Одна, но пламенная страсть

– Так! – сказал спасатель. – Вам надо под мужиками валяться, а не квартиры грабить! Лежать и не двигаться, слышите! Алла, прекрати тошнить и вызывай милицию!

Позже, когда милиция уже увезла неудачливых грабителей, сосед из второго подъезда, тот, что доставал Аллу эротическими намеками, рассказывал:

– Я собаку прогуливал, ты знаешь, у меня эрдель, смотрю – машину поставили за углом, а сами бочком-бочком к твоему подъезду, мне это не понравилось. Я отвел эрделя домой, вернулся во двор, дошел до угла, машина стоит. Ну чувство у меня было…

– Предчувствие, – поправила Алла.

– Да. Побежал к тебе, и здрасте, грабеж!

– Ты мне жизнь спас. Тебя как звать?

– Эдуард. Чего улыбаешься? Не я же себя так назвал, родители.

– Кулачищи у тебя! – с уважением произнесла Алла.

– Так я боксом увлекался, а теперь ушел в охранники при структуре. Платят нормально.

– Похоже, мне тоже охранник требуется, – задумчиво произнесла Алла.

– Я готов! – немедленно отозвался Эдуард.

– Погляди, шею мне сильно поранили?

Эдуард не только поглядел, но и бережно приложился губами к поврежденному месту:

– До свадьбы заживет! Я на тебя давно глаз положил, оба глаза. Все про тебя разузнал. Ты мне в душу пролезла! Но я ведь заслужил?

– Заслужил! – подтвердила Алла и рассмеялась: – Скажи спасибо тем двоим, а то не было бы у тебя никаких шансов!

Уже в постели Алла опять рассмеялась:

– Мне тут один старичок предрекал, что я с мужчинами завязала, что у меня на уме будут одни только марки!

– Одно другому не мешает! – серьезно ответил Эдуард. – А на марках можно делать хороший бизнес. Берешь меня в долю?

– Беру! – сказала Алла. – И больше ни слова ни про бизнес, ни про эти чертовы марки, а то выгоню!

– Не выгонишь! – убежденно произнес содольщик Эдуард, был он, конечно, прав.

Наутро Алла, сладко зевнув, спросила:

– Ну как я тебе, только по-честному?

Эдуард посерьезнел.

– Класс! – сказал Эдуард. – Эпоха!

– Что ты сказал?

– Я сказал – эпоха!

– Ты сказал «эпоха»? – переспросила Алла.

– Я сказал – эпоха!

– Что значит «эпоха»?

– Значит, что ты – уже двадцать первый век!

Алла светло улыбнулась:

– Значит, я – это прогресс!

– Да! – четко рубанул Эдуард.

Теперь Алла заговорила – тихо-тихо:

– И мне с тобой тоже двадцать первый. Вон какой ты сильный, внушительный, смелый. С тобою спокойно, как в детстве… Женись на мне, Эдуард, пожалуйста! Я рубашки буду тебе стирать, крахмалить, гладить! Я тебе обеды буду варить вкусные и завтрак горячий. И главное, я тебя любить стану и женой буду верной… Пожалуйста!

Эдуард ответил тоже тихо и с грустью:

– Не могу! У меня жена в Калуге!

Алла резко поднялась и встала с постели босиком на пол. Своего голого тела Алла не стеснялась никогда. Конечно, не подходило оно под современный стандарт – ни по длине ног, ни по другим промерам, но было зато крепко и ладно сбито. Из окна с плохо прикрытой форточкой дуло. Алла сдернула с постели одеяло и завернулась в него, как в тогу, а ногами нащупала тапочки:

– Один может трахаться только у клетки со львом, иначе у него ноль любви, другой – ни рыба ни мясо, а так – протертый овощ, у третьего баба в Люксембурге, у тебя жена в Калуге, а я для кого? За что мне такая одиночная судьба выпала?

Охранник Эдуард был философом:

– Не в женах счастье, то есть не в мужьях! Счастье в любви. Я тебя сегодня ночью круто полюбил, Алла! И мы с тобой попробуем делать бабки на почтовых марках. Ты тут вспоминала про старичка, он что, по этой части дока?

Алла вздохнула:

– Наверно.

– Бери его в консультанты, а сейчас залезай обратно, у меня еще два свободных часа. Не пропадать же им…

А перед самым уходом Эдуард строго наказал:

– Дверь никому не отворяй! Девки приходили по наводке, это и котенку ясно! Можно ждать новых гостей!

– Эдик, не уходи! – запаниковала Алла.

– Временно у тебя поселится мой эрдель по кличке Фома. По-моему, тебе тоже на работу?

– Я про нее забыла, – созналась Алла.

Она еще раз повстречалась со старичком Вострохвостовым, и тот, войдя в курс дела, спросил: