приподнимать и укладывать – вообще завидно), проходит в кабинет, прикрыв за собой дверь. – Я думал такой… Хм… Стиль переговоров уже устарел.
Ах, ну да. Эти европейские тенденции. Все, что дороже открытки, почитается за взятку, а алкоголь – вообще дурной тон. Не иначе в Лондоне стажировался, красавчик? Нюхнул аристократизма – и уже мы тут в своей тайге, вроде как, в девяностых застряли?
– Ну, а мы вот по старинке… Стараемся сделать человеку приятное, не оглядываясь на моду и тренды… – развожу руками.
С другой стороны, может, оно и ничего. Если коньяк ему не нужен, тогда и жаловаться он на его преждевременное вскрытие не станет. Заберу домой по-тихому, будем оплакивать кончину моих отношений с французским другом.
– Знаете, я вообще-то убежденный профеминист, – ни с того ни с сего заявляет поздний гость. Ослабляет галстук, старательно не смотрит в мою сторону.
Вот уж повезло – так повезло! Феминисты – товарищи упорные, особенно, на западе. У них там можно кормить грудью в общественных местах, рассекать на пляже топлесс, и никто не смеет попрать святое право женщины светить своими телесами там и тогда, где очень хочется. Оно и правильно. Женское тело – сама гармония (так и хочется сказать: «особенно мое»). Это вам не причиндалами в подворотне трясти.
– Рада слышать, – поддерживаю я разговор.
– Я к тому, что если вас как-то не устраивают ваши обязанности… Если вы не хотите их выполнять… Ну, вот это все… – он рисует в воздухе какую-то неопределенную загогулину. – Вы можете сказать мне это. Здесь и сейчас. В смысле, если вас принуждало предыдущее руководство, я обязательно доложу в головной офис…
В головной офис – из-за какого-то коньяка? Боже, они там и правда все свихнулись! Ну, оставил Володя бутылочку, делов-то! Нет, он, конечно, козел, но чтобы так сразу – докладную? Псих какой. Скорее бы Володя вернулся из командировки, и этого дотошного убрали, откуда там он приехал.
– Вы про вручение подарков? – на всякий случай уточняю я.
– Ну… Да… Если вы так это называете.
– Послушайте, с этим нет никаких проблем, – как можно убедительнее возражаю я. – Я люблю дарить подарки. Обожаю! Поверьте, эти ни с чем не сравнимое удовольствие!
– Верю… – он оборачивается и задумчиво смотрит пониже моего лица. – И в других обстоятельствах я бы разделил с вами… – неловко кашляет. – Неважно. Давайте сразу проясним. Меня зовут Марк Анатольевич Волков, и я временно займу пост руководителя этого филиала.
– Марина Лисицына, – гордо протягиваю ему руку.
Он недоверчиво косится на мою ладонь, словно по ней рассыпан порошок сибирской язвы, потом все же пожимает ее с какой-то непонятной опаской. А рукопожатие у него крепкое. Теплое и даже… Приятное.
– Марина, пока я буду здесь работать, мне хотелось бы вести дела так, как я привык. И вашу политику с… С подарками… Я считаю неуместной. Так что давайте договоримся, что в стенах этого офиса больше не будет дополнительных бонусов.
Отец учил меня судить о людях по рукопожатию. Говорил, что если человек накрывает твою ладонь сверху, он – властный эгоцентрик. Если подкладывает руку снизу – ведомый мямля. А умеренно крепкое, не слишком долгое рукопожатие сбоку – бинго! – с таким человеком можно иметь дело. И Марк Волков оказался вполне себе неплох. Наверное, поэтому я в тот момент и решилась на предложение, которое определило дальнейший ход вечера.
– Марк Анатольевич, – говорю я, доверительно заглядывая ему в глаза. – Пожалуйста, простите меня за это недоразумение. Мне очень неудобно, что так все произошло…
– Ну, я так понимаю, это была не ваша затея, а вашего предыдущего босса…
– Именно, – я снова беру его за руку. – Я вас очень прошу… Мне совесть не позволяет оставить все так… В общем, я хочу загладить вину. И последний раз, в качестве исключения – примите подарок. Это от души. И никому не рассказывайте, что случилось в кабинете…
– Я никогда еще не принимал это в подарок… – Волков отчего-то краснеет. Боже, ну скажи еще, что не пил никогда!
– Пожалуйста, – я перехожу на шепот. – Я настаиваю…
– Ну… – он нервно облизывает губы, видимо, хочет все-таки попробовать коньячок. – Только если настаиваете…
– Еще как!
И вдруг Волков резко притягивает меня к себе, по-хозяйски кладет ладони пониже спины и целует. Не клюет в щеку, как на богемной тусовке, не трогает губами лоб, как бы проверяя температуру, а прямо так смачно и по-взрослому. С языком.
А в оглушительной тишине с легким шорохом падает с моей головы красный подарочный бант.
Совет № 4
Главное – вовремя извиниться
Знаете эту прописную истину “Язык мой – враг мой”?
Об ней я узнала довольно давно, где-то со времен школы. Дружила я тогда с одной девчонкой, ну знаете, как это бывает: разговоры в телефонном режиме по несколько часов, совместное решение домашки, обсуждение парней и других одноклассниц. Все хорошо и ничего не предвещает беды. Она может прийти в любой момент и вытащить погулять. Да и не важно, что в этот момента ты могла готовиться к занятиям с репетитором, убирать квартиру, чтобы мама по шее не надавала… В общем обычная такая женская школьная дружба, когда нет секретов и доверяешь больше, чем себе.
А потом оказывается, что мальчишка из параллельного класса, от вида которого у тебя сердечко бешено стучит, приглашает ее в кино.
Совместные слезы, клятвы в дружбе, первое вино.
Нет-нет, вы не подумайте, нам было по шестнадцать, а вино честно было взять из маминого небольшого бара. Как бы да, нарушение, но и нам хватило по бокалу. Да до такой степени, что следующая встреча с алкоголем произошла только на выпускном. И то мы не сильно горели желанием вливать в себя это адское зелье, после которого и желудку плохо, и голове, и мыслям.
Так вот, возвращаясь к этому самому вину. Под ним язык просто отлично развязывается. И вот ты уже рассказываешь подружке, насколько сильно тебе нравится этот парень. И что ты бы с радостью сходила с ним на свидание, и в кино, и в парк, да хоть на край света!
Подружка согласно кивает, поддерживает тебя, а потом выдвигает прекрасную идею, которая на тот момент кажется идеально верной. А именно: “Почему бы ему об этом не сказать?”.
И вот вы все такие красивые берете в руки телефон, набираете его номер и не очень трезво признаетесь в самых теплых чувствах, которые только недавно родились в вашем сердце. И ждете-ждете взаимности, ответа. Но вместо всего вышеперечисленного получаете смех в телефонную трубку и совет проспаться хорошенько.
Больно? О-о-очень! А еще грустно, плохо и очень обидно.
Вслед за первым бокалом вина идет второй. Да только никто его не допивает, потому что это вино уже в глотку не лезет. И ты не до конца понимаешь, почему все так нахваливают этот вариант решений.
И вот сейчас, вспоминая тот грандиозный провал, который, к слову, закончился таки свиданием твоей подруги и твоего объекта воздыхание, можно сказать – алкоголь не выход в сердечных делах. Да и болтать лишнего не стоит. И доверять всем, тоже.
А еще из всех таких ситуаций вытекает, что пьяному… м-м-м… телу язык не товарищ. Соответственно не друг. Получается – враг. А что делают враги? Правильно! Подставляют!
Вот и мой язык меня сейчас ой как неплохо подставляет! И я даже на о том, что я в кабинете своего бывшего целуюсь с другим мужчиной. А целуется он, надо сказать, богично. Даже не так… БОГИЧНО! Я бы так и продолжала стоять тут в одном нижнем белье, целоваться с этим Волковым Марком Анатольевичем, да только мозг, явно немного протрезвевший от происходящего, отчаянно сигнализировал о неправильности всей ситуации.
И как бы дело даже не в том, что все это выглядит странно. А то, что целую я сейчас своего нового босса. Да-да, именно так! Нового начальника. В кабинете, который тоже принадлежит ему.
Да и целует он так, будто и я теперь принадлежу ему. Не то, чтобы мне не нравился такой подход, но кажется он мне слишком поспешным, неправильным, да и вообще странным. Не так знакомятся со своей новой помощницей. Даже если она и ждет вас в вашем новом кабинете в одном нижнем белье.
Каким-то волшебным образом мне удалось прервать поцелуй, отдалиться и заглянув в пронзительные голубые глаза, я ляпнула единственное, что пришло на ум. А именно:
– Извините.
В кабинете повисла пауза. Мужчина рассматривал мое лицо, я его лицо, но что-то, кажется, не складывалось.
– За что вы извиняетесь? – наконец со смешком уточнил мужчина.
– Ну-у-у, за то, что открыла ваш подарок, – язык заплетался, но я очень старалась чтобы это было не сильно заметно. – Все же пятнадцать лет выдержки. Как-то не красиво получилось.
Марк Анатольевич рассматривал меня еще с мгновение, хмурился. Я же пыталась себя убедить в том, что ситуация-то вполне нормальная. Ну с кем не бывает? Правда? Бывает же?
– Пятнадцать лет выдержки? – наконец уточнил он, окидывая меня придирчивым взглядом.
Мне почему-то показалось, что меня этим самым взглядом сейчас раздевают. Хотя куда уж больше?
– Так мой подарок это не вы? – с ухмылкой уточнил он, убирая от меня свои руки.
Вот тут-то до меня и дошло. Со звоном, таким глухим, как через вату. Но дошло. И то, что меня только что целовал мой новый босс. И то, что приняли меня уж явно не за помощницу. И… Ой, как, черт побери, неловко!
– Кофе будете, Марина Лисицына?
Я только неуклюже кивнула, а фантазия очень ярко и красочно расписывала, чем мне может грозить вот это вот все.
Марк Анатольевич тем временем совершенно по-джентельменски снял с себя пиджак, накинул мне его на плечи и вышел из кабинета.
– Подождите? – крикнула я ему вслед, удерживая одной рукой распахнутый на груди пиджак. – Вы же не знаете где тут кофемашина!
Выглянув из кабинета я не увидела никого в приемной. Тишина, темнота и пустота.
Может? мне он привиделся? Ну такая, собственная белочка.
Опустив взгляд, еще раз провела пальцем по пиджаку.
– Нет, не привиделся, – вздохнула я, зажмуриваясь. – Мамочки.
Марк Анатольевич вернулся спустя несколько минут с двумя бумажными стаканами. Один протянул мне, свой поставил на стол.
– Может коньячку в кофе? – предложил он, с еле заметной улыбкой в уголках губ.
– Н-нет, спасибо, – прошептала я, чувствуя, как в голове по-прежнему со звоном сталкиваются мысли.
– Ну что, Марина Лисицына, – она опустился в то самое кресло, – рассказывайте.
И вот стою я перед ним в его же пиджаке на бюстгальтер. На трусах красочно перемигиваются буковки, складываясь в слово “босс”. В руке у меня стакан с горячим кофе, а в голове полнейшая пустота. Вот и что мне ему говорить?
