Нити судьбы. Дорога жизни 3

Они зашли в его комнату. Сэм стал суетливо освобождать стол от лишних вещей, потом достал припрятанную бутылку и маленькие стаканчики.

– Я сбегаю за едой, – сказал он. – Подождешь?

Вместо ответа Тэруми улыбнулась, Сэм быстро скрылся. Он вернулся с полными руками припасов. Тэруми подскочила и помогла донести, одновременно с этим отчитывая:

– Умом тронулся?! А если бы поймали?

– Я не в столовой был, у парней поклянчил, у каждого же есть припас, это ж я один нехозяйственный, – поспешил успокоить её Сэм.

Они быстро разрезали добытое, разлили алкоголь и выпили. Тэруми блаженно прикрыла глаза, чувствуя, как вместе с опьянением становится легче, как внутренняя пружина ужаса наконец-то расслабляется. Сэм с любопытством посматривал на неё, но сдерживался и ничего не спрашивал. Хотя Тэруми по глазам видела, что очень хотел. И вроде ж ничего особенного, она и не такое ему рассказывала, но сегодня почему-то не захотела говорить о произошедшем. Словно… словно… это было что-то очень личным. Только её и данхне. Эта мысль была пугающей. Тэруми снова выпила.

– Полегче, а то завтра понесу тебя на руках, – пошутил Сэм.

Она улыбнулась ему, чуть склоняя голову и рассматривая. Черные жесткие прямые волосы отдельными локонами спадали ему на карие глаза. Когда-то она любила откидывать их назад. Сэм заметил ностальгию в её глазах и поморщил свой широкий приплюснутый нос – знал, что её это смешило. Так вышло и в этот раз. Тэруми рассмеялась. Его пухлые губы широко улыбнулись и явили на лицо милые ямочки. Она не удержалась и дернула за сережки-колечки в его ушах. Так, как делала раньше.

– Ю-хи Шайн, кажется, ты пьяна, – усмехнулся он, бросая на неё теплый взгляд.

– Совсем немного, – сказала она, но взгляд всё же отвела.

Папка с новым делом попала в поле зрение, и внутри всё сковало холодом от воспоминания. Они снова идут ловить ведьму… Сэм взял её за руку и повел в сторону кровати, усадил и приобнял.

– Нервничаешь из-за задания? Неприятно, понимаю, но не первый же раз, – стал успокаивать её он.

– Да, не первый… – тихо согласилась она.

Он ласково коснулся её подбородка, и Тэруми тут же отстранилась.

– Не нужно, – жестко сказала она. – Я не могу потерять твою дружбу…

– Дружбу?.. – горько переспросил он. – Я столько лет пытаюсь понять, что не так, и не могу. Ты ни с кем не встречаешься, но при этом почему-то упорно продолжаешь играть в дружбу со мной. Играть после всего, что было! Когда ты бросила меня, я думал, что ты влюбилась в другого, и даже почти смирился с этим, но… но его нет! И не было! Я прав? Так что не так? Скажи мне!

– Анн Сэм Инн! – воскликнула она, поднимаясь и забирая папку. Хотелось плакать. И это было очень, очень плохо. Нельзя. Нужно уйти, пока не стало хуже.

– Тэруми Ю-хи Шайн! – Встал и он, загораживая выход. – Скажи, что, черт тебя задери, происходит!

Секунды, чтобы справиться с обжигающей болью и желанием признаться, и холодный безразличный голос:

– Не придумывай себе ничего. Ты не больше чем друг. Если тебе сложно это принять, то нам тогда не по пути. Прости, но мне лучше уйти.

Она до боли в пальцах сжала в руках папку и направилась к двери. Ей вдруг стало страшно. Чувство, что сегодняшний день стал поворотным в её судьбе, накрыло, вызывая мелкую дрожь в ногах. Будущее, которое всегда было понятным, сейчас расплылось, бросая её в пустоту неопределенности с одним лишь пониманием:

«Ничего не будет как раньше».

Тэруми замерла, не в силах сделать ещё один шаг, и прошептала единственному человеку, которого могла назвать родным:

– Я не могу дать тебе любовь. Но прошу, не гони меня. Не сегодня. Позволь остаться. Я не хочу быть одна…

Сэм подошел и обнял её. Осторожно. Не смея прижимать к себе сильно. Обнял, как друг, а не как любимый. Он уложил её на свою кровать, а себе расстелил на полу. Они больше не говорили. Тэруми закрыла глаза и постаралась заснуть. Ведь завтра нужно было рано вставать. Завтра она должна отправиться искать ведьму…

***

граница Гиблого леса, королевство Иллинуя, настоящее время…

Уже давно перевалило за полночь, а Тэруми так и не могла найти покоя. И вроде ж ночь как ночь. И день до неё был такой же, как и остальные. Пустой. Бессмысленный. Так почему сегодня особенно больно? Воспоминания душили её, волнами проходя по её израненной душе. И казалось, что её сейчас разорвет.

Чувствуя, что сейчас умрет просто так, без причины, и оставит ведьмочку в этом мире совсем одну, Тэруми вскочила и отправилась в соседний дом. Тихонечко приоткрыла дверь и зашла, замирая у порога, зябко поджимая пальцы на босых ногах.

– Не спится? – тихо спросила Лайя, приподнимая голову от подушки.

Тэруми кивнула, переминаясь с ноги на ногу. Лайя отодвинулась на край кровати, приподняла одеяло и похлопала рукой по матрасу, приглашая. Тэруми бегом пересекла комнату и улеглась рядом.

– Не хочу быть одна, – призналась Тэруми, её голос надломился, выдавая сдерживаемые слезы.

Лайя притянула её голову и поцеловала в лоб.

– Расскажи мне что-нибудь, – попросила Тэруми.

– Тебе грустное или веселое?

– Неважно, главное, чтобы в конце все были счастливы, – ответила она тихо.

Ведьмочка что-то зашептала, Тэруми толком не понимала смысла, да это было и неважно, лишь бы ощутить хоть чьё-то тепло. Чтобы не было так холодно… Уже засыпая, Тэруми почувствовала, как её укутали. Нежная улыбка скрасила скорбное лицо. Ведьмочка – её подарок в жизни за всю ту боль, которую ей довелось испытать.

Глава 3

г. Кейм, империя Азуриан, три года назад…

Когда отец пришел в его кабинет, Чонсок не удивился, хотя внутренне напрягся, предчувствуя непростой разговор. Повелитель никогда не приходил сам. Если ему что-то нужно, он вызывал к себе, а тут пришел лично. Такая честь. Неуместный сарказм Чонсок подавил и почтительно встал, склоняя голову, а потом снова опустился в кресло.

– Ты давно не приходил ко мне, – начал Повелитель издалека, чем ещё больше насторожил. – Есть повод беспокоиться?

– Прошу прощение за невнимательность, был увлечен текущими делами, – вежливо проговорил он, стараясь смотреть твёрдо, но почтительно. – Стараюсь наверстать за упущенные праздные годы, когда моё поведение вызывало вашу обеспокоенность.

Если отец и удивился, то вида не подал. Он, как никто другой, умел оставаться поразительно безучастным. С таким же успехом можно было говорить в пустоту. В период юности эта черта отца выводила Чонсока из себя. Много вещей он делал специально для того, чтобы отец накричал на него. Но… Сломить выдержку Повелителя юному Чону было не под силу. Хотя с годами он начал подозревать, что это была не выдержка, а безразличие.

– С той поры ты уже сделал достаточно, чтобы моё беспокойство растаяло.

– Никогда не будет достаточно, – смиренно проговорил Чонсок, подавляя желание вздернуть подбородок и сказать: «Можем и дальше практиковаться в вежливости, а можем перейти сразу к делу».

– Что изучаешь? – спросил словно невзначай Повелитель.

Чонсок погасил внутренний триумф от победы и спокойно ответил:

– Личные дела танэри.

– Дэкстор сказал, что тебя интересовали только двадцать пятый и двадцать шестой отряд.

«Теряешь хватку отец – вот так проговориться. Конечно Дэкстор сдал. Он меленько мстит за смещение с теплого места своей любовницы. Но ничего не выйдет. Ни у тебя, ни у Дэкстора. Истинных причин вы всё равно не узнаете».